Ю-Ю последовал за ней на автобусную станцию, здесь она купила газету и села в автобус Сайгон – Фундаумот. Он сел сзади и начал играть своим волчком, сидящие вокруг него крестьяне с восторгом наблюдали за вращающейся деревянной катушкой.

У лакокрасочной фабрики автобус остановился, Нхан вышла. Она прошла рядом с Ю-Ю, но не обратила на него внимания. Он шел за ней. Спрятавшись в тени дерева, он видел, как она поспешно спускалась по пыльной улице и остановилась у маленького деревянного домика, стены которого были покрыты розовыми и фиолетовыми цветами. Он наблюдал, как она тихо постучала и вошла, прикрыв за собой дверь.

Он закурил, опустился на корточки, опершись спиной о дерево, и начал раскручивать вертушку на всю длину шнурка, другой конец которого был привязан к запястью его грязной руки.

Нхан взбежала по лестнице и кинулась в объятия Джеффа. Он крепко поцеловал ее, затем взял зажатую у нее под мышкой газету, прошел в свою комнату и, подойдя к окну, просмотрел заголовки. Не найдя ничего, он быстро перевернул страницу, почувствовав удовлетворенность. Отложив газету, он подумал, что пока еще не следовало бы ожидать новостей. Ну что ж, по крайней мере, это означает, что следствие по его делу еще не началось. На душе стало спокойнее.

Он взглянул на Нхан. Она сняла свою конусообразную шляпу и, стоя перед висящим на стене зеркалом, поправляла прическу. Ее красивое, как у куколки, лицо возбудило его. Он подошел к ней, поднял ее и посадил на колени. Он почувствовал, как она вздрогнула и напряглась, когда он дотронулся до нее. Это его удивило.

– Что с тобой? Я не сделал тебе больно?

Она покачала головой.

– Ничего. Ты не сделал мне больно. – Она взяла его руку. – Я волнуюсь. К Блэкки приходила полиция.

Сердце Джеффа забилось.

– Откуда ты знаешь? – спросил он.

Сев поудобнее у него на коленях, она рассказала о визите Блэкки и что он ей сказал. Джефф слушал, лицо стало жестким, в глазах появилось беспокойство.

«Итак, охота за мной все-таки началась, – подумал он с горечью. – Следовало бы догадаться, что к этому времени уже будет обнаружен труп Хоума».

– Он не выдаст тебя? – спросил Джефф.

Она постаралась сдержать нервную дрожь.

– Не знаю.

– Надо ему довериться. Кроме него, я не знаю никого, на кого можно было бы положиться. Он знает, что здесь живет твой дедушка?

– Не думаю. Я никогда не говорила ему.

– Придется с ним связаться. Я должен буду где-нибудь с ним встретиться. Где это можно будет сделать, Нхан? Не в Сайгоне – это было бы слишком рискованно, но недалеко отсюда. Чтобы можно было дойти.

– Ты мог бы взять дедушкин велосипед, – сказала она.

Он не мог представить, чтобы у такого старика, как ее дедушка, был велосипед.

– Чудесно. Итак, где мы можем встретиться? – сказал он обрадованно.

Нхан задумалась.

– Недалеко отсюда есть старый покинутый храм. Там можно встретиться. – И она подробно описала ему этот храм и где он находится.

– Прекрасно. Теперь слушай: ты скажешь ему, что говорила со мной. Я хочу с ним увидеться. Скажи ему, что я буду ждать его в храме сегодня в час ночи.

Нхан кивнула.

– Как мама и дядя? – спросил он.

– Все в порядке. – Ей было больше невмоготу сидеть на его твердых коленях. Спина горела после дядиных побоев. Она соскользнула с коленей и присела перед ним на корточки, в глазах отразилось страдание. – Я поговорила с ними. Они все поняли.

«Пока все в порядке», – подумал Джефф, но все-таки его не оставляло беспокойство. Если бы он только знал, можно ли доверять жирному китайцу или нет!

Он оглядел Нхан и вдруг осознал, насколько она красива. Беспокойство в глазах, маленькое, красиво очерченное лицо. В сердце кольнуло. Он ощутил непреодолимую потребность любить. Он встал, направился к двери, задвинул засов.

– Иди сюда, – попросил он и сел на кровать.

Она неохотно подошла к нему и встала у него между коленей, пока он раздевал ее; ему всегда нравилось ее раздевать.

Когда обнажилось тело, он поднял ее. Рука нащупала на бедре затвердевший рубец. Испугавшись, он опустил ее на кровать и повернул кверху спиной. На золотистой коже темнели иссиня-лиловые кровоподтеки. Кровь бросилась в голову.

Страсть исчезла. Он почувствовал странное ощущение, которое никогда не испытывал прежде. Его охватил бешеный гнев, заставивший содрогаться все тело. В припадке ослепляющей ярости он неожиданно почувствовал любовь к лежавшей перед ним девушке: ничего подобного прежде он не ощущал. У него появилось убийственное желание схватить человека, причинившего ей такую боль, и разорвать его в клочья.

– Кто это сделал? – прохрипел он.

Нхан заплакала, зарылась, словно стыдясь, в подушку лицом.

Он не мог вынести вида обезображенной кровоподтеками кожи. Осторожно он прикрыл ее голубой накидкой, подошел к окну, трясущимися руками зажег сигарету.

– Кто сделал это? – спросил он, с трудом придавая голосу более доброе выражение.

– Это ничего, – прорыдала Нхан. – Иди сюда, Стив. Пожалуйста. Это ничего.

«Я потерял рассудок, когда втянул ее в эту историю, – подумал он. – Я вонючий самовлюбленный подонок».

Он швырнул в открытое окно сигарету, не подозревая, что в этот момент его увидел сидящий в тени напротив дома и забавляющийся своей игрушкой Ю-Ю.

Джефф приблизился к Нхан, обнял ее. Он крепко прижал ее к себе, погрузил пальцы в ее волосы. В конце концов она перестала плакать и прильнула к нему. Она призналась, что ее побил дядя.

– Это был его долг, – сказала она. – Теперь он сможет солгать полиции. Лучшего способа нет.

Джефф почувствовал себя скверно. Он понял, что всегда относился к ней как к красивой игрушке. Он забавлялся ею, когда ему это нравилось, и бросал ее, когда она надоедала ему. Только сейчас он понял глубину ее чувств, и ему стало стыдно самого себя.

Он подумал, что они поженятся, как только будет такая возможность, она поедет вместе с ним в Гонконг. Ему виделось, как они идут вместе, ее радость, когда он купит ей всевозможные украшения, ее изумление, когда она впервые увидит Америку. Эти мечты радовали его.

Он лег, вытянувшись рядом с ней, крепко ее обнял и начал говорить. Он рассказывал ей, что они будут делать, когда поженятся, он сам ни на минуту не сомневался в искренности и правдивости своих слов. Увлеченная его мечтами, Нхан успокоилась, забыла про свою боль. Тонкими пальцами она нежно гладила его шею. Никогда в жизни она не была так счастлива.

Около семи часов Ю-Ю увидел, как она вышла из дома и направилась к автобусной остановке.

Он поднялся и поплелся за ней. День оказался удачным. Он отдохнул в холодке и получил деньги за то, что ничего не делал. Такая работа его устраивала.