поменялся по отношению ко мне? – упирает руку над моим плечом, шипит, словно гадюка.

– Я не знаю, я не говорила. Да я даже его не видела в последние дни, – вру без сожаления.

– Ну ты же не забыла про то, что я тебе говорила? Мой отец не простой человек, и если я его попрошу, то ты вылетишь из своего агентства и будешь побираться, чтобы пожрать.

Стараюсь подавить порыв высказать в лицо этой гадине, что я думаю про нее. Но признание, которое сорвалось с ее языка, меня радует. Рома изменил свое отношение! Не начать бы улыбаться.

– Я все помню, – опускаю глаза, чтобы не выдать истинных эмоций.

Лиза молчит несколько минут и отступает, позволяя мне нормально дышать.

– Иди занимайся своим делом. И усеки: я тебе не отдам своего мужчину. Я прекрасно вижу, как ты на него облизываешься, но женится он на мне, поэтому забудь. Да и твои подкидыши никакому нормальному мужику не нужны будут.

Открываю рот, чтобы заступиться за детей, но тут же прикусываю губу. К чему? Такие вот выскочки всегда считают, что те, кто вокруг, ниже их. Так какой толк в том, чтобы ее переубеждать и лезть на рожон?

Глава 16

Рома

После звонка Мира бросаю все дела и срываюсь. Лечу в офис, по голосу понимаю, что случилось что-то важное. Хочется уже поскорее сдвинуться с мертвой точки и решить весь этот головняк со свадьбой и Лизой.

Кручу в руках телефон. Очень хочется написать Лене, попросить прощения за те слова, которые вылетели прежде, чем я смог обдумать последствия. По большому счету она права, и ее дети меня не касаются. Да и отец детей меня никак не должен трогать. Тем более я давно понял, что он никак не участвует в их жизни и Лена тянет все с сестрой.

И от этого мне становится как-то не по себе. Женщина не должна тянуть на себе воспитание детей, но мне же лучше, что она свободна. Разве нет?

Осталось только свою запару разрулить – и можно будет по полной программе заняться покорением женщины, которая мне небезразлична.

Выдыхаю и решаюсь. Плевать, если мен пошлют опять. Я должен попытаться.

Набиваю сообщение:

«Лен, ты была права, меня не касается обстоятельства того, как ты стала матерью. Но это не значит, что я просто буду терпеть, пока ты делаешь вид, словно я стенка. Даже не надейся!»

Отправляю и выхожу из машины.

Начбез нависает над ноутом и, кажется, даже не замечает, что я захожу в его кабинет.

– Мир, привет.

Поднимает голову и коротко кивает.

Странная реакция. Обычно он начинает говорить, а тут тишина наводит на не очень хорошие мысли.

– Проходи, садись.

Он отходит от кресла, и это еще больше разжигает интерес к происходящему.

Усаживаюсь и смотрю на монитор. Мой кабинет, дата совпадает с днем, когда я был в отъезде. Хмурюсь, уже понимая, что сейчас будет что-то серьезное.

В кабинет заходит Лиза, оглядывается на дверь, за которой обычно в приемной сидит Света, моя секретарша. Но в тот момент, видимо, на месте ее не было. Лиза садится за стол и начинает рыться в ящиках, открывает компьютер и пытается зайти в систему, но пароль ей не дает. Она ругается и снова пытается перерыть ящики.

– Что за хрень?

Запись заканчивается тем, что она ни с чем убегает из кабинета, когда кто-то заглядывает внутрь. Но кто там был, камера не захватывает. Этот кто-то весьма умело скрывается за дверным косяком.

Интересно.

– Ну, видимо, Лиза решила активизироваться. Что уж она там у тебя искала, я понятия не имею, но все еще не жалею, что заставляю тебя менять пароли каждый раз, когда ты уезжаешь. А ты все ворчишь.

Шестеренки в голове начинают активно крутиться. Хотел доказательств, что Лиза во что-то ввязалась, – получите-распишитесь!

– Что будем делать? – поворачиваюсь к начбезу.

Мирослав неопределенно дергает плечом:

– Поговорим с твоей невестой?

Хмыкаю:

– Думаешь, она признается?

Опять неопределенный жест и сосредоточенный взгляд на монитор.

– Смотря как разговаривать. Ром, становится уже не до шуток. Нам надо узнать, что там в ее головушке, и желательно, сделать все, чтобы она отказалась от идиотского плана.

– Надо со Светой поговорить. Где она была-то?

Злюсь на то, что невестушка воспользовалась отсутствием сотрудника.

– Ну, давай сначала поговорим со Светой. Только смысл? Человек, может, в туалет выходил.

– Тогда какого хрена мой кабинет был открыт? – рычу, уже не сдерживая злости.

– Логично, – Мирослав почесывает подбородок. – А у нее не могло быть ключа от кабинета?

– Да откуда? Мы вообще с ней времени мало проводим вместе. Да и ключ только у Светы в столе, но об этом знаю только я.

Мирослав удивленно вскидывает бровь:

– Серьезно? В столе?

– Видишь, даже ты не знал, – встаю и набираю Свету. – Свет, зайди к Мирославу.

– Что-то нужно брать?

– Нет.

Начинаю нервно ходить по кабинету, ощущая взгляд начбеза. Пора сворачивать этот фарс. К черту взаимоотношения отцов, и по хрену на то, что после разрыва, скорее всего, будут некоторые проблемы с бизнесом. Но такую змею на груди пригревать я не собираюсь и уж тем более не собираюсь выставлять себя идиотом, когда она воплотит хрен знает какой план.

Стук в дверь – и на пороге возникает испуганная секретарша.

– Присаживайся, Свет.

Девушка аккуратно присаживается на стул и складывает руки на коленках.

Ну да, вот так я ее не вызывал никогда. Только по делу.

– Свет, ты часто отлучалась из приемной, когда я был в отъезде последнем?

Девушка хмурится. Думает.

– Нет, раза два. Один раз меня вызвали айтишники, второй – снабжение. Но оба раза это длилось минут десять, не больше. А что случилось, Роман Сергеевич?

– А кабинет был закрыт?

– Конечно, я проверяла, прежде чем уйти, да и приемную я закрывала, Роман Сергеевич.

– Угу, – тру переносицу.

Че дальше-то спрашивать?

Мир выручает:

– А ключи только у тебя?

Света испуганно хлопает глазами:

– Эм, у меня и на охране на случай непредвиденных ситуаций.

Я верю, что она не связана с проникновением Лизы. Но круг подозреваемых ни хрена не проясняется. Теперь еще и охрана под подозрением.

– Спасибо, Свет, можешь идти.

Девушка быстро выходит из кабинета и прикрывает плотно за собой дверь.

– Давай посмотрим камеру из приемной.

Мир сокрушенно качает головой, и мне это не нравится.

– Тогда несколько камер из строя вышли какого-то хрена. Техники приезжали, смотрели, но я с ними был, следил. А в кабинет к тебе наведались еще до того, как