К лодке уже бежали женщины – рыбу надо было разделать и приготовить. Увидев троих своих мужчин, вернувшихся из похода, они обрадовались:

– Подмога прибыла! У нас война с чужаками.

– Все, кто в моей лодке – со мной! – скомандовал Никита. – И женщины тоже. Куда Вирт увел воинов?

– Туда! – дружно показали женщины направление.

После перехода неплохо было бы отдохнуть, подкрепиться, но обстановка диктовала иное, и они быстро прошли к лесу.

Еще не доходя, услышали издалека звон оружия и крики. Кто кого одолевает?

Никита с друзьями выбежали на огромную поляну, и перед ними открылась невероятная картина: на поляне шла самая настоящая битва! На каждого мужчину племени азуру нападало по нескольку врагов.

Чужаки были непривычного вида: смуглые, они напоминали цветом кожи мулатов. Но в их руках были не дубины, а бронзовые мечи, и это уже говорило об уровне развития их племени.

– Ида, ты можешь сделать так, чтобы все замерли, застыли?

– Могу.

– Варда, Тот, заткните уши. – И сам вставил в уши пробки.

– Пой.

Прошло несколько секунд, и движения дерущихся стали медленнее, как будто на всех разом навалился тяжелый, дурманящий разум сон. А потом они и вовсе замерли в нелепых позах. Веки воинов сомкнулись. Полный транс!

Блин! А что теперь? Если сказать Иде «молчи», они снова начнут драться.

Никита не придумал ничего лучшего, как подбежать к сражающимся. Он выхватил у чужака из рук меч и ударил им чужого воина в грудь. Одного, другого…

Тот и Варда поняли и кинулись на помощь. Началось не сражение, а массовое убийство чужаков.

Однако Никите не было их жалко. Чужаки пришли на их земли – захватить, убить живущих на них людей. Вот пусть они и получат сполна.

Тот же просто бил огромным кулаком по головам чужаков, проламывая им черепа.

Когда остался последний вражеский воин, стоящий в нелепой позе с занесенным над поверженным воином азуру мечом, Никита остановился и замер. Он понял, что его-то уж они убивать не имеют права, что надо допросить его, узнать – откуда он, где их племя и как они вышли на племя азуру. Никита показал Варде жестом – свяжи руки.

Охотник понял, заломил чужаку руки за спину и связал их.

Никита окинул взглядом поле боя: картина фантасмагорическая. Воины его племени застыли там, где каждого застало врасплох пение сирены, а чужаки, даже раненые, лежали на земле, молча и с закрытыми глазами.

Вдруг Варда закричал, показывая рукой:

– Вон на дереве еще один сидит!

– Сбей его из лука или пращи!

Варда подбежал поближе, подобрал камень и раскрутил пращу.

Бац! Камень угодил сидящему в грудь, и чужак свалился вниз. Был он раскрашен белой и коричневой краской, на шее – ожерелье из зубов хищных животных. «Какой-то вождь, наверное», – подумал подбежавший первым Никита. Но при падении чужак свернул себе шею и уже не дышал.

– Аккуратнее надо было, – пробормотал Никита, понимая, что Варда все равно его не услышит.

Он подошел к Иде и приложил палец к губам. Женщина поняла его и перестала петь. Вид у нее был усталый.

Никита вытащил пробки из ушей.

– Молодец, помогла. Думаю, наш вождь Вирт по достоинству оценит твои способности и помощь. Как долго они будут так стоять?

– Скоро отойдут. Только будут не в себе, недолго. И помнить ничего не будут.

– Ни фига себе!

Никита не предполагал такого действия. Воистину, сирена – как оружие массового поражения. Такую хорошо иметь союзником или другом, но никак не врагом. И откуда у них столь редкое качество? По наследству передается или они этому учатся?

В этот момент Ида покачнулась, и стоявшая рядом Адель поддержала ее и усадила на траву.

Никита же подошел к Вирту.

Вождь открыл глаза, раскинул руки в стороны. Его раскачивало на твердой земле, как на палубе корабля в шторм.

Никита усадил его на землю.

– Тот, Варда, ко мне!

Когда оба подбежали, Никита приказал:

– Отберите у наших воинов оружие и усадите их на землю. Иначе они могут упасть и напорются на свои же мечи.

Приказание было исполнено.

Воины понемногу приходили в себя. Сначала покачивались, и движения их были неловкими. Потом стали хихикать, хотя вокруг лежали трупы поверженных врагов и их товарищей, и смешного в этом ничего не было. Но что пугало больше всего – это их безумные глаза.

Дурман от пения сирен прошел через полчаса. Воины понемногу приходили в себя, взгляд их становился все более осмысленным. Они с удивлением осматривались вокруг.

Никита помог встать Вирту. Вождь узнал его, обнял:

– Ты, как всегда, вовремя, Никита. У нашего племени настали тяжкие времена, пришли чужаки.

– Нет уже их, вождь!

– Как?!

– В твоем жилище расскажу, без чужих ушей. Тот, помоги воинам – кому нужна помощь. Варда, ты ведешь сирен к избе вождя.

А сам повел Вирта.

На окраине селения их встретили встревоженные женщины.

– Что там?

– Успокойтесь, полная победа! Нам больше ничего не грозит. Сейчас придут ваши мужья и братья – они сильно устали. Уложите их на ложе, пусть отдыхают.

Никита завел Вирта в дом, усадил.

– Ты что-нибудь соображаешь, вождь?

– Голова как в тумане, соображаю плохо. Вроде сок перебродивших фруктов не пил.

– Тогда отложим разговор на завтра. А сейчас отдыхай.

– На тебя надеюсь. Выстави охрану.

– Все сделаю, вождь.

Никита вышел из дома вождя.

У порога стоял Варда с обеими сиренами.

– Варда, сирен я заберу. Где пленный?

– Тот его притащил, я его к столбу привязал.

– Правильно сделал, одобряю. Но тебе придется еще потрудиться. Ночью селение охранять будешь, вдруг недобитые остались? Возьми подростков, пусть на крыше сидят, бдят. А ты вроде начальника. В случае тревоги – сразу ко мне.

– Понял, сделаю. Можешь на меня положиться.

Варда ушел.

– Ну что, девы? Отдохнуть надо? Идем ко мне. Переоденетесь, а там видно будет. Завтра к вождю идем. Я замолвлю словечко, даю слово – вас оставят в племени. И обижать не будут, если вы свой голос на пользу племени использовать будете.

Обе сирены устали и только кивнули в ответ.

Едва Никита переступил порог своего дома, как ему на шею с визгом кинулись его приемные дочери – Вея и Мос.