– Пойду приготовлю вам закусить, – сказала хозяйка таверны. – Ноника принесет вам поесть чуть позже.

– Спасибо вам. Вы очень добры!

– Нам очень стыдно, что такое случилось с нашей гостьей, – последовал ответ. – Слава богу, что с этим негодяем Казандисом, этим исчадием ада наконец покончено. Теперь мы можем жить спокойно и ничего не опасаться.

– Тут больше нет бандитов?

– Их тут немало, – ответила мадам Аргерос, – но они не так опасны, как Казандис. Большинство из них – обычные попрошайки, которым нечего есть. Они очень бедны и просят немного денег. Но Казандис был настоящим злодеем и убийцей!

С этими словами хозяйка вышла из комнаты, оставив испуганную девушку одну.

«Казандис! Может быть, он и убийца, – думала Афина, – но и я убила его!» Затем она приказала себе не думать об этом, как ей велел Орион.

Скоро они поженятся! В это было трудно поверить, так она мечтала об этом!

Афина надеялась, что вопрос с принцем решится независимо от того, вернется она в Англию или нет. Удивление и неизбежные упреки родственников в данную минуту девушку не волновали.

Прежде всего придется объясниться с леди Беатрис. Потом настанет время, когда нужно будет рассказать обо всем отцу и бабушке.

Вдовствующая маркиза будет больше всех недовольна поступком внучки и непременно заявит, что она не оправдала ее доверия.

«Она полюбит Ориона, как только познакомится с ним!» – пыталась уверить себя Афина.

Однако знакомство совершится еще не скоро, пока ее больше всего заботило, как отнесется принц к известию о ее замужестве.

Афина ничего не знала о греческих законах, но, возможно, во власти правящей королевской династии было покарать их с Орионом. У них оставалась возможность уехать за границу. Но в таком случае, с тревогой подумала она, им придется жить на ее деньги.

Она ничего не знала об Орионе, но чувствовала, что он человек гордый и существовать на средства жены не станет. Девушка не сомневалась, что Орион из тех людей, которые считают хозяином в доме мужчину.

«Придется сказать ему, кто я такая», – подумала Афина.

Орион был готов жениться на ней, ничего не зная о ее происхождении. Однако скорее всего он считал Афину девушкой из простой английской семьи со скромными доходами, которые, однако, позволяли путешествовать по миру. Но жениться на наследнице внушительного состояния, которая прибыла в Грецию для вступления в династический брак, – это было совсем другое дело.

«Если я во всем ему признаюсь… он… возможно… откажется от меня!» – подумала Афина, вся дрожа.

Орион ничего не рассказывал ей о себе и не пытался узнать что-либо о ней. Однако неизбежно настанет такой миг, когда им придется откровенно рассказать друг другу о своем происхождении, о своем прошлом, о своих родственниках.

Но пока они еще не поженились, Орион мог отказаться от брака, а Афина испытывала ужас при одной мысли, что может потерять его снова.

Теперь она знала, что боль расставания равносильна смерти – не одной – тысяче смертей – и ей не пережить разлуку с Орионом.

«Я ничего… не стану говорить ему, – решила Афина. – Он узнает все… только после того… как мы поженимся!»

Она чувствовала, что готова бросить вызов судьбе и отстоять свое право на счастье.

Как будто в ответ на ее мысли до ее слуха донеслись шаги Ориона, поднимавшегося по лестнице.

Он постучал, дверь была не заперта, вошел и увидел, что она лежит в постели.

Орион подошел поближе, и Афина подумала, что никогда еще не видела, чтобы у человека было такое счастливое лицо.

– Мадам Аргерос сказала мне, моя дорогая, что ты отдыхаешь, но мне непременно нужно было увидеться с тобой.

Афина протянула ему руки.

– Я тоже хотела увидеть тебя!

– Как ты себя чувствуешь? Ты здорова?

– Я очень устала.

– Это не удивительно! Я хочу, чтобы ты отдохнула и набралась сил, а я займусь приготовлениями к свадьбе. Она состоится вечером, когда спадет дневная жара. Наверное, вся деревня придет поздравить нас и пожелать счастья. Ты не против?

– Я согласна со всем, потому что скоро стану твоей женой!

Орион взял ее за руку и перецеловал один за другим изящные пальчики, затем приник губами к ее ладони.

– Мне с трудом верится, что случившееся сегодня утром – явь, а не сон. Но все плохое миновало, и теперь ты в безопасности и принадлежишь только мне одному!

Афина подалась вперед, ожидая, что Орион коснется поцелуем ее губ, но он сказал:

– Прошу тебя, Афина, не искушай меня! Тебе нужно немного отдохнуть. А если я начну целовать тебя, то не смогу оторваться и не дам тебе возможности собраться с силами.

– Но ты ведь… не уйдешь далеко? – со страхом спросила девушка.

– Я схожу только в церковь. Мне нужно поговорить со священником. Думаю, дорогая, ты не будешь возражать, если нас обвенчают по обряду греческой православной церкви, к которой я принадлежу?

– Я могу возражать только против невозможности обвенчаться, – ответила Афина.

– Нам стоило бы освятить наш брак в храме Аполлона, – улыбнулся Орион, – но жрецов его культа уже давно нет в живых. Я хотел бы связать нас всеми возможными священными клятвами и брачными узами, чтобы никогда не расставаться с тобой.

– Я никогда не захочу расстаться с тобой, – шепотом пообещала Афина.

Они посмотрели друг другу в глаза. Девушка поняла, что у Ориона от волнения перехватило дыхание.

Афина подумала, что не могут два человека быть ближе друг другу, чем они в этот сладостный миг.

Орион еще раз поцеловал ей руку.

– Мне пора идти, любимая. Но я должен спросить кое-что у тебя. Я ведь до сих пор не знаю твое полное имя.

Афинские газеты довольно много писали об их с леди Беатрис прибытии в Грецию. Афина опасалась, что, если она назовет свое настоящее имя, Орион поймет, что она та самая богатая наследница британского аристократического рода, которую принимал сам король Греции. Но будет ли иметь юридическую силу ее брак, если она заключит его под вымышленной фамилией?

Неожиданно девушка вспомнила, усмотрев в этой неожиданности едва ли не подарок судьбы, историю о том, как ее крестили.

Ее крестную мать, американку миссис Мейвил, ту самую, что оставила ей огромное наследство, попросили подержать младенца. Ей надлежало на вопрос приходского священника о том, какое имя дать малышке, ответить: «Мэри Эммелин Афина».

Но крестной понравилась ее крестница и она решила прибавить к имени кое-что свое.

Служба шла, девочка мирно спала у нее на руках, завернутая в обшитую кружевом пеленку, в которой чуть ли не на протяжении столетия крестили всех членов семейства Уэйд.