– Жди! – Ира немного погипнотизировала подъезд, соображая, как лучше сделать. Даже если она туда сейчас войдет, то как потом выйдет незамеченной, чтобы призраком отправиться на остановку? Никодим не должен с ней вернуться, его во что бы то ни стало надо было оставить тут.

– А как она узнает, что я здесь? – задал логичный вопрос Ник.

– Я ей позвоню. – Ира показала свой мобильный. – Я звоню, ты стоишь. Я говорю, что жду ее, она выходит, а тут ты. Все просто! Радость, фейерверки и чепчики в воздухе! И не забывай улыбаться.

Ира пятилась, старательно изображая, как будто набирает Катин номер.

– Алло! – сказала она демонстративно громко. – Ну, что ты? Скучаешь? Выходи, прошвырнемся по улице. Давай, давай, вылезай из своего компьютера! – Она замахала Нику, пытаясь передать, что все в порядке.

Цирк сгорел, клоуны разбежались, пора на остановку.

Ира успела сделать всего несколько шагов, когда сотовый ожил.

Все-таки сегодня у нее какой-то неправильный день. Подозрительно неправильный. Звонила Катя.

– Подруга, ты где?

– А ты где? – С ходу придумать убедительное вранье не удалось.

– С ума сошла! – завопила Катя. – Он сейчас уйдет! И так стоит, дергается.

– Пятнадцать минут! – выдохнула Ира и бросилась бежать. Никогда еще она не устраивала спринтерских забегов на каблуках. Все лужи, все выбоины и камни были ее. Она собрала всю грязь и все красные светофоры на пешеходных дорожках.

А потом каблук сломался. До остановки оставался всего один квартал, когда бежать вдруг стало неожиданно легко, а потом нога подвернулась, не встретившись с опорой на пятке. Ира дохромала до ближайшего заборчика. Паника заставила засуетиться, сделать десяток бесполезных движений. И только через множество ускользающих мгновений вспомнила – телефон.

Звонить!

Сначала Катя не брала трубку. Потом у нее было занято. Никодим! Устал ждать и принялся накручивать номера сам. Только бы Катя не отключилась. Надоест ей этот Никрополь со своими звонками, она вырубится, уйдет в нирвану. Все. Стенка.

Ира встала и заковыляла дальше. Фокус с отрыванием второго каблука не удался. Второй держался крепко.

Глупо! Черт! Как же глупо! Она сразу почувствовала, что намяла ноги, натерла мизинец. Земля дрогнула и с бо ́льшей скоростью пошла вертеться вокруг своей оси, заметно увеличивая расстояние до остановки.

Последние метры преодолевались мучительно долго.

Остановка была пуста.

Утробно заворчал остановившийся автобус, выплюнул из себя пассажиров, заглотнул новых. Люди немного посуетились, разбираясь каждый по своей стороне света, и заспешили по делам, в сухом остатке явив пустоту. Ира ставшей неожиданно тяжелой рукой достала мобильный. Катин телефон был выключен. Что это? Подземный переход? Залезла в подвал? Достал Никодим? Или опять папин эксперимент?

Она села на холодную железную лавочку.

Кажется, народная мудрость звучит так: «Не рой другому яму, сам в нее попадешь».

Каблук все еще был зажат в кулаке. Мысль о том, что придется хромать домой, вызывала тоску.

Приехал еще один автобус. Уехал.

Вот бы уснуть. Закрыть глаза и провалиться в летаргический сон. Лет на пять. Через пять лет все будет легко и понятно. Она станет взрослой. Сразу выйдет замуж. Взрослым хорошо. Они знают секрет спокойной правильной жизни. Пока тебе пятнадцать и ты учишься в школе, никто этого секрета тебе не расскажет, поэтому ты носишься, сходишь с ума, совершаешь поступки, о которых тут же начинаешь жалеть. Ты не живешь, а только страдаешь, терпишь, ждешь. Правильная жизнь – вот она, перед глазами, но ты ее пока не понимаешь. Там, внутри этой жизни, наверняка есть секретный часовой механизм, правило, по которому движется мир. Взрослые умеют радоваться, им заранее показали, на что смотреть, чтобы было хорошо. И когда-нибудь у Иры будет такая же счастливая жизнь, как и у всех. Дожить бы до этого. Пять лет. Это много. За это время тебе откроют секрет и ты поймешь, что жизнь прекрасна. Пока же она была чудовищной. Какая же это жизнь? Вечное существование от каникул до каникул. От конца занятий до вечера.

Она не жалела о несостоявшейся встрече. Все закономерно. Так и должно было случиться. Немного обидно – почему всегда с ней так?

Мимо шли люди. Много людей. Садились на автобус, уезжали. Мамочки вели за руку своих малышей, проходили парочки, гудели машины, день клонился к закату.

И тут мимо нее, лениво крутя педали, проехал Щукин. Он был весь такой задумчиво ушедший в себя.

– А? – только и успела сказать Ира.

Лешка повернул голову, велосипед проехал вперед.

– Щукин?

– Нет, – раздалось из-за остановки. – Дарт Вейдер.

– А ты чего здесь?

– А ты чего? – Щукин появился, но уже без железного коня.

Ира показала сломанный каблук.

– Фокус хочешь? – Лешка улыбался, как будто ему каждый день каблуки сломанные показывают.

– Хочу, – мрачно ответила Ира. И даже не фокуса, а чуда.

– Сапог снимай.

Она сняла. Щукин подхватил его, подбросил на ладони каблук и исчез за остановкой.

– Э! Куда?

Пусть и со сломанным каблуком, но она могла добраться до дома, а теперь полуразутой ей жить на остановке?

– Жди здесь! – Лешка показался с другой стороны остановки и бодро покатил прочь.

В магазин, что ли, поехал?

Через десять минут он вернулся с целым сапогом.

Щукин светился.

– У меня сегодня мать каблук сломала, рассказывала, как чинила его около универмага. Там будка стоит. С тебя сто рублей за три гвоздя. Мастер сказал, что набойки надо ставить.

Ира закрыла рот.

– Давно сидишь?

– Час, наверное. А ты куда?

– Домой.

А ей-то как домой не хотелось. Там уже все пришли, работают оба телевизора, ванная занята, на кухне бедлам. Иру даже передернуло от представленной картинки.

– Замерзла, что ли?

– Есть немножко.

– Ну, пойдем ко мне. Я хотел новую игрушку попробовать. Ты в компьютерные игры играешь?

– У меня ноутбук, он тормозит все время. – Ира встала, с опаской наступила на чиненый каблук. Призналась: – И домой страшно не хочется.

– У меня уже мать пришла, – предупредил Лешка.

– А ты от Лики?

Щукин раздраженно сплюнул.

– Парщиков – трепло.

– Он считает, что правит миром.

– Это я ему морду поправлю, если снова будет трепаться.

Лешка медленно катил вперед, притормаживая или делая лишний круг, чтобы Ире не пришлось бежать. Они подошли к уже знакомой пятиэтажке, поднялись на третий этаж.