Другая широкомасштабная операция, затянувшаяся на годы, родилась в недрах британской разведки, и первая часть ее носила название «Дело Локерби».

Натан Паттерсон вернулся к началу своих размышлений. Так вот, Запад не мог потерпеть на севере Африки процветающего государства, населенного грамотным (это 98 процентов населения) народом. Как сказал Трой Смит, «раб должен знать свое место». Это в равной степени относилось и к «рабским» ценам на нефть, поскольку грамотный, цивилизованный человек не продаст нефть по бросовым, так необходимым Западу ценам. И это одна проблема. Другая – географическая близость Ливийской Джамахирии к Европе. И на своих рубежах Ливия ощетинилась средствами ПВО. Все это и многое другое не могло не раздражать лидеров европейских стран и Соединенных Шатов Америки. На непокорного Каддафи «мальчики, улетевшие на восток», сбрасывали бомбы в надежде уничтожить его. В 1986 году Маргарет Тэтчер пришлось публично признаться в том, что британская авиация нанесла ряд атак на армейские бараки, где предположительно скрывался лидер Ливии. Спустя десять лет агенты из «Сикрет сервис» провалили попытку уничтожить полковника Каддафи, заложив взрывное устройство «не под тем автомобилем». Но начало конца Муаммара Каддафи зародилось в небе над шотландским городом Локерби; там лежало начало долгоперспективной операции. Если сжать отрезок времени, лежащий между началом операции, а это 1988 год, когда на Локерби упал самолет, и нынешним годом, когда натовские бомбы посыпались на ливийские города, – то он уместится в клише аналитиков от разведки, не признающих временных координат: взрыв «Боинга», блокада Ливии, выкуп в 2,7 миллиарда долларов, уступки полковника Каддафи на внутреннем рынке и его молчание под градом бомбежек иракских городов. Спецслужбы США и Британии спровоцировали конфликт внутри самой Ливии, уготовив Муаммару Каддафи участь Саддама Хусейна.

«Раб должен знать свое место».

«Народ должен знать, когда он покорен».

Что изменилось с 1985 года, когда на Ливию посыпались авиабомбы? Тогда политики через СМИ назвали это шпионским скандалом. Сейчас же глава британской «Сикрет сервис» открыто подписался под ультиматумом, выдвинутым полковнику Каддафи: или ты отречешься от власти, или мы уничтожим тебя.

Ответ не заставил себя ждать. Внятная подпись полковника стояла под коротким предостережением: «Берегитесь!»

В 8.15 секретарь Паттерсона Софи – лет сорока, рыжеватая, одетая в серый деловой костюм – доложила шефу, что Трой Смит ждет его в музее.

Шеф британской разведки вечно ходил с взъерошенными волосами. Жесткие и непослушные, они ложились как угодно, не поддаваясь расческе. Ему бы подошла короткая стрижка, однако Трой Смит придерживался иных взглядов на свою внешность. Вероятнее всего, ему подошел бы иной цвет костюма, но он предпочитал темно-синий, подчеркивающий замкнутость; иногда он позволял себе разброс в цветовой гамме, надевая клетчатую рубашку и твидовый пиджак нейтрального оттенка. Именно в такой упаковке, демонстрирующей открытость, сегодня утром он встречал Паттерсона в месте, которое его не могло не вдохновлять, где с его глаз спадала пелена невзгод и скверного настроения...

Он приехал в музей в обычном сопровождении: водитель и офицер физической защиты. Охранники музея остались на своих рабочих местах: за пультом слежения и на входе в служебную часть. Телохранитель обошел зал и вернулся в комнату слежения, в которую отозвали единственного находящегося на обходе охранника. На этом объекте был установлен мощный блокиратор сотовой связи, несший двойную функцию: предотвращение несанкционированного прослушивания мобильных переговоров и съемку посредством скрытых беспроводных камер и других устройств в помещениях, где использование вышеназванных устройств нежелательно. Телохранитель включил блокиратор и сосредоточил свой взгляд на мониторе пульта слежения. И первым, кого он увидел спустя несколько минут, был Натан Паттерсон, приехавший на встречу с шефом.

Директор и его подчиненный сошлись в том месте этого хранилища мощи и доблести английской военной разведки, где экспонировались увеличенные фрагменты аэрофотосъемки, датированные 1944 годом, на которых отчетливо были видны дороги, поля, строения, даже столбы, вкопанные на взморье.

– Начнем с самого начала, Натан, – взял слово Трой Смит, пощелкав пальцами и принимая от подчиненного тонкую кожаную папку с документами; что в них – ему только предстояло узнать. – Начнем с главного, – повторил он. – Я одобрил план, который ты построил, опираясь на специфику твоего отдела. Если ты помнишь, тогда я спросил тебя: «Клин клином вышибают?» – а ты ответил...

Смит выдержал паузу, дождавшись ответа Паттерсона: «Да», и продолжил, чуть ускоряя темп:

– Идея неплоха. Даже в моральном плане. Если ты сможешь предотвратить смерть двух сотен людей ценой двух десятков – это не обсуждается. Это леденец для чистоплюев и политиков высокого ранга. Ты думал о том, почему твой план провалился?

– Всю ночь, – не моргнув глазом, соврал Паттерсон. Хотя у него жутко ломило спину, но чувствовал он себя отдохнувшим.

– И? – поторопил его Смит, узнавший о «провале» Паттерсона от своего секретаря, составившего рапортичку, основанную на материалах полицейских отчетов и телерепортажей. Такие рапорта носили характер независимых, хотя далеко не полных, и состояли на вооружении любого уважающего себя чиновника.

– Я не вижу никакого провала, шеф.

– Правда? – Смит начал отсчитывать очевидные пункты по пальцам: – Теракт, цель которого – связать ар-Рахмана по рукам и ногам и тем самым отсечь его от своей жертвы, к желаемому результату не привел. Вместо того чтобы отступить, ар-Рахман пошел в атаку: убил одного, ранил двух человек, похитил свидетеля, который проходит в операции как главный. Ты можешь объяснить действия этого ливийца?

– Я не могу объяснить действия «этого ливийца», потому что он ливиец условно. Он родился в Советском Союзе, и мы имеем дело с ментом ГРУ. – Паттерсон вынужденно повторился (эти слова он говорил Смиту 3 апреля, после допроса абд-Аллаха Хасана). – Да, в жилах Рахманова течет кровь бедуина, такая же, как у Каддафи, но мозги у него советского военного разведчика.

– Это ночь накануне натолкнула тебя на такие мысли?

«Господи, да он ни черта не помнит!»

– Отчасти – да. Меня ввел в заблуждение полковник абд-Аллах Хасан. На его чистосердечных показаниях я начал строить план операции, нарисовал психологический портрет Рахманова – террориста, по сути, члена «Антиимпериалистического центра», ответственного за связи с террористическими организациями за пределами Ливии. Так вот, человек, образ которого я себе отчетливо представил, унес бы ноги из этой страны, испугавшись радикальных мер, направленных на его нейтрализацию. Ведь когда противник идет на такие меры, как жертвы среди мирного населения, он, с одной стороны, не оставляет тебе выбора, а с другой – дает шанс убраться восвояси. Рахманов, как агент ГРУ, выбрал оригинальный ход, который при определенных условиях может свидетельствовать против нас, и с его помощью можно легко раздуть очередной шпионский скандал.