Ее голос сорвался, и она замолчала.

– Моя любимая, моя бесценная, моя маленькая любовь! Обещаю, что ты никогда больше не будешь страдать! – с нежностью сказал Орион.

Затем их губы встретились, и Афина душой и телом отдалась во власть его поцелуя.

Некоторое время спустя, после пылких признаний и бесчисленных поцелуев, Орион отвел волосы от ее пылающих щек и произнес:

– А теперь, моя дорогая, нам нужно поговорить о нашем возвращении в цивилизованный мир. День только начался, но нам придется очень много всего сделать, если мы хотим пожениться сегодня вечером.

– Пожениться?!

– Мне кажется, мы оба об этом мечтаем, – улыбнулся Орион. – Но на самом деле я еще не спросил тебя, хочешь ли ты стать моей женой, дорогая?

Увидев радостный блеск ее глаз, он приподнял ее подбородок и повернул к себе ее сияющее лицо.

– Я знаю, – сказал он, – я знаю все, что мы можем сказать друг другу: мы не очень хорошо знакомы друг с другом. Но на самом деле мы знакомы давно! Мы только что познакомились. Но это не так! Мы знакомы со дня сотворения мира! Мы должны устроить официальную церемонию, на которую следует пригласить родственников! Но разве мы с тобой хотим этого?

– Нет, конечно! – не раздумывая, ответила Афина.

– И я так думаю, – сказал Орион. – И поскольку я не осмелюсь отпустить тебя от себя даже на миг, чтобы не потерять снова, я собираюсь этим же вечером жениться на тебе! Все остальное не имеет никакого значения!

– Орион… скажи… ты на самом деле… этого желаешь? – спросила Афина.

– Ты не ответила на мой вопрос, – улыбнулся Орион. – Ты хочешь стать моей женой?

Афина подумала о своей семье, о тетушке Беатрис, которая ждала ее во дворце, о бабушке, о греческом короле. Орион прав: все это не важно, самое главное – любовь.

– Я хочу стать твоей женой, – ответила она. – Я никогда ничего так не хотела в жизни.

– Значит, нам нужно пожениться, – снова улыбнулся Орион.

– Когда ты сказал, что должен уехать, я подумала, что… у тебя… уже есть жена.

Орион рассмеялся.

– Этого тебе не стоит опасаться. И я даже не стану спрашивать, есть ли у тебя муж. Никто на свете не мог бы быть нежнее, невиннее и красивее, чем сама Афина. – В его голосе прозвучала какая-то неуловимая нотка, заставившая ее смутиться. Девушка спрятала лицо у него на груди.

Орион поцеловал ее в голову и сказал:

– Нам придется очень о многом говорить с тобой во время нашего медового месяца! Но в данную минуту самым главным мне представляется то, что ты должна стать моей и никто, никто не посмеет отобрать тебя у меня!

Афина подумала, что он имел в виду ее похитителя, но что, если Орион, став ее мужем, вызовет гнев принца?

Вспомнив о своем богатстве, она решила, что если оскорбленный принц будет преследовать их с Орионом, то они смогут покинуть Грецию и уехать куда угодно.

Весь мир принадлежит им, и они могут никого не опасаться.

– Но для того, чтобы пожениться, – проговорил Орион, – нам надо сначала выбраться из этого орлиного гнезда.

Он подошел к выходу из пещеры и посмотрел вниз. Немного помедлив, Афина последовала его примеру, но тут же отвела взгляд, опасаясь увидеть останки Казандиса.

– Я… боюсь… высоты, – сказала она.

– Я так и предполагал, – отозвался Орион. – А здесь очень высоко. Казандис отличался недюжинной хитростью и умел выбрать себе тайное пристанище. К счастью, я догадался, где оно.

– Как же ты догадался? – спросила Афина.

– После того как его поймали – это было два года назад, – военные занялись поиском его тайников и осмотрели все вероятные места. В этих краях много самых разных пещер, и когда я понял, куда он потащил тебя, то знал, где тебя искать.

– Какое счастье… что ты… знал это! – воскликнула Афина.

Она не могла забыть похотливое выражение лица Казандиса, когда тот смотрел на нее. Как будто угадав ее мысли, Орион обнял ее и поцеловал сначала ее глаза, затем щеки и, наконец, губы.

– Ты не должна думать ни о ком, кроме меня, – властно произнес он. – Я ревную тебя даже к Казандису, если ты думаешь сейчас о нем.

– Я хочу… думать… только о тебе, – прошептала в ответ Афина.

Он поцеловал ее снова и выглянул из пещеры.

– Они идут сюда! Я так и думал, что Димитрос не подведет меня! – воскликнул он.

– Что случилось? Кто там? – спросила Афина.

– Прежде чем начать подъем, я крикнул Димитросу, чтобы он позвал из деревни мужчин с веревками и чтобы они поднимались следом за мной. Я был уверен, что есть какая-нибудь более удобная тропа, но у меня самого не было времени искать ее.

Афина подумала, что, если бы Орион задержался хотя бы на минуту, было бы слишком поздно.

«Разве есть на свете еще один такой же замечательный человек?» – спросила она себя.

Все время, пока жители деревни помогали им спускаться по склону горы, Афина думала только об Орионе. Спуск оказался нелегким и небезопасным, хотя девушка была надежно привязана к Ориону и к нескольким другим скалолазам.

Иногда ей казалось, что мир, который распростерся у подножия горы, начинает плыть у нее перед глазами, и ее охватывал страх. Она боялась упасть и разбиться насмерть об острые скалы. Но наконец они благополучно спустились в долину.

Мадам Аргерос встретила Афину с распростертыми объятиями и расцеловала, словно та была ее собственной дочерью, которую она потеряла давным-давно. Все, даже дети, осыпали Ориона шумными и радостными поздравлениями.

Мадам Аргерос проводила девушку в таверну и усадила на стул.

– Вы, должно быть, очень устали, моя милая, – заявила она. – Я приготовила кофе, он еще совсем горячий. От кофе будет больше пользы, чем от вина, хотя Орион обязательно откупорит бутылку, как только придет сюда.

– Да, я, пожалуй, лучше выпью кофе, – согласилась Афина.

– Выпейте, дитя мое, а потом ступайте в спальню и прилягте, – предложила хозяйка. – А я тем временем приготовлю поесть и принесу вам наверх.

Поскольку Афина действительно сильно устала, она выпила кофе и поднялась в спальню.

– Немного полежите, и вы почувствуете, что усталость как рукой снимет, – сказала мадам Аргерос. – Ноника постелила свежие простыни.

Афина с радостью воспользовалась советом хозяйки. Но, как бы это ни было глупо, она не смогла заставить себя войти в ту комнату, где ее так напугал Казандис, и выбрала другую спальню.

Мадам Аргерос помогла девушке раздеться. Затем, надев ночную рубашку, которая находилась в сумке, переброшенной через седло лошади, Афина легла и со вздохом откинулась на подушки.