— Может, потому, что там что-то слишком опасное? Может, шары леков ядовитые? — проговорила Мэши и тут же поняла, что сморозила глупость.

— Нет, Мэши. Леки не ядовитые и их шары тоже. И контейнеры, в которых они находятся, тоже абсолютно безопасные. Но в тех заброшенных пещерах собирается совет всех старейшин. То есть слетаются главные старейшины всех Городов и держат совет. Почему там? Вот это меня и озадачило.

— Думаешь, там еще хранятся шары леков?

— Думаю, да. Думаю, что там есть еще кое-что. Может, что-то вроде Храма, какой имеется у Всадников. Это я понял только сегодня, когда послушал рассказы мальчишек об их Храме. Ведь платы драконов хранятся не в простой пещере. Древние люди складывали их в помещениях своих военных баз, Мэши, вот в чем дело. Всадники, понятное дело, не имеют никаких представлений о том, что такое военная база, и потому называют эти склады Храмом. Для них это таинственный Храм, в котором все непонятное и странное можно приписать божественному промыслу, так сказать. И я думаю, Мэши…

Отец замер, вгляделся во тьму за спиной Мэши и после закончил свою мысль внятным и тревожным шепотом:

— Я думаю, что леки точно так же хранились на военной базе. И кроме них, там имелось и еще кое-что. Только вот что? Этого я не знаю.

— Истории, записанные богом Ким-Киганом на стенах, — хмыкнула Мэши. — Все это древнее забытое старье, интересное только для учителей истории. Вот потому никого и не пускают. Древняя реликвия, не представляющая ценности для потомков.

— Хорошо бы, если так. Все, хватит болтать. Ложись спать, завтра у нас тяжелый день. Предстоит встреча с братом этих мальцов. А это тебе не мальчик. Это воин, который не станет с нами церемониться. Его мы и должны опасаться, Мэши.

У каждого охотника свои правила и свои традиции. Каждый выбирает для себя сам, как раздобыть еду и привезти домой добычу целой и невредимой. Люк это помнил еще из наставлений отца. Еще с тех времен, когда сам, будучи сопливым мальчишкой, объезжал Енси.

Главное — не стоит спешить. Быстрота нужна только во время полета, когда решения приняты, план разработан и осталось только действовать. Действовать надо быстро, а думать — обстоятельно. Любую охоту стоит тщательно спланировать и обмозговать. Предусмотреть все тонкости, все огрехи. Всё, что может помешать и представлять угрозу.

И в этот раз Люк просчитал все как следует. И время вылета мальчишек, и то, как они будут грузить продукты. Продумал действия до мелочей, несколько раз обыграл это с братьями, строя из камушков предполагаемый план Города. Но своеволия Хмуса он предвидеть не мог. Просто не пришла в голову такая мысль. Даже тогда, когда рассказывал план отцам клана и они спрашивали — не подведут ли младшие мальчики. В Жаке и Нике Люк был уверен, не раз летал с ними в здешние леса за фруктами и мясом номусов. Даже приходилось уносить крылья от ополченцев, и братья не подводили. Не трусили, не медлили, не жаловались. Делали все, что требовалось, четко и правильно.

А тут — на тебе. Подвела машина, которая должна подчиняться!

Охота наполовину сорвана, потерян дракон отца, и счастье еще, если мальцы успели подхватить яйцо. Надо лететь за ними, надо торопиться. Небо наверняка свободно.

Но сейчас перед Люком, под самыми ногами, горел тихим голубым светом ряд светильничков, совсем крошечных. Откуда они берут энергию для того, чтобы гореть? И как они могли сохраниться больше двухсот Буймишей, пережить войну, пережить землетрясение, вызванное Гигантами и разрушившее город Бен-А-Элси? Вот горят себе славно так и мирно. А за ними — шероховатые прямоугольные плиты и на плитах — скелеты. Белесые, покрытые толстенным слоем пыли или земли — не разобрать. На головах — странные шлемы, в овальных прорезях которых темнеют пустые глазницы.

Это останки воинов, оборонявших здешнее хранилище. Видать, заклинило дверь или еще что — не понять. Выбраться не смогли и остались умирать в залитом голубым светом коридорчике. Люк насчитал четыре скелета, один из них принадлежал, видимо, женщине. На черепе сохранились пряди темных волос, а среди них сидел зимонаак. Вытягивал то, что у него вместо головы, и шевелил многочисленными мохнатыми лапами. А у двери напротив сердито раскачивались еще два таких червя, подняв почти до половины свои туловища. Видимо, неожиданный свет не на шутку их рассердил.

Люк собрался было уходить, как вдруг заметил, что женщина перед смертью что-то стиснула в руках, прижав к груди. Из-под белых костяшек выглядывало нечто похожее на кулон из Живого металла.

Люк шагнул за порог, вытащил из-за пояса меч и вздрогнул от резкого шипящего звука. Он и моргнуть не успел, как дверь за спиной вернулась на свое место и голубые лампочки погасли. Просто тихо чпокнули — и темнота. Такая плотная, хоть глаз выколи. Люк вдавил кнопку меча, и луч рванулся вверх, вспоров кромешную мглу. К запахам земли, пыли, паутины и червей добавился еле уловимый оружейный.

Успокоившиеся зимонааки опустили головы и засеменили навстречу Люку — жратву они лучше всего чувствовали в темноте. Три взмаха мечом — и половинки червей отлетели к стенам. Люк оглянулся. Вот тебе и вошей за шкирку! Попался в западню, точно малец-несмышленыш. Теперь попробуй выберись из клятого могильника… Прошипев сквозь зубы нелестные пожелания здешним червям, Люк замолчал. Проклинать предков не годилось, это страшное зло, этому учат в клане еще с младенчества. Потому следует заткнуться и думать.

Надо разобраться — как открывается дверь. Должна точно таким же способом, кнопкой. Большой квадратной кнопкой из Живого металла. И к ней должны вести стрелки.

Меч светил скупо и слабо, приходилось подносить его к самым стенам. Поначалу Люк видел только ровные прямоугольные плиты, так плотно вделанные в стены, что их не сдвинули с места ни война, ни землетрясение, ни время. После показалась вставка из Живого металла, тянущаяся от пола до потолка. Широкая, с ладонь, гладкая. На ней — ряды знаков. Люк разобрал все те же — «Хранилище Всадников» и «Третий Ключ». Остальные знаки оказались ему неизвестны, и не было смысла ломать над ними голову. Стрелок он нигде не видел. Только несколько овальных ямок. Через ряды аккуратных знаков они попадались два раза. Внизу и вверху.

Полоса Живого металла не менялась, показывала только один рисунок. То ли это не было предусмотрено, то ли что-то сломалось — тут наверняка ничего не скажешь. Но главное — квадратной кнопки, заставляющей открываться дверь, Люк не видел! И что, вошей здешним червям, теперь делать? Ломать дверь? Кричать Енси, чтобы тот орудовал своим хвостом?

Видимо, только это и остается. Люк крикнул несколько раз во всю мощь глотки, но каменные стены поглощали всякий звук. Выходило глухо и странно. Еле слышно отозвалось эхо — и тишина.