Эмир не довольствовался смотром войск. Позже у его штандарта загрохотал большой барабан, представлявший собой шестифутовую бронзовую основу, на которую была натянута дубленая шкура быка. Грохот этого барабана подхватили другие барабаны в лагере. Воины немедленно выстроились в боевые порядки. Вероятно, раньше и позже сибирские степи не видели столь многочисленного войска. Командиры заняли свои места, и от края и до края выстроившихся на несколько миль войск пронеслось мощное эхо голосов:

– Ур-ра-а!!!

Армия, находившаяся в отличном боевом и моральном состоянии, на следующий день возобновила поход.

Перед участниками похода медленно плыли клубы тумана, серо-зеленые заросли ольхи окаймляли берега рек, под ногами стелился податливый мох и предательски прятались болота, ползучие растения красного цвета извивались поверх серых камней. Вокруг стояла мертвая тишина. Над рощами деревьев парили ястребы, не было слышно пения птиц, приветствующих восход солнца. Небесный свод отнюдь не напоминал царственную голубизну Самарканда. Сквозь дымку тумана проглядывали порой невысокие насыпи – могильники безвестных людей.

«Это место называют Землей Теней, – писал Ибн Батута, – и купцы, которые отваживаются посетить его, оставляют свои товары и уходят, чтобы, вернувшись, обнаружить меха и кожи в тех местах, где они оставили свои товары. Никто не видел местных жителей. Летом здесь длинные дни, а зимой – длинные ночи».

Здесь находилось пристанище киммерийцев – страна северян. Кочевые племена, если они вообще здесь обитали, должно быть, удалились при приближении войск Тимура. К югу местность очищалась от людей и скота стараниями Тохтамыша, здесь же тюркское войско вступило на необитаемую территорию[7].

Всадники, свидетельствует летопись, высланные разведать путь, скитались в безлюдной местности, как бродяги. Она не имела ничего общего с пустыней, но представителям тюркских племен, привыкшим к выжженным солнцем песчаным и глиняным пустошам с колодцами и городами у рек, это серое, сырое и безлюдное пространство внушало страх. Особенно были обескуражены муллы, которые затруднялись в таких условиях совершать ежедневные богослужения. Ранние рассветы, когда часами не показывалось солнце, не позволяли им определять точное время намазов. Несколько часов проходило между сумерками и ночной молитвой. Короткий период темноты был недостаточным для отдыха людей.

В результате имамы созвали совет, на котором решили изменить распорядок ежедневных молитв. Между тем Тимур выделил двадцать тысяч всадников на поиски войск ордынцев. Среди командиров нашлись добровольцы, готовые возглавить поисковую группу воинов, но эмир поручил командовать ею молодому воину, своему сыну Омар Шейху. Вскоре двадцать тысяч человек растворились на равнине. Через несколько дней от Омар Шейха прискакал гонец с вестью о том, что поисковая группа вышла к большой реке. Вслед за ним прибыл новый гонец и сообщил, что разведчики нашли пять–шесть еще не погасших костров.

Это был первый признак явного присутствия противника, и Тимур немедленно приступил к действиям. Он послал вслед поисковой группе сына новые отряды разведчиков, чтобы прочесать степь. Потом выехал сам с немногочисленным сопровождением. Рекой оказался Тобол, текущий в Арктику. Костры располагались на противоположном берегу Тобола, к западу. Тимур перебрался через реку и возглавил авангард своей армии.

Вновь прибыли разведчики с сообщением о том, что обнаружили в течение дня до семидесяти тлевших костров и следы от копыт лошадей. Тимур вызвал искусного наездника, туркмена шейха Дауда, и поручил ему разведать местность к западу. Наездник галопом умчался в указанном направлении и через двое суток обнаружил то, что искал, – несколько крытых соломой хижин. Туркмен не стал обнаруживать себя и устроился на ночлег. К наступлению сумерек шейху Дауду посчастливилось увидеть всадника, ехавшего ему навстречу.

Выскочив из засады, он стащил всадника с лошади, связал его и доставил в головной тюмен войска Тимура, подтянувшегося ближе. Однако пленник ничего не слышал о Тохтамыше и сообщил только, что видел десять вооруженных всадников, проезжавших в кустах недалеко от его жилища.

На поиски десятка всадников послали шестерых тюркских воинов. Они вернулись с пленниками, сообщившими важную информацию. Оказывается, лагерь ордынцев располагался на расстоянии недели езды верхом к западу.

Длительный поход Тимура на север показался бы современному стратегу странным. Но в то время война велась без правил и послаблений. Ошибиться или подвергнуться внезапному нападению ордынцев было чревато катастрофой. Эмир знал, что за его передвижениями незаметно следят и что Тохтамыш прекрасно осведомлен о них. Фактор времени играл решающую роль в попытках Тимура навязать сражение ордынцам или привести свое войско на обжитые земли до окончания лета. Промедление было самым эффективным оружием Тохтамыша, и он пользовался им в полной мере.

Своим броском на север Тимур расстроил планы ордынцев, вынужденных теперь двигаться впереди его войска и держаться между противником и своими исконными землями, рассчитывая на подход военных формирований племен из отдаленных степей на западе, с Волги и Причерноморья. Собрав силы, Тохтамыш мог добиться численности своих войск вдвое большей, чем у Тимура.

Затем началось изнурительное маневрирование в степях двух армий. Приходилось проявлять максимальную бдительность в условиях, когда любой из противников мог совершить дневной переход в сотню миль и оставаться незаметным, пока не наступит удобное время для внезапного удара.

Действия Тимура свидетельствуют о том, что он сознавал эту опасность, отчего его воины испытывали дополнительные тяготы. Шесть дней он двигался форсированным маршем, пока не достиг берега реки Урал. Пленные сообщили о наличии трех бродов через реку, но, осмотрев один из них, Тимур велел перебираться через реку на тех участках берега, на которые выходили войска, прилагая максимум усилий, чтобы продвинуться вперед и укрыться в редколесье.

Здесь они захватили новых пленных, сознавшихся, что были посланы на подмогу Тохтамышу, но не нашли его. На переправу понадобилось два дня. По ее завершении Тимур обнаружил, что у трех бродов его войско подстерегали большие силы ордынцев. Тохтамыш, устроивший здесь засаду за песчаным берегом в зарослях ольховника, отступил, как только войско Тимура стало переправляться в других местах.

Но ордынцы были опаснее всего во время отступления.

Тимур велел своим людям оставаться на своих местах и не разжигать по ночам костров. Как только наступила темнота, выслали отряды конницы, расположившиеся вокруг лагеря. Затем несколько дней его войско двигалось на запад по долинам Уральских гор через болота. Выйдя на равнину, участники похода снова пробирались через болота до того самого дня, когда музыканты заиграли военные марши, а воины поскакали вперед с боевыми песнями.