– Милая, я бы посочувствовала, только вот нечему! – Марина решительно убрала от себя в сторону миску с печеньем, которую мечтала одеть на голову Лидочки. – Вы все живы-здоровы. Муж хороший. Дети молодцы и умницы и благополучны. Внуки – солнышки. Чего тебе ещё?

– Ты никогда меня не понимала! – Лида поджала тонкие губы, сделав их ещё тоньше, и снова забубнила перечень несчастий и обид.

– Жалко, да? – Бэк покосился на Урса.

– Чего? – хмурый Урс косился на гостью и периодически тряс головой, словно ему в уши залетели да и застряли там её жалобы. Сидели они рядом с Мариной для оказания моральной поддержки, и страшно сожалели, что больше ничего сделать нельзя.

– Жалко, что Добби сюда не приведёшь! Он бы того… и так хоть понятно было бы, чего ей плохо!

Урс покивал головой. – Сам жалею! У меня-то дома лапа не поднимется!

Тенька уже некоторое время пристально рассматривала лодыжку Лидии с весьма деловитым видом.

– Ты чего? – Мышь, крутящаяся поблизости, заинтересованно подобралась поближе.

– Пасть у меня маленькая,– пожаловалась Тенька. – Вот так не укусывается… – она широко открыла рот и примерилась к ноге гостьи. – И вот этак тоже! – Тень склонила голову на бок и продемонстрировала очередную неудачу. – А жалко! Вот кого бы я с удовольствием угрызла!

– Тень, эта тётка тоже ядовитая! – вздохнул Урс. – У неё болезнь такая… Нелюбовь к жизни называется.

– Надо же… И ведь не воняет как Мымрра, а всё равно ядовитая! – удивилась Тень.

– Да, такие люди рождаются, а потом сразу-сразу старятся, и ничего их не радует! Им всё плохо и скучно.

– Так ведь нашу Марину много чего радует! – удивилась Тень.

– Глупенькая, она ведь и не старая вовсе. И Матильда тоже, – объяснил Урс. – Старость – это не то, сколько лет человек прожил, а то, как он смотрит на мир.

– Это хорошо! – обрадовалась Тень. – Марина на мир смотрит правильно! – Тенька припомнила, как с ней играют и ласкают, покосилась на гостью и вздохнула. – Эта бы нипочём не играла! Точно, она такая скучно-плохистая, что аж нос чешется после понюха!

Мышка в беседе участия не принимала, а о чем-то крепко призадумалась.

– Ты всегда жила как-то… Неправильно! – продолжала Лида.

– Неправильно, это как?

– Всё тебе легко! Даже муж вот умер, а ты чему-то радуешься! – Лидия покосилась на весёлые и лёгкие кухонные занавески, уютную светлую мебель, сидящих рядом животных и, обнаружив очередной Маринин недостаток, продолжила: – Развела какую-то псарню…

– Лидушка, ты лучше пей чай, я а тебе анекдот пока расскажу, – Марина придвинула гостье печенье, старательно отгоняя от себя дивное виденье Лиды с миской выпечки на перманентной завивке, и продолжила: – Идёт женщина по улице и думает, что у неё муж – козёл, дети – болваны, работа отвратительная и платят мало, сослуживцы – как пауки в банке, подруги все, как одна – змеи!

Лида, заслушавшись, даже позабыла угощаться, так и застыла с угощением в руках. Очень правильные слова! Именно так всё и бывает. Она-то знает!

А Марина продолжала: – А за ней летит её ангел, записывает её слова, и удивляется.

– Странные такие желания, как ни глянь… Ну, делать нечего, надо выполнять! Так, что у нас там первое… Муж – козёл? Делаем…

Лидия некоторое время соображала, а потом гневно сверкнула глазами.

– Ты!!! Ты меня никогда не понимала! Ты всегда счастливая! А я… А я всегда так несчастна!

Марина вздохнула. Это в молодости умеют некоторые представительницы прекрасного пола плакать красиво, но и у них с течением времени эта способность уходит. У Лиды и в юности физиономия в слезах становилась похожа на тыльную часть павиана, а теперь и вовсе была непривлекательным зрелищем. Собаки сморщились, и отвели глаза, не выдержав такого зрелища, а Мышка и вовсе выскочила из кухни.

– Милая, знаешь, как говорят? Когда ты несчастен, найди того, кому хуже и помоги ему. Может, и твоё несчастье станет меньше, а то и вовсе исчезнет. Поймёшь, что это не так уж и важно было…

– Да как же не важно-то! – Лида гневно сверкала глазами. – Да и ты… Ты только притворяешься, что у тебя всё в шоколаде! Вон, Ленка за какого-то замуж выскочила, небось, придурок какой-то, раз ты меня на свадьбу не пригласила… Светка и вовсе девой старой останется. Точно! С её-то характером и безхозяйственностью, на неё последний бомж не позарится! Так даже такая с тобой не общается, мне Люда звонила, всё рассказала!

Марина прижмурилась, отпивая чай, и решила, что доченьке при случае намекнёт, что если она будет сливать информацию о семье Лиде, то она, Марина, сочтёт себя вправе сделать то же самое, и тогда Лида придёт в гости уже к ней. – Да, пусть на своей шкурке тетю Лидочку попробует! – решила Марина.

– Нет, ты меня даже не слушаешь! А я тебе говорю, что Ленка твоя плохо кончит! Разведётся как пить дать, так ещё и не ро́дит! Светка и вовсе…

– Лидушенька, а вот сейчас Света придёт, сама у неё и спросишь… – нежно предложила Марина.

– А чего это к тебе Светка-то идёт? Ругаться? Или уволили, и она денег попросить хочет? – у Лидии аж глаза загорелись от любопытства. Звонок домофона она встретила как предвестника интереснейшего развлечения. Больше всего она обожала присутствовать при скандалах.

– Света, здравствуй, милая, – Марина открыла дверь старшей внучке и быстро шепнула ей, – У меня Лида.

– Горгулья? – Cветлана подняла безукоризненные брови и пропустила в квартиру Касю. – Ба, нам воду не надо, она в обуви, сейчас просто сниму и всё.

Горгульей они с Ленкой именовали Лиду с детства. Она всегда сидела на семейных застольях за столом, чуть наклонившись и застыв, словно вынюхивала негатив. Света даже придумала сказку, что Лида любит на обед чужие проблемы. Ленке тогда очень нравилось!

– Ба, а Ленка ещё не пришла?

– Нет, немного задерживается! – громко сказала Марина и тихо внучке на ухо: – И очень хорошо, что задерживается. Лида про её беременность не знает. Предсказывает ей развод и бездетность.

Она покосилась на опасно сверкнувшие Светины глаза и улыбнулась. Ей страшно нравилось наблюдать за режимом «обижать сестру могу только я» в действии.

– Аааа, Светочка, здравствуй. Как-то ты похудела, даже немного постарела, – довольно покивала головой Лида из-за кухонного стола.

– Да и вы не помолодели, я смотрю, что же делать, время безжалостно, и чем дальше, тем больше, судя по вашему виду! – Света безмятежно улыбалась, ощущая, как у неё вырастают моральные когти, зубы и драконий гребень вдоль спины. Она поставила себе цель срочно избавиться от Лиды. Во-первых, скоро придёт Ленка, и нечего беременной эту ядовитую заразу выслушивать. Во-вторых, бабку эта горгулья уже достала! И, в-третьих, Свете надо было с бабкой поговорить. И делать это требовалось без свидетелей!