Он глубоко вздохнул и крепче прижал к себе Джемайму. Она что-то пробормотала во сне и уютно устроилась в изгибе его руки. Он наклонил голову и разбудил ее поцелуем.

— Сэм? — сонным голосом пробормотала она, ее руки скользнули вверх, обвили его шею, потянули вниз.

Он не сопротивлялся, а охотно пошел навстречу ее желаниям, растворился в ее объятиях, и вместе они поднялись к новым, не изведанным ранее высотам.

Джемайму разбудил пробившийся сквозь занавески солнечный свет и звук льющейся на чердаке воды. Сонная и умиротворенная, она полежала немного, пытаясь определить, что это за звук и почему он кажется странным, но ей мешало присутствие Сэма: было куда интереснее гладить его бедро, придавившее ее ноги приятной тяжестью.

Ее пальцы пробежались под его коленом, и он дернулся во сне, как от щекотки. Она лениво улыбнулась и коснулась бугрящихся мышц бедра, наслаждаясь последними бесценными минутами, которые оставались в их распоряжении.

Скоро придется встать и заняться скотом. Телята не получили воды вчера вечером из-за ее неожиданного падения, и первым делом нужно...

— Ну конечно! — произнесла она вслух и села в кровати. Рука Сэма упала с ее груди на бедра, он проснулся и заморгал, глядя на нее.

— Джем? Что происходит?

— Дали свет! — возбужденно воскликнула она, повернулась, схватила его за руку. — Насос работает, наполняет бак! Сэм, теперь все в порядке! Нам больше не придется таскать воду из речки!

А ему больше незачем оставаться здесь. Должно быть, лицо у нее вытянулось, потому что он приподнялся и потянул ее вниз, подвинулся и уложил рядом с собой. Их губы встретились в нежном поцелуе, и, помня о том, что он уезжает, она отдала ему всю себя.

Он же проявил большую требовательность, чем прежде, его руки были жестче, касались ее тела с отчаянием самозабвения, когда он увлек ее за собой в запредельные дали в последний раз.

Понежиться в постели после этого чудесного путешествия ей не удалось. Сэм молча встал, оделся и пошел на кухню. Она слышала, как он выпускает собак и выходит во двор — вероятно, чтобы проверить подачу воды.

Джемайма чувствовала себя... не то чтобы использованной, скорее покинутой, слегка обиженной его внезапным уходом. Она быстро оделась, пообещав себе горячую ванну, после того как бак наполнится, а коровы будут подоены, и сбежала вниз как раз в ту минуту, когда Сэм возвращался, и столкнулась с ним в дверях.

— Похоже, все в порядке. Я включил во дворе свет.

— Спасибо.

— Чаю?

— Я поставила чайник. Как нелепо...

Все время, пока Сэм жил здесь, они были так близки, и не только физически, но и эмоционально, а сейчас говорили, как малознакомые люди, вежливо и равнодушно.

Даже и того хуже.

— Сэм...

— Джемайма...

Оба неловко рассмеялись.

— Ты первая, — предложил он. Она с трудом улыбнулась.

— Спасибо за вчерашний день и ночь, — тихо сказала она. — За то, что выловил меня из реки, согрел, и за то, что было потом. Ты остался со мной, держал меня в своих объятиях. — Она поколебалась, гадая, правду ли сейчас скажет. — За то, что любил меня...

Он протянул руки, и она вошла в их кольцо, прижалась к нему так отчаянно, словно разлука с ним означала смерть. Странно... У нее возникло ощущение, что так и будет, что она действительно может умереть, когда он уедет. А он уедет, она знала это совершенно точно, чувствовала в его последнем отчаянном объятии.

— Я должен ехать. Мне нужно вернуться в Лондон.

Она кивнула и отпустила его. Он собрал свои вещи, пока она наливала ему чай, а потом смотрела, как он пьет. Слишком быстро, обжигаясь и морщась, торопясь поскорее уйти.

— Не пей, если слишком горячо, — посоветовала она.

Он поставил кружку на стол и вышел — забросить вещи в багажник.

Она сунула ноги в сапоги и последовала за ним. Сначала она решила, что он сядет за руль, не попрощавшись, но он все же потянулся к ней и крепко обнял.

— Терпеть не могу прощаться, — пробормотал он, уткнувшись лицом в ее волосы. — Береги себя, к реке близко не подходи. Я с тобой свяжусь.

Потом он сел в машину, выехал в переулок и направился к шоссе. В воздухе осталось лишь легкое облачко дыма из выхлопной трубы.

Джемайма сделала все, что должна была, — проверила подачу воды, подоила коров, накормила собак, вывела их на прогулку, приняла ванну, потом села в машину и попробовала ее завести, собираясь съездить в деревню купить еды.

Безрезультатно. Ни проблеска жизни, мотор гудел, но заводиться не желал.

Это была последняя капля. Джемайма положила голову на руль и расплакалась.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— Джемайма?

Она подняла голову и, оглянувшись, увидела знакомое лицо.

— Ты как? — спросил Оуэн, присев на корточки и с тревогой глядя на нее.

— Все в порядке, — ответила она, шмыгнув носом, и вытерла рукавом слезы со щек. — Проклятая машина никак не заводится, а мне надо в магазин: еды купить и корм для собак кончается. Да, электричество включили...

— Он уехал, да? — спросил Оуэн, и его большая грубая рука ласково потрепала ее по колену.

Она изо всех сил боролась с подступающими слезами.

— Я в порядке, — упрямо повторила она, снова шмыгнув носом.

— Ясное дело. Хочешь, подвезу до магазина? Мне тоже нужно в деревню, мать просила. С этим чертовым гипсом я ни на что не гожусь, кроме как быть у всех на побегушках.

Джемайма уловила досаду в его тоне и подумала, что они составят друг другу отличную компанию. В данный момент они два сапога пара — оба несчастные и разочарованные.

— Спасибо, Оуэн, — пробормотала она.

Он встал, чтобы выпустить ее из машины, подождал, пока она загоняла собак в дом, искала сумочку. Его собака сидела в багажнике пикапа, терпеливо ожидая хозяина, и завиляла хвостом в знак приветствия. Джемайма почесала ее за ухом и забралась в кабину, стараясь не смеяться над тем, как Оуэн пытается с загипсованной рукой справиться с коробкой скоростей.

— Как твоя рука? — спросила она, когда он, тихо выругавшись, переключил скорость другой рукой.

— Ничего. Ночью немного побаливает, но, думаю, я легко отделался. Трактору, конечно, досталось, да и на меня все накинулись. Не понимаю... я же ездил там на этой проклятой колымаге сто раз.

— Мы все совершаем ошибки, — вздохнула Джемайма. Интересно, окажется ли Сэм ее очередной ошибкой?

Они свернули на деревенскую улицу и остановились у магазина. Собака Оуэна принялась облаивать пуделя, семенящего мимо на кокетливом красном поводке.