– Вот как? – будто бы удивился тот, но совсем не эмоционально как-то, мимоходом. – А мне вот показалось, что вы скучаете. И…

– Простите, – перебила его Оля, решив, что пора расплачиваться и давать деру, пока дядька не стал хватать за руки и тащить к эстраде танцевать. Там, к слову, кто-то уже кривлялся. – Мне, кажется, пора.

– А мне кажется, тебе не пора, – вдруг сделался до жути строгим незнакомец. – Мне кажется, что нам с тобой надо поговорить.

– Да?

Оля улыбнулась ему, хотя очень хотелось послать. И уйти из этого зала, где даже днем полумрак и невозможно рассмотреть соседей за другим столиком. И не слушать стонов музыки, под которую они как-то со Стасом здесь тоже вытанцовывали. А потом заехали домой и опоздали с обеденного перерыва на полтора часа. И все делали вид, а Галка особенно, что не замечают ее растрепавшейся прически и поплывшего макияжа, и того, что верхняя пуговичка на его сорочке оторвалась…

– И о чем нам с вами пора поговорить? – с трудом выбираясь из трясины воспоминаний, спросила Оля, доставая кошелек. – Хочу предупредить, я замужем. И мой муж очень ревнив.

– Хватит врать-то, Оля, – хмыкнул мужик, исказив красивое лицо отвратительной гримасой. – Мужик твой ушел от тебя к твоей подружке. Чего ты им обоим простить так и не смогла. Даже работать пошла к его конкуренту, чтобы у Стаса твоего зубы с досады стерлись. Только не помогло тебе это, ты взяла и заказала подружку-то. Так ведь, Оля?

У нее аж в глазах помутилось от желания съездить по его до синевы выбритой физиономии. Или взять в руки тарелку, полную недоеденной бурды с замысловатым французским названием, и надеть ему на голову. И понаблюдать не без удовольствия, как станет сползать по гладко выбритой коже густой желтый кисель, знакомо попахивающий горохом.

– Кто вы такой, чтобы говорить со мной в таком тоне? – попыталась она осадить непрошеного собеседника.

– Кто я, не столь важно. Главное, что я знаю, кто ты. И еще я знаю, что ты решила избавиться от соперницы руками нашего с тобой общего знакомого. А этот наш с тобой общий знакомый ой как нам сейчас нужен, Оля. Так нужен, так нужен!..

– Не понимаю, о чем вы?!

Может, он сумасшедший, мелькнуло тут же в мозгу. Тот самый сумасшедший, который набросился на Светлану возле ее подъезда? Может, сдвиг у него такой – нападать именно на подруг? Не на сестер, не на матерей, не на племянниц, а на подруг. Сначала выследил Светку, теперь вот ее. Потом еще на каких-нибудь доверчивых дурочек выйдет.

А Ростов Дмитрий Николаевич тем временем будет сидеть в своем пыльном сером кабинете, дермыжить пятерней неряшливую щетину, обрастать тоннами бумаг и искать причины взаимной неприязни между всеми жертвами.

А причина-то вот она – сидит себе напротив Ольги, рассматривает ее не без удовольствия и несет чушь.

– Минуточку…

Она склонила голову чуть набок и вперед, будто собиралась бодаться. Хотя понимала, что с таким бодаться – голову сломать.

– Что-то я не пойму, о чем вы? То, что вы знаете меня по имени и осведомлены о некоторых подробностях моей личной жизни, интригует, конечно, но не настолько, чтобы настораживаться, – начала она спокойным ровным тоном. – Город у нас хотя и не маленький, но и не настолько большой, чтобы в нем затеряться. Мы с вами вполне могли иметь общих знакомых или знакомых их знакомых, которые, в свою очередь, могли поделиться с вами информацией на мой счет…

В каждой истории про переговоры с сумасшедшими, подсмотренными ею по телевизору, всегда присутствовала терпимость. Человек, выполняющий роль переговорщика, – а она сейчас себя видела именно в этой роли, – говорил с идиотом вежливо, спокойно, как с вполне нормальным гражданином, хотя и хотелось ему башку снести. Иногда в тех историях удавалось уговорить умалишенного, иногда приходилось применять силу.

Оля сейчас надеялась на силу своего внушения, на проникновенный взгляд, на женское обаяние, в конце концов. Глядишь, этот странный мужик и отвяжется и уйдет, откуда пришел. И мешать ей не станет, и говорить дикие вещи прекратит.

Ан нет! Либо она оказалась совершенно неподготовленной и на роль переговорщика не годилась. Либо мужик был окончательно и безнадежно болен, с таким что говори, что не говори, но проникновенной речи он не внял. Захихикал отвратительно, прикрывая глаза ладонью, потом уставился на нее как на дурочку, хотя ситуация-то была как раз обратной, и выдал:

– Не надо тратить время впустую, Оля. Не надо мне зубы заговаривать, и не стоит думать, что я идиот.

– Я и не думала вовсе, – скуксилась она моментально, понимая, что попалась. – Просто вы говорите что-то странное, а я…

– Что же тут странного, Оля? – Он неискренне изумился. – Я вот сейчас расскажу тебе одну историю, а ты послушай. Правдивую историю! И когда закончу, ты меня поправишь в тех местах, где я ошибся. Идет?

Был у нее выбор? Нет, конечно. Поэтому она кивнула согласно и стала слушать. И по мере того как слушала, ощущение того, что это не он, а она начинает сходить с ума, становилось все ощутимее. С чего тогда она принялась ему поддакивать, интересно?.

– Толика убили. Убили не в пьяной драке, а выстрелом с чердака соседнего дома, – рассказывал между тем незнакомец, уложив обе ладони на стол и поигрывая ее салфеткой. – Убили в темное время суток, это о чем-то говорит?

– Стрелял профессионал, – промямлила Ольга, тут же вспомнив утреннюю болтовню двух продавщиц торговых павильонов.

– Точно! – похвалил он, сворачивая из ее салфетки конвертик. – Мало того, пока вокруг поднялась паника, а народу было немало, этот профессионал спустился с чердака, примкнул к толпе зевак и… Угадай, что было дальше?

– Он стащил его телефон?

Догадаться было несложно, шарада для первоклассника. Оля потом звонила по этому телефону и говорила – думала, что с Толиком, – и тот ей потом как-то перезванивал, все зазывал на свидание. А Толик к тому моменту был уже мертв. И говорила она, по всей видимости, с его убийцей.

– Умная девочка! – похвалил обладатель коллекционных запонок. – Одно удовольствие с тобой общаться! И чего тебя мужик бросил, не пойму? Красавица, каких поискать, да еще и умница. Редкое сочетание!.. Так вот, что же случилось после того, как этот малый, а зовут его Ваня, стащил телефон своего бывшего подельника?

– А что было дальше? – откликнулась Оля, тут же угадав в его намекающем тоне, что речь теперь пойдет о ней.

– А дальше ты звонишь ему, потом он тебе. Между вами возникает что-то…

– Бред! Я его даже ни разу не видела! И вообще думала, что говорю с Толиком. Он мне свою карточку дал, просил вызывать, чтобы заработать. Просил мимо диспетчера это делать и все.

– И все? – не поверил ей, конечно же, незнакомец.

– Ну да!

– Но ты же слышала, как женщины из торговых палаток обменивались новостями. Я сам говорил с ними, они подтвердили, потому что запомнили, как ты торчала на остановке и подслушивала. Одна из них тебя предостерегала, что никакого транспорта в это время нет и быть не может, пересменка потому что, а ты все равно стояла. А потом, выслушав их разговор, ушла. Что скажешь, Оля? Зачем слушала, куда ушла?