Ничто более не соответствовало лучше планам Тимура. Завоеванные им земли уже примыкали к территории Золотой Орды. Борьба за преобладание была неизбежной. Привлечь на свою сторону кровного родственника Чингисхана – большая удача, и, кроме того, Тимур никогда бы не выдал человека, ищущего его покровительства.

– Тохтамыш, – ответил Тимур, – доверился мне. И я буду защищать его от вас. Отправляйся к Урус-хану и скажи, что я выслушал его слова и готов к битве.

Тимур оказал Тохтамышу щедрое гостеприимство, назвал его своим сыном и отдал под его командование две крепости, отнятые у Орды, на северной границе, также выделив ему в помощь своих воинов. Ко всему этому эмир прибавил с царской щедростью оружие, золото, экипировку, верблюдов, шатры, барабаны и стяги.

Со всем этим Тохтамыш сделал вылазку на территорию Орды, но был изрядно побит. Тимур снова оснастил его всем необходимым, и снова беглого золотоордынского хана побили. Он переплыл в одиночку Сырдарью на скакуне Тимура, Гнедом Парне, и прятался, будучи раненным, в кустах до тех пор, пока его не обнаружил один воин-барлас и не помог ему добраться до дворца Тимура. Затем колесо фортуны качнулось в благоприятную сторону.

Урус-хан умер, и Тохтамыш остался главным претендентом на трон Золотой Орды. Получив поддержку половины северных племен, а также со стороны Тимура, он почувствовал вкус победы. Безрассудный, жестокий и беспринципный, Тохтамыш пронесся по степям как черный вихрь. Он сверг Мамая и занял его покои в резиденции правителя Золотой Орды в Сарай-Берке на Волге.

Тохтамыш потребовал дани от русских князей, находившихся под впечатлением своей победы два года назад на Дону и не склонных к покорности. Огнем и мечом хан восстановил свою власть над ними, совершив поход на Москву, которую он подверг осаде, взял обманом, разграбил, оставив великого князя в большой печали. Затем в Сарай-Берке к Тохтамышу прибыли в качестве заложников сыновья русских князей, а сановники из Венеции и Генуи в качестве просителей торговых привилегий.

И снова поворот колеса судьбы. Тохтамыш, повелитель Золотой Орды, больше не был изгнанником. Он, которому оказали щедрое гостеприимство в величественном Самарканде и юртах местных племен, отвернулся от Тимура без всяких объяснений и беспокойства по поводу такой абстрактной вещи, как благодарность.

Некоторые из приближенных Тохтамыша предостерегали хана против такого поведения: «Дружба с Тимуром помогла тебе. Один аллах знает, как повернется в дальнейшем судьба и не потребуется ли тебе снова дружба Тимура».

Но Тохтамыш был уверен в правильности своего поведения – ведь Тимур захватил Ургенч, когда-то принадлежавший Золотой Орде. Хан готовился к войне с Тимуром с предусмотрительностью, присущей монголам искони. Часть войск ордынцев появилась у Каспийского моря, где в это время воевал Тимур. И вот в лагерь эмира прискакал галопом гонец, измученный долгой дорогой и едва державшийся в седле от усталости. Он сообщил, что Тохтамыш во главе основных сил Орды переправился через Сырдарью и вторгся в родные места Тимура. Войскам хана требовалось несколько переходов, чтобы достичь Самарканда. Тимур возвращался по большой хорасанской дороге так быстро, оставляя по пути загнанных лошадей, что оказался у Самарканда раньше Тохтамыша.

Несколько пограничных крепостей выдержали осаду войск хана. Омар Шейх, теперь старший из сыновей Тимура, оказывал сопротивление вторгнувшемуся противнику с редким мужеством, хотя и был разбит, а его люди рассеяны. Весть о прибытии Тимура застала тюмены Тохтамыша рассредоточенными в разных местах. Они выполнили свою задачу лишь наполовину. Тем не менее ордынцы ушли обратно за Сырдарью, предварительно предав огню дворец в окрестностях Бухары.

Как бы то ни было, родина Тимура подверглась нападению и частично разорению – урожай на полях был потравлен, уведены в качестве трофеев табуны лошадей и пленники. И когда снова появились рогатые штандарты ордынцев, подняли свои стяги мятежники. Слева от войск Тимура заняли позиции сторонники Суфи из Ургенча, родственники вдовы Джехангира. Справа, на высокогорье, пограничные монголы седлали коней и спускались вниз с намерением пограбить.

Предстояла настоящая проба сил. Тохтамыш, потомок Чингисхана по крови, защитник Яссы, кумир кочевников, выстроил на поле битвы все силы монголов. Тимур, сын предводителя небольшого племени, привел с собой племена, сохранявшие лояльность к нему. Однако Тохтамыш удалился в свои степи так же быстро, как лиса прячется в нору. Где он нанесет новый удар, предположить было трудно.

Тимур призвал к себе всех, кто командовал его войсками, побитыми ордынцами. Он наградил тех, кто проявил храбрость, а тех, кто бежал с поля боя, велел наказать принятым им способом. Виновному делали женскую прическу, его мазали красной и белой красками и посылали босым, в женском платье бродить по улицам Самарканда.

Затем в одну из самых суровых зим к Сырдарье подошло многочисленное войско Тохтамыша. В такой ситуации европейский монарх на месте Тимура отступил бы в Самарканд и оставил бы другие свои земли на волю судьбы. Однако эмир никогда не позволял – даже когда защищал Карши – загонять себя в стены крепости.

С ним находилась лишь часть армии. Другая часть очищала подходы с востока от пограничных монголов. Укрыться в Самарканде и вынудить ордынцев переносить тяготы суровой зимы в открытом поле, конечно, было безопаснее всего. Но допустить, чтобы такой хан, как Тохтамыш, передвигался по стране, означало бы навлечь на себя большую беду. Северяне привыкли к зимним походам, а суфии и пограничные монголы присоединились бы к ним. Военачальники Тимура советовали ему отступить на юг и подождать, когда соберутся в единый кулак все его разбросанные по стране войска.

– Ждать! – возражал эмир. – Для чего? Подходящее ли сейчас время для ожидания?

Он выдвинул свой план, согласно которому его войско делилось на две ударные группы. Эмир приказал им двигаться к Сырдарье. Войска двигались сквозь дождь и снег, кони по брюхо увязали в сугробах. Они атаковали передовые отряды ордынцев, просочились сквозь силы Тохтамыша в тыл и рассеяли его фуражиров. Благодаря искусному маневрированию Тимура у противника возникло впечатление, что в тыл прорвался авангард более крупных сил.

Когда Тохтамыш обнаружил войска противника, зашедшие ему в тыл, он решил, что их поддерживает более мощная армия. Не желая быть отрезанным от северной дороги в такое время года, он быстро отступил. Тимур отрядил войска преследовать хана и постоянно навязывать ему бои.

Когда весной подсохли дороги, Тимур выступил во главе войска сам, но направился на запад. Он нанес удар по силам сторонников Суфи и осадил Ургенч. Несмотря на большие потери, город был взят приступом и предан огню и мечу. На этот раз не принималось никаких поединков! Стены города взорвали, дворцы и больницы сожгли. На месте Ургенча остались дымящиеся развалины и обугленные тела. Оставшихся в живых жителей города угнали в Самарканд.

Вернувшись в столицу, Тимур двинулся на восток, отгоняя к Алмалыку пограничных монголов.