Терри Клейн быстро взбежал по ступенькам лестницы, ведущей квходу, открыл дверь и прошел внутрь. Как только он переступил порог, раздалсярезкий звонок, возвещающий о приходе посетителя.

Приемная была достаточно просторной, вдоль стен теснымирядами стояли стулья для пациентов. В этой большой комнате находилось, однако,всего два человека: две девушки почти одинаковой наружности — молодые,тоненькие, привлекательные. Они сидели в противоположных углах, каждая держалав руках журнал. Как только в приемной появился Терри, они как-то испуганновзглянули на него и тут же вновь уткнулись в свои журналы, будто там былочто-то такое, от чего нельзя оторваться. Клейн подошел к столику в центрекомнаты, остановился около него и стал ждать. Девушки так больше на него и непосмотрели. Дверь с табличкой «Без вызова не входить» в самом конце приемнойраспахнулась, и на пороге показался высокий костлявый мужчина лет сорока пяти срефлекторной лампой на лбу. На нем был чистый белый халат с короткими рукавами,его обнаженные тощие руки сильно пахли эфиром. Лампа освещала впалые щеки,хищный рот и массивную челюсть.

— Доктор Седлер? — спросил Терри.

— Да.

— Я очень спешу, — мельком взглянув на девушек,сказал Терри, — и мне срочно надо переговорить с вами по одному делу.

— Вам нужна медицинская консультация? — спросилдоктор Седлер холодным размеренным тоном.

— И да, и нет, — ответил Терри.

— Проходите, — пригласил доктор Седлер. Клейнпрошел в кабинет Седлера. Вдоль одной из стен стояли высокие металлическиешкафы с многочисленными папками. Дверь в операционную, сияющую кафелем, былаприоткрыта, и Терри обратил внимание на то, что операционный стол ярко освещенсвисающими с потолка лампами. Доктор Седлер опустился в кресло рядом списьменным столом, указав Терри Клейну на другое, и уставился на гостя холоднымпронзительным взглядом. Клейн постарался напустить на себя нервозность.

— Рассказывайте, — сказал доктор Седлер, — мыодни.

— Вероятно, вы не помните меня, доктор? — началКлейн.

Седлер внимательно посмотрел на Терри:

— Простите, как вас зовут?

— Мое имя все равно ничего не скажет вам, доктор,однако уверен, что вы не забыли ту ночь, когда какой-то мужчина оказался подколесами моей машины. Вы ехали тогда вслед за мной, и, когда это случилось, выподобрали пострадавшего и доставили его сюда, чтобы оказать ему необходимуюпомощь. Вы велели мне следовать за вами, но я… я…

Седлер презрительно усмехнулся, его губы вытянулись вдлинную тонкую линию. Он так пристально смотрел на Клейна, словно выискивал наего лице какую-то болячку, чтобы немедленно приступить к ее удалениюхирургическим путем.

— Вы были пьяны, — сказал он.

— Нет, я не был пьян, — возразил Клейн.

— Я явственно чувствовал запах алкоголя, которым неслоот вас даже на расстоянии. Не надо, молодой человек, не убеждайте меня в том,что вы не были пьяны. Я врач, хирург. И я уже слишком долго занимаюсь своейпрофессией — мне достаточно один раз посмотреть на человека, чтобы определить,пьян он или нет. Вам ни в коем случае нельзя было садиться за руль. Вы даже немогли следовать за моей машиной. А теперь вот являетесь и, смею предположить,намерены рассыпаться в извинениях и объяснениях. Я не желаю их выслушивать.

Терри сокрушенно покачал головой и произнес:

— Я только хотел убедиться, что с этим человеком все в порядке.Понимаете, доктор, вы все-таки ошиблись относительно моего состояния, и потом,знаете, вернувшись к машине, я тщательно осмотрел ее: на ней не было никакихследов от удара — ни одной царапины, тем более вмятины. Возможно, удар былвсе-таки несильным. Этот человек возник внезапно прямо перед моим капотом. Ярезко свернул в сторону и попытался объехать его. Он отскочил, и мнепоказалось, что он в безопасности, но вдруг я ощутил неприятный толчок,обернулся и увидел, что он катится по проезжей части. Наверное, он потерялравновесие, когда пытался отпрыгнуть, и я крылом чуть задел его. Не может быть,чтобы он получил серьезную травму.

Доктор Седлер смотрел на Терри теперь уже с нескрываемымпрезрением и отвращением.

— Не получил, значит, никакой серьезной травмы,говорите? — язвительно заметил он.

— Серьезной — нет. Не мог получить.

Доктор достал из кармана связку ключей, выбрал нужный ему,отпер ящик письменного стола и достал оттуда три рентгеновских снимка.

— Подойдите сюда и посмотрите на свет.

Терри подошел и через плечо доктора стал разглядыватьснимки.

— Видите вот это? Это позвонки. А это видите? —Седлер указал на темную линию кончиком карандаша. — Это смещение. Вызнаете, что это значит?

— Вы хотите сказать, это…

— Именно, — доктор Седлер вздохнул. — Я хочусказать, что это перелом позвоночника. И вам нужно благодарить судьбу, чтоперелом пришелся не на третий позвонок, иначе был бы нарушен диафрагмальныйнерв, что привело бы к полному параличу дыхательных путей и удушью вследствиенеспособности осуществлять моторные рефлексы диафрагмы. Молодой человек, высейчас находитесь в крайне незавидном положении. То, что вы не последовалитогда за мной в клинику и не сообщили об этом дорожном происшествии в полицию,только усугубляет вашу вину.

— Но у меня страхование…

— К черту ваше страхование! — грубо перебил егоСедлер. — Я не бухгалтер, меня не интересуют доллары и центы, для менясамое главное — жизнь и здоровье людей. Вы знаете, что значит для человека досамой своей кончины быть прикованным к постели? С парализованными ногами,которыми не пошевельнуть, с головой на мягкой подпорке, которую ни на сантиметрнельзя повернуть в сторону? Что значит лишиться способности самостоятельнопить, есть, спать, вообще делать все, что так естественно и привычно для нас свами, для любого человека? Меня с души воротит, когда приезжают такие, как вы,и начинают толковать о страховании! Я оказал этому человеку необходимуюмедицинскую помощь, потому что как врач не мог поступить иначе. Но вы-то,молодой человек, несете уголовную ответственность. Еще неизвестно, чем все этокончится. В случае смертельного исхода вам будет предъявлено обвинение внаезде. В любом случае вы превысили скорость и сбили человека, к тому же былипьяны при этом… Так как ваше имя?

Терри попытался уклониться от ответа:

— Разумеется, доктор, я…

— Как вас зовут, я спрашиваю? Терри медленно произнес:

— Если вы не намерены изменить свое отношение ко мне,доктор, я не думаю, что мне стоит раскрывать вам свое имя.

Лицо доктора Седлера выразило изумление.

— Вы сбили человека, будучи за рулем в нетрезвомсостоянии, вы не удосужились проявить к нему чисто человеческое участие, какоелюбой добропорядочный гражданин проявил бы даже к сбитой им собаке. И послеэтого вы имеете наглость заявлять, что не желаете называть свое имя!