– Ты знаешь правила, я просто не могу…

– Поясни, – я мотнул головой Барну, раздвигая сошки «Тигра».

– Помощь могут оказать на расстоянии не далее трети расстояния до леса. Скорость тварей, которые могут быть в лесу, как у всадника. Бывали случаи, когда твари на плечах спасателей врывались в крепость. – И, вздохнув, добавил: – У них нет шанса, помощи не будет.

– Это мы будем посмотреть. Есть шанс или нет. – Место для стрельбы я себе обустроил. Снайперских патронов немного, жаль, взял только обойму. «Маловато будет», как говаривал один герой. Так, карта с сектором стрельбы передо мною. Расстояние восемьсот пятьдесят, далековато, но выбора нет. Щелчок, поправка введена в прицел.

– Что ты делаешь? – Изумленный Барн смотрел на мои манипуляции, но не мешал мне.

– Молчи. Отвлекаешь. – Хотел сказать кое-что покрепче, но не поймут-с, дикари-с, русского в школе не учили. Ветер, полтора метра, еще щелчок. Еще немного – и все поправки введены. Успокаиваю дыхание. Перекрестие, цель. Только я и цель. Спокойное, ровное и глубокое дыхание, тянем спуск, выбираем свободный ход. Сердце бьется гладко, без рывков. Мишень двигается, остановилась, удар сердца, выстрел. Цель поражена. Поиск мишени, стоп, выстрел. Следующая цель…

Все. Патроны кончились. Перезарядить, внести новые поправки, уже с учетом обычных патронов. Ставим обойму на двадцать. Приготовились. Выстрел. Мимо. Внести поправки. Успокоиться. Начали…

Осечка… Какая осечка, на хрен. Обойма пуста. Затворная рама на задержке. Вставить обойму, продолжаем наши «танцы». Стоп, где «обезьянки»? Не понял.

От раздумий меня отрывает Барн, он обнимает меня, стискивает, словно сумасшедший.

– Стоп, Барн, я не такой! Не надо меня трогать! – Он удивленно смотрит на меня, потом начинает ржать. Все вокруг хлопают меня по рукам, плечам – содом и гоморра какие-то!

– Андрей, ты один из лучших стрелков, которых я видел в своей жизни. Поверь, я повидал их предостаточно. На целую тысячу метров двадцать попаданий за каких-то три минуты. Это… это… – Охотник задохнулся от чувств и опять полез ко мне обниматься.

Забавно, а я думал, как минимум минут десять прошло. Что?! Двадцать попаданий? Ох! Да, я стар, я очень стар, я просто суперстар!

– Подожди, ты точно посчитал? Не ошибся?!

– Ну, убил где-то с десяток, остальных ранил. Если бы не это, обозникам хана, не выстояли бы. А раненый чехур не может колдовать. Так что… – Барн рукой ткнул в амбразуру. Я послушно выглянул в бойницу: обоз со всей возможной скоростью двигал к городу. Хорошо. Но боюсь, что таким бескорыстием я себе оказываю медвежью услугу, теряя элитные боеприпасы. Тьфу ты, какой бред в голову приходит!

Вспомнив про боеприпасы, попросил ребят помочь собрать гильзы. Часть, конечно, потоптали, но все-таки собрали все. Отношение бойцов ко мне явно переменилось в лучшую сторону. Думаю так: они видели, что общаюсь с командирами, и решили: тип явно залетный, да еще и с «мохнатой лапой». Мой поступок изменил их точку зрения.

М-да… Все это хорошо, но патронов мало, и денег не так много, как хотелось бы. Пора думать о прогрессорской деятельности. Что там должен сделать попаданец, попав в другой мир? Так. Ага, вспомнил:

Первое: изобрести автомат Калашникова.

Второе: создать промежуточный патрон.

Третье: сыграть все песни Высоцкого.

Четвертое: убить Хрущева.

Пойдем сначала. Что у нас с автоматом? А у нас есть «Вепрь», копия РПК, там разница-то в отсутствии режима автоматического огня и одной маленькой детальки. Сделаем. Первый пункт, ставлю себе зачет.

Второе – изобрести патрон. Щазз… через букву «Зю», оно мне надо – мозги надрывать? У меня и так патроны есть, зачем их изобретать, обрежем до 39-го[13]– и хватит. Вот помочь порох бездымный сделать – это да. Но не за бесплатно!

Третье… Тут облом, сыграть я могу либо на чужих нервах, либо на магнитофоне. С первыми тут все в порядке, а магнитофонов нетути… Аборигенам приобщение к искусству не светит.

Четвертое… Абыдна, однако… нет в этом мире Хрущева, не доросли. Ладно, кого-нибудь другого грохну. Баш на баш.

Буду считать, краткий план внедрения лучших открытий цивилизации у меня есть. Осталось узнать, как здесь относятся к патентному праву, и начинать операцию под кодовым наименованием «Рокфеллер». А что? Чем я хуже Нобеля и других небедных граждан? Может, мне здесь до конца жизни куковать, а я предпочту жизнь обеспеченную и независимую. Вот такой я эгоист. А! Забыл пункт пятый – соблазнить эльфийку! Чем, кстати, их соблазняют? Где-то читал, что эльфы любят шоколад. Хмыкнул про себя, похоже на: «Очень любит рыбий жир, при звуках флейты теряет волю». Проверим, где-то плитка лежит. Пороюсь в рюкзаках. Проведу научный эксперимент.

Все, вроде отпустило. Выброс адреналина произвел забавное воздействие на мозг. С другой стороны, все, что я задумал, вполне осуществимо. Главное – грамотно подойти к задумкам. Насчет оружия… надо просчитать вплоть до мелочей: кто занимается, кому выгодно.

Заметив мое состояние, Барн спросил:

– Может, глоток вина?

Я бросил на него благодарный взгляд и отпил пару больших глотков из предложенной мне фляжки.

– Тебя заберут из нашего отряда, – сказал он и, наткнувшись на мой вопросительный взгляд, продолжил: – Хорошо стреляешь. Переведут в центральную башню – там и обзор лучше, и удобнее стрелять, ну и командование рядом, чтоб отдавать приказы.

– Жаль. – Действительно жаль, хоть и знаю ребят полдня, но привык. Глупо, конечно, но меня впервые посетила мысль, что здесь, на стене, я не боюсь ни заговоров, ни местных спецслужб. Просто человек, просто живу, с такими же простыми ребятами, которые и прикроют, и хлебом поделятся. Печально.

От раздумий нас оторвал гном. Маленький вихрь ворвался в галерею, поднял меня вверх и закружил. Надо сделать пометку: если придется драться с гномами, ни в коем случае не входить в клинч, сомнут. Кто бы подумал, что эти «полтора метра» имеют такую нечеловеческую силу. Забавный каламбурчик: гном и нечеловеческая сила.

– Горан, может, не будешь мне хребет ломать?.. – из последних сил выдавил из себя.

– Что? А, понял. Извини, Андрей. Но… Ты не представляешь, что ты для меня сделал! – Гном вновь попытался меня обнять, но я под смешки ребят быстро отпрыгнул в сторону.

Приняв важную позу, Горан заявил:

– Я и мой род твои должники.

Оглянувшись по сторонам, увидел серьезные взгляды людей, смотревших на меня.

– Спасибо, Горан, но думаю, что, будь ты на моем месте, ты сделал бы то же самое. Так что произошедшее – это безвозмездная помощь.

Быстро стрельнув глазами по сторонам, понял, что сказал не совсем то, что ожидалось, но вполне в духе этих мест. Скорее всего слова гнома носят символический характер. Но я-то не местный – откуда мне эти нюансы знать?