Итааааак…. Что мы имеем опять от отродья? Показательное не подчинение,проявление не уважения и хамства по отношению к повелителю?

Я вопросительно взглянул на воина, требуя немедленных объяснений.

- Мой господин, - слишком неуверенно он началдоклад, а после, склонив голову , с дрожью в голосе произнес:

- Вам надо самому. Лучше самому туда пойти, - сбивчиво протараторилвоин.

Серьезно? Стражник говорит, что мне делать!? Куда идти и что делать!? Это нелепо и смешно. Но охваченный неким любопытством, я не рассердился, а послушнонаправился за ним. Интересно, что на этот раз случилось с моей главной бедой в жизни.

POV Артур

С каждым пройденным шагом мое настроение сильнее менялось. Ярость на брата плавно отступила, оставив после себя потухшие угли былого раздражения. Все мысли вновь занятыотродьем.

В добавок оранжевое излучение песка не сильно зажгло глаза, отчего сразу возникло безумное предположение, что возможно по неаккуратности она забыла надеть очки и вновь ослепла. Второй ожог мог полностью лишить зрения, да и в первый раз ей чудом удалось прозреть. Ноги сами пошли быстрее, стремительно сокращая расстояние до палатки с отродьем. Совершенно очевидно, что из-за глупостей она бы не ослушалась, и стражник бы не посмел меня позвать. За несколько секунд в голове возникло десяток вариантов развития события, начиная с побега и заканчивая ее смертью. Неизвестность всегда накаляла мысли и сегодня сделалагрубым:

- Что случилось!? - грозно процедил сквозь зубы, требуя немедленного ответа.

- Простите, господин, за вольность, но госпожа очень… - воин призадумался над правильными словами, подходящими к ситуации, после чего ответил. - Госпожа очень грубо отказалась выполнять вашу волю и выглядела взволнованной. Мне показалось это странным, ведь она всегда очень добрая и вежливая со всеми.

Глупец! Захотелось усмехнуться над наивностью служащего, но я сдержался и просто кивнул, принимая ответ. К тому же весть, что она не труп охладила мои мысли, из-за того, что со всем кроме смерти, я справлюсь.

Отродье показательно милая со всеми, кроме меня. Только я знал, какие «подарки» хранятся внутри нее. Когда надо и мечом пронзит грудь обидчика, и пустыню самостоятельно преодолеет, и дерзкий язык пустит в ход, и телом своим воспользуется для благополучия других.

В палатку я вошел первым и был обескуражен увидеть отродье, спокойно сидевшую на коленяхи отвернутую от нас. Напоявление гостей она не обратила особого внимания, а продолжила что-то делать возле их с сыном ложе. Даже не пострадавшая. Крови нет, бревном не лежит на одеялах.

Ну, и зачем меня понадобилось звать? Если это не вопрос жизни и смерти?

В мою спину на полном ходу с заметным опозданиемврезался сопровождавший спутник - воин. Тут же извинился и покланился, но вопреки правилам он нагло и дерзко первым обратился к моей женщине, на что я лишь в недоумении приподнял бровь, задумавшись когда она успела подружиться с моими воинами.

- Госпожа, простите…

-Я же сказала убирайтесь! Я не пойду к шейху! - по незнанию того, кто именно стоит заспиной, она грубо махнула рукой, прогоняя воина и меня из палатки. Движения резкие, нервные. В результате неуклюже задела чашу с водой и разлила ее на покрывало. Взглянув на все этого, она раздраженно охнула. Замельтешила руками, а потом обреченно и грустно выдохнула. Одним выдохом как-то сдулась, стала меньше и слабее.

Устало или обеспокоенно прикрыла лицо ладонями, скрывая эмоции на лице.

Только не сопли... Я не имел представления, как реагировать на слезы.

- Уйдите! - выкрикнула в ладони. - Нет, подождите, пригласите знаха…

Ладони резко отняла от лица и повернулась, заметив меня. Осеклась на полуслове и отвернулась, но я заметил ее взгляд, полыхнувший поначалу эмоциями, а потом погасший или намеренно потушенный силой воли. А еще заметил как она зарделась из-за своей невнимательности. Это что-то новенькое и интересное. Гнев окончательно отступил. Но ее голос, как и обычно, весьма воинственный. Ощущение, что если она перестанет воевать со мной, то жизнь для нее закончится. Дерьмово ее воспитал отец, не те жизненные ценности, необходимые женщинам для счастья, привил. Совесть, мораль, честь, достоинство, ответственность, защита слабых и обездоленных. Подумать только, позволял вести себя, как мужчине, ходить в мужской одеждес камнями и ножами в карманах, прыгать из окон, разрешал общаться с мужчинами и смотреть на них во время тренировок. Одним словом, крайне не женское воспитание.

- Если пришли воевать и учить послушанию, то мне некогда заниматься ерундой! - как будто мне доставляет удовольствие воевать с женщиной.Подчинилась бы и дело с концом, жила в роскоши и купалась в уважении.

При постороннем она перешла на «вы», поэтому я выпроводил воина и велел привести знахаря. Не знаю, с какой цельютот ей понадобился.

Уже более расслабленно я прошел вглубь палатки и присмотрелся к ней и заметил,что она постоянно смотрела на беззаботно спящего сына. Несмотря на наше появление и громкие слова он не просыпался.

- Что произошло? - я проследил за взглядом отродья и понял,

- Я я я не знаю. Азамат... сразу после ужина уснул. А потом я нечаянно уронила тарелку, а он даже не шелохнулся от грохота. Мне показалось это странным и тогда я намеренно попыталась его разбудить. Но он никак не отреагировал и еще он горячий. Вчера я подумала, что это обычная усталость и Азамат все же, не привыкший к подобным нагрузкам, утомлен длительным переходом, но сегодня жар усилился. Артур… - она замялась, словно не знала, что сказать или попросить. - Скажи, что я все выдумываю…

Хотелось бы мне так сказать, но люди от нечего делать не теряют сознание.

- Раздевай его! - приказал.

Вместо ответа вышел на улицу и приказал немедленно поднять всех знахарей и привести к нам.

POV Лилия

Я сама не поняла, как это произошло. Посленочной остановки в таверне прошло несколько дней, в теченик которых мы с Азаматомвиделись рано утром перед отбытием и по вечерам за ужином. В течение дня сын проводил время во главе армии с Артуром, а редкие минуты отдыха -играясь в песке с маленькими детьми, рожденными у женщин-служанок уже впоходе.

В последние два дня я заметила необычное состояние Азамата:накопленная усталость к вечеруи небольшой жар перед сном, но отнесла симптомы к перенапряжению. У самой на протяжении жизни часто в тяжелых условиях проявлялся жар в теле. Оставалось ведь всего два дня до дворца, где бы сын в тепле и уюте восстановил потерянные силы. Но в эту ночь я испугалась, потому что он сразу после перехода и легкого ужина крепко заснул, а в последующем не реагировал на разговор или попытки разбудить его.

После прихода Артурастало немного легче. Я могла разделить своей беспокойство с его отцом. В ожидании знахарей и своих приближенных четырех главнокомандующих армии и по совместительству доверенных лиц Артура мы раздели Азамата. И яотметиластранные красные пятна на его теле, в основном в районе шеи, паха и между складками. Артур вопросительно посмотрел на меня, увидев красные пятна на теле сына.