показано… ярко показано… О! Далида, что ли? Ага… С той большой пластинки – «Музыкальный калейдоскоп». Как здорово ее тогда в Риге купили… Или нет, не в Риге – в Ленинграде, в «Гостином дворе»… Да, в «Гостином! Ладно…

Светка Кротова, закончив свои поварские дела, тоже уселась под навес и задумалась. О чем – бог весть! О женихах, наверное. О чем ей еще и думать-то?

Тэ-экс… Четырнадцатый съезд ВКП (б) – курс на индустриализацию…

– Колесникова! – негромко позвала Светка.

Ага, куда там!

– Пятнадцатый съезд – курс на коллективизацию сельского хозяйства…

– Э-эй! – не отставала Кротова.

– Четырнадцатый – индустриализация, пятнадцатый – коллективизация… Четырнадцатый… пятнадцатый… Индустриализация… коллективизация… Двадцать третий съезд… Вместо Президиума ЦК – Политбюро… Вместо первого секретаря – Генеральный…

– Ну, вообще уже! Ты там молишься, что ли?

– Статья в «Правде» – «Головокружение от успехов»…

– Колесникова! – Встав, Светка помахала ладонью перед глазами Женьки. – Вот уж точно – головокружение!

– А? – Девушка наконец оторвалась от конспектов. – Ты чего?

– Айда на озеро, – заговорщически предложила повариха. – Купнемся – погода-то!

– Так… девчонки сказали – вода холоднющая!

– Это на дальнем-то пляже? Х-ха!

– Да и времени…

– Так на твоем-то мотопеде – быстро! Метнемся туда-сюда. Там тропинка широкая, местные на великах ездят. Заодно в Рябой Порог заедем, в сельпо, – уговаривала Светка. – Соль-то кончается, а этот черт Гольцов еще неизвестно, когда придет. Ну, айда! А то вижу, у тебя уже голова дымится!

– Дымится. – Со вздохом кивнув, Женька мечтательно посмотрела куда-то вдаль – на лес, на рощицу. – А что? Может…

– …без всяких «может». Едем! – Кротова ту же повернулась, поискав глазами кого-нибудь из начальства.

– Тая! Мы в сельпо, за солью. Часика через полтора вернемся.

– Ага… Ой! Там же и Виталий Андреевич должен быть. Что-то задерживается. Ой, верно, вы его по пути встретите! Скажите… нет, ничего не надо говорить… – Загадочно улыбнувшись, пионервожатая направилась к развешанному на веревке белью – косынкам, платочкам…

Дав себя уговорить, Женька быстро надела поверх купальника синее короткое платьице и босоножки без носков – удобней идти по гати. Кротова пошла в чем была – в длинной рубахе навыпуск и закатанных до колен трениках.

Болото миновали быстро – последнее время дни стояли жаркие, трясина подсыхала на глазах.

– Коли так и дальше пойдет, можно будет прямо на мотороллере по гати ездить! – задрав повыше подол, вскользь заметила Женька.

Бело-зеленая нарядная «Вятка» так и стояла, прислоненная к старой осине, незаметная в кусточках. Женька вытащила из сумочки ключ. Уселась, завела.

Обернулась на подружку:

– Ну, что стоишь? Садись, едем.

Задорно трещал мотор. Маленький юркий мотороллер с двумя красотками ходко катил по широкой козьей тропе навстречу яркому летнему солнцу. Промелькнул за березками ближний пляж, дальше тропа тянулась по берегу озера, то приближаясь почти к самой воде, то вновь скрываясь за деревьями.

– Куда дальше-то? – на ходу повернула голову Женька.

– Во-он за тем валуном – пляж! Тут и деревня уже рядом.

– Ага. Ясно.

Приехали. Женя аккуратно поставила «Веспочку» на подножку, погладила руль и, скинув платье, осторожно попробовала воду ногой…

– Ай! – Обернулась: – Как-то холодновато, кажется… ой! Ты чего голышом-то? Вдруг увидит кто?

– Да никого тут нету! – отмахнулась голая Кротова. – Тем более я сразу в воду. Оп-ля!

Сделав несколько шагов, девушка нырнула в набежавшую волну. Вынырнула, повернулась:

– Э-эй! Колесникова! А водичка-то классная!

– Ну да, пожалуй…

– Ты купальник-то лучше сними, – посоветовала Светка. – Потом жди, пока высохнет, а нам бы в деревню быстрей. На обратном пути еще искупаемся!

– Хм… – Женька все же сомневалась. – А вдруг придет кто?

– Да не будь ты занудой! Если что, вон, в камышах спрячемся, переждем… Ну, давай же! Водичка-то – ух-х!

– А и правда!

Все же и Колесникова, несмотря на всю свою показную серьезность, была склонна к некоторой толике авантюризма, и это еще мягко сказано!

– Эх-х!

Вернувшись на пляж, Женька бросила купальник в траву, рядом с «Вяткой» и бегом бросилась в воду!

– Ух ты!

Нырнула! Поднятые брызги вспыхнули серебром.

– Ух! Славно!

– Айда к той коряге! Поплыли!

– А водичка-то теплая!

– Здесь всегда теплая… Мель. И ключей нет. А у лагеря – холодрыга… Сейчас еще немного поплаваем – и на берег, греться.

– Ага… Ой!

На берегу вдруг показались мальчишки! Трое мелких – этакая, лет по двенадцати, мелочь, и один почти взрослый. Все трое – на великах. Мелочь – на «Орленках», тот, что постарше, – на взрослой черной «Десне».

– Черт! – прячась в воде по плечи, выругалась Колесникова. – Вот ведь, принесло… А я говорила!

– Да ладно тебе! Давай вон, в камыши… А там – и на берег. А как эти купаться – я за одежкой сбегаю.

Заплыв в густые заросли камыша, осоки и рогоза, девчонки выбрались на песчаную отмель.

– Ага… Велики положили… Раздеваются… – отведя от глаз бархатно-коричневый батончик рогоза, негромко комментировала Женя. – Ишь, на «Веспочку» смотрят! Ну, если чего там отвинтят, я им… Не посмотрю, что так… Эй, Свет… Ты что притихла-то?

– Жень, там это…

Голос Кротовой звучал как-то нехорошо, глухо…

Женька обернулась и ахнула: прямо на отмели, навзничь, лицом в воду, лежал какой-то мужчина в светлой рубахе и брюках.

– Течением, видать, принесло… – тихо протянула Кротова. – А одежка-то знакомая!

– Да-а…

Вот что значит – девушки! В такой ситуации парни и внимания на одежку утопленника не обратили бы. Девчонки же сразу приметили.

– И ремень такой же, как… у нашего…

– А ну-ка, поглядим!

Отбросив всякую брезгливость и страх, Евгения наклонилась и повернула голову покойника.

– Аспирант! – в ужасе отпрянула Светка.

* * *

Субботним июньским утром, солнечным, спокойным и теплым, старший лейтенант милиции Игорь Яковлевич Дорожкин зашел в отделение в отличнейшем настроении. Сейчас вот взять папку с бумагами (или, как он называл, «ридикюль»), сесть в мотоцикл – новенький недавно полученный «Урал», приятного серо-голубого цвета с яркой красной полосой на коляске, в цвет милицейской формы… Форму вообще-то ввели не вчера, но вот, наконец, добралась она и до самой глухой провинции. Не китель, а серый, с золотыми пуговицами, пиджак или, скорее, френч, да серо-голубая рубашка с галстуком – красиво! Говорят, позаботился сам Николай Анисимович Щелоков, новый министр, возглавивший восстановленное союзное Министерство охраны общественного порядка в сентябре прошлого, 1966 года и сразу же заявивший о повышении престижа милиции! Такую вот задачу он себе поставил и, надо сказать, слов на ветер не бросал. Ходили упорные слухи о повышении денежного довольствия, а также о восстановлении Министерства внутренних дел, замененного при Хрущеве на республиканские министерства охраны общественного порядка (МООП) – кто в лес, кто по дрова получалось.

На скамейке, около отделения