Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гридя весело блестя глазами, ткнул рукой в сторону ворот и крикнул:
– Пошли наши!
Андрей выругался.
– Куда глазеешь, растяпа?!
Еще раньше, до штурма городских ворот, от берегов Жиздры и Другусны отошли татарские лодки. Татары азартно визжали и улюлюкали, потому что видели на стенах мало воинов. Они быстро пересекли узкую Другусну возле западной и северной стены крепости. Вверх полетели веревки с крючьями на концах. Андрей и его немногочисленные воины рубили их, а снизу, со стороны приближающихся лодок, летели тучи стрел.
– Бойдан!
Андрей оглянулся. Задев Гридю спиной, упал на колени пожилой, вислоусый воин. Чуть ниже его шлема, у виска, торчала стрела. Воин силился поднять меч, но не мог и удивленно оглядывался вокруг мутными глазами.
– Руби, черт, веревки! – закричал Гриде Андрей.
На секунду он бросил взгляд в сторону ворот. Ему показалось, что он увидел широкую спину Данилы и справа Годимира. Татары отступали… Стенобойная машина была уже метрах в тридцати от ворот и густо чадила. Бой кипел и возле нее и чуть дальше, приближаясь катапультам. Татарский строй выгибался дугой в центре, но, отшатнувшись справа и слева от ворот, замер, а на помощь центру уже спешили свежие полки.
«Эх, мало нас!..» – обожгла Андрея обида.
С юга, как комета, прилетел огромный огненный шар, ударил в крышу Никольской церкви, и та сразу вспыхнула ярко-красным, разбойничьим пламенем. Огонь потек по крыше, по-змеиному закручивая вверх узкие, чадящие черным дымом хвосты, а потом по-петушиному взмахнул двумя огромными крыльями. Завеса, прикрывающая давно выгоревшую восточную сторону храма, рухнула, обнажив желтый и мягкий, свечной свет за ней. На какое-то мгновение Андрей увидел толпу народа и священника вздымающего руки у алтаря…
Бой на стене становился все жарче. В плечо Андрея ударила стрела, наконечник пробил кольчугу ниже подмышки и показался ему очень горячим.
На стенах появились первые татары. Гридя рубился сразу с двумя, но не отступал. Андрей поспешил на помощь. Татар сбили с ног, одного убили, второй ужом скользнул в сторону и сорвался с помоста. Справа, шагах в пятнадцати, на стену один за одним поднялись еще трое татар. Оглянувшись по сторонам и не пытаясь вступить в бой, они прыгнули вниз, и пропали за стенами домов и сараев.
– Мы теперь для них вроде пугал! – ощерился Гридя. – Татарва грабить и резать идет, им драться неохота.
К Андрею подскочил рослый, свирепый татарин с темным, словно вымазанным сажей лицом. Ухнув, он опустил саблю на щит Андрея, но схитрил, не вложив в удар всю силу и давая возможность сабле скользнуть вниз. У земли он рванул ее вправо, пытаясь ударить по ноге. Татарин был почти без доспехов (подниматься вверх по веревке не легкое дело) и Андрея, отбивая чужой удар своим мечом, успел задеть им колено врага. Тот взвыл, осел, но тут же подлетел следующий.
Ударил церковный набат, заглушая звон оружия. Андрей словно вынырнул из сечи, когда услышал голос Гриди:
– Андрей, они уходят, уходят!..
«Кто уходит?!.. Куда?..» – отрывистая мысль показалась ему нелепой.
– Уходят!..
Татары прыгали вниз, уже не обращая внимания на десяток оставшихся в живых защитников стены. У них жадно горели глаза, они что-то кричали друг другу, а некоторые толкались, стараясь не пускать других на уже примеченную ими улочку.
Андрей увидел людей… Они бежали к горящей церкви. Андрей увидел Ждану и ее мать Владу, прижимающую к груди крохотного Вятшу, а сам малыш держал в руках кошку. За юбку Жданы держалась Лада. К большой толпе людей на улице, ведущей к церкви, стекалась ручейки из переулков.
– Уходят!..
Чуть приоткрылись ворота богатой усадьбы Стояна. Сначала показалось заплаканное, толстое бабье лицо, а потом, на улицу рыком вытолкали девочку лет семи, которая держала за руку четырехлетнего малыша. Мимо них бежали люди… Сначала девочка смотрела на них, а потом побежала следом вместе с братом.
– Уходят!.. – снова крикнул Гридя.
Страшно сверкнули белки глаз на его грязном лице. Он ударил мечом голову в шлеме, сунувшуюся было из-за стены, потом еще, пока она не исчезла.
– Андрей, там им дорогу перерезать могут, – Гридя показал мечом направо. – Айда, вниз тут мы отвоевались.
Оба – Андрей и Гридя – торопясь, спрыгнули еще с середины лестницы. Почти тут же они схлестнулись с татарами, но на тех напали сзади и налетчики отступили в глубину дворов. Из-за татарских спин вынырнули Перко, сильно хромающий Войнята и еще пара юнцов.
– Улицу, улицу держи!.. – крикнул им Андрей.
Он выстроил воинов в линию, перегораживая дорогу. Мимо них, точнее сквозь их редкий строй продолжали бежать люди. Одним из последних ковылял, опираясь на суковатую палку, шел дед Добрыша. Он глянулся, погрозил ей кому-то и снова не спеша пошел вперед.
«Ждана…», – Андрей оглянулся.
Дорога к церкви шла вверх, но среди множества людских спин он так и не смог рассмотреть жену. Людская река текла к горящей церкви, но не к тому кроваво-красному огню, который уже вовсю бушевал над ней, а к другому – небесному и светлому свету, который светился в ней самой.
Из переулка налетели татары. Упал Войнята, один из юнцов принял копье в грудь, но не упал, а пошел вперед, пытаясь достать мечом того, кто его ударил. Андрей сшиб двух татар и оттолкнул от Гриди третьего, прыгнувшего ему на спину.
– Сука, сука проклятая!.. – Гридя бил длинным ножом поверженного, пытаясь попасть ему в шею. Тот дико кричал, дергал головой и в его пустых глазах не было ничего кроме ужаса.
Андрей потянул Гридю за собой.
– Не стой, не выдержим тут!.. – крикнул он. – Чуть отойти надо.
Редкая цепь воинов попятилась следом за людьми. Снова налетели татары… Они бежали уже и от городских ворот, а там против них стояла такая же редкая цепь воинов во главе с Годимиром.
«Данила в город вернул…», – догадался Андрей.
– Уходят!.. – крикнул Гридя. – Они уходят! Держи татарву, ребята!
Резались страшно. Ни одна из сторон не хотела отступать.
Гридю свалили на землю ударом копья в живот. Не обращая внимания на рану, он хватал татар за ноги и без звука разевал забитый землей рот. Гридя замер только после
