Но теперь я не буду камнем висеть на его шее, пусть сам сделает выбор. И тут же внутренний голос стал нашептывать: а как же обещание, брошенное в лицо сопернице – не отдавать любимого? Уступишь? Без боя?

А к обеду следующего дня к нам пожаловал совсем не Ярек. Услышав весть о приближающемся в сгустившемся тумане отряде, мы с Казимиром, обгоняя друг друга побежали к замковым воротам. Каково же было разочарование, когда стало ясно, что это всего лишь племянник свекра Чеслав.

Худой, тщедушный молодой человек, сутулый, с длинным носом и острым подбородком. Про таких говорят: «И в чем душа держится?» Хилый от рождения, он не был воином, и больше сидел за книгами. Но знания не шли ему в прок, они сделали его болезненно-высокомерным и резким в общении. Кажется, кто-то из древних сказал: «Многие многознайки не имеют ума»[3]. Как же Чеславу подходило это выражение. Я не любила с ним общаться. Он был насмешлив, как и Яромир, это их родовая черта, но в шутках мужа скрывалась страсть, интерес, просто желание расшевелить и позабавить; Чеслав же показывал – вы, бабы, дуры и понять секреты мироздания вам не дано.

- Как вы считаете, пани Янина, отчего люди не падают, дойдя до края света?

- Ну, может края закрывают высокие горы и к ним пробраться нельзя, – наивно пыталась я ответить, не чувствуя подвоха. 

И Чеслав закатывался судорожным смехом.

- Пани Янина, земля круглая, круг-ла-я! У нее нет краев. Впрочем, вам не понять.

Не понять? Так зачем спрашивал? Помню, поздно вечером в своей опочивальне Ярек, посадив меня на колени, долго рассказывал о земном притяжении и как день сменяет ночь, и как Солнце, подхваченное небесным вихрем, крутится вокруг Земли… А ведь это Земля вращается вокруг Солнца. Откуда я это знаю?

Между тем Чеслав уже въезжал во двор нашего замка.

- Что привело тебя, племянничек, думал на похороны мои приехать? – с иронией обратился к нему свекор.

- Ну, что вы, дядюшка, вы еще меня переживете. Я приехал посвататься к пани Янине, – повернулся Чеслав ко мне, слегка кланяясь, – скоро ее объявят вдовой, и я хочу, чтобы она знала – у меня вполне серьезные намерения.

- Да ну? – насмешливо приподнял бровь свекор. – Спешишь, боишься другие женихи обгонят?

- Вам же лучше будет, если владения Калины не уйдут из семьи, – кинул на дядюшку злой взгляд племянничек.

- Вона как, ты даже знаешь, что мне лучше, умно, – продолжал играть племянником Казимир. – Вот уж Бог послал мудрого родственничка.

Как мне это все знакомо, не могут они просто взять и объявить радостную новость.

- Я о вас, как об отце забочусь, – не уловил насмешки Чеслав.

- Яромир жив, – сжалилась я над гостем.

- Жив?! – Чеслав беспомощно заводил глазами с меня на Казимира и обратно.

- Представь, – высокомерно как победитель заявил Казимир, – вчера прибыл гонец: Ярек уже в столице, он сбежал из альтского плена.

- Так у нас, вроде, с альтами мир, – недоверчиво сузил глаза Чеслав.

- Подлый двуличный народец, – сжал кулаки Казимир.

- Пойдемте, отобедаем, – как положено хозяйке, пригласила я гостя, сглаживая невежливое обхождение свекра.  

За обедом царило напряжение, Чеслав был явно раздосадован и плохо это скрывал, Казимир злорадно подтрунивал над проигравшим. А я, все время улетая в свои мысли, плохо поддерживала разговор.

- Вы, дядюшка, уверены, что это Ярек, а не какой-то самозванец? –  выдал вдруг Чеслав.

- Король его признал, к нам гонца выслал, Каменцу ли не признать Яромира? – разозлился свекор.

- А неделю назад на опушке труп болотника нашли, кто-то вспорол ему брюхо копьем, – невпопад, задумчиво проговорил Чеслав, – это какое же отчаянное желание надо иметь, чтобы на такую тварь один на один с копьем кинуться.

- Болотники объявились? – всполошился Казимир. – Этого еще не хватало! А Ярек с малым отрядом где-то в дороге. Пойду распоряжусь, чтобы седлали коней, большим отрядом навстречу ему ехать.

Свекор как молодой выскочил из-за стола, весть о сыне придавала ему силы. Может все же поправится? Мы остались с гостем вдвоем. Установилось неловкое молчание.

- Земля вращается вокруг Солнца, – зачем-то бросила я в воздух.

- Ерунда, Земля – центр мироздания, все вращается вокруг нее. Это доказано, но Янина, я сейчас хотел поговорить не об этом, – Чеслав нервно оглянулся. – Всем известно, что у вас с Яреком не ладилось, тут такие слухи про панну Банькову ходят.

- Вас это не касается, – повысила я голос.

- Янина, если подтвердится измена, вас разведут. Я замолвлю слово перед епископом, он уважает меня за ученость. Ты станешь свободной, – маленькие глазки Чеслава загорелись каким-то лихорадочным светом.

- Я не чувствую себя пленницей, чтобы радоваться вашей свободе, – разговор меня раздражал.

- Поверь, жить с человеком, который тебя любит гораздо приятней, чем существовать с тем, кого любишь ты.

- А может тебе нужны земли моего отца, чтобы, наконец, утереть нос Яромиру? – я поднялась из-за стола; вот с кем я никогда не буду, так с этим сморчком.

- Я никогда бы не променял великолепную Янину на какую-то простушку панну Банькову, – кинул Чеслав мне последний аргумент.

Я не стала отвечать на мелкую лесть. К счастью, в залу вернулся Казимир.

Чеслава, сухо простившись, уехал. Я вздохнула с облегчением. Ни о чем не могу сейчас думать, кроме как о встрече с Яреком. Отчего же он не едет? На башню я больше не поднималась, но согнать меня с крепостной стены уже не было под силу даже Казимиру. Туман рассеялся, небо прояснилось, трава на равнине заиграла солнечными бликами.

- Едут! Едут! – заорал караульный, раньше меня увидев верховых на дороге.

Сердце ойкнуло. Сейчас я увижу его, а там будь, что будет!

Не дожидаясь приближения отряда, мы со свекром, а за нами и вся дворня, высыпали за ров.

Время словно замедлилось. Процессия плавно плыла по влажной от недавнего тумана дороге: наши воины чередовались с загорелыми незнакомцами. А впереди Ярек на вороном коне, белые кудри трепал ветер, закатные лучи золотили кирасу. Это он! Мой Ярек! Дождались!

А он совсем не изменился, словно и не было этих трех лет. Гладко выбритое лицо, тонкие усы, аккуратная бородка. Яромир широко улыбается, и даже кажется, что я вижу на щеке такую любимую ямочку.

Казимир, крестясь, бежит к сыну. Ярек спрыгивает с лошади, и тоже бежит на встречу к отцу. Момент долгожданной встречи. Утираю украдкой слезу.

- Сынок! Уже не чаяли! – Казимир не может наглядеться на сына. – А то, что я матушке буду на том свете говорить: что единственного сына не сберег?