ловить сразу двух зайцев, связную и курьера, леди Рэндольф поймала лишь какого-то дурака из Праги, который к русскому ордену не имеет никакого отношения вообще. Это был настоящий, стопроцентный провал дела, за которое она уже собиралась получать награды и похвалы. Мерзавец Тейлор с удовольствием доложит леди Кавендиш, что курьер ничего не сказал. Ни-че-го! Не сказал ни слова! И та, возможно, догадается, что леди Рэндольф была настолько глупа, что взяла не того, кого нужно. Схватила кого попало для отчёта. Вернее, того, кого ей подсунули под нос. Как приманку лисе. Что её попросту провели, как деревенщину на ярмарке в Милуоки. И тут леди Рэндольф поняла, что для неё, для её карьеры будет лучше, если об этом досадном промахе никто не будет знать. И тем более её руководство. Она быстро встала и небрежно бросила накладные на кресло.

А как раз в это время Тейлор снова дал знак Саймсу, и тот сразу вытащил кочергу из жаровни. Уже готов был жечь торговца опять, но леди Дженнет остановила его.

— Стоп! — она подошла ближе к Поланеку, а потом вдруг развернулась к Тейлору и Саймсу и произнесла:

— Отойдите!

Противный Саймс был удивлён, поэтому посмотрел на своего старшего: чего это она? Но Тейлору вовсе не хотелось ничего выяснять, он всё ещё находился в состоянии опиумного благодушия и не собрался спорить с вредной леди: если она просит отойти, ну, значит, он отойдёт. Они с Сайксом отошли в сторону, причём Саймс не забыл снова воткнуть кочергу в угли, чтобы не остывала. А леди Рэндольф хлопнула зазевавшегося тупого Джонни по кепке для напоминания: прочь отсюда; и когда тот тоже отбежал, подошла очень близко к торговцу — так близко, что поля её шляпы касались головы мужчины, а её щека едва не касалась его щеки, — и уже тогда прошептала:

— Так вы Рудольф Поланек из Праги, — торговец зазвенел цепями и хотел уже что-то утвердительно ответить, но дама приложила туго обтянутый перчаткой указательный пальчик к его губам, — говорите тише, отвечайте шёпотом.

— Да-да, фрау, я торговец из Праги, — зашептал он, как того от него требовали.

— Рудольф Поланек?

— Да-да, фрау, именно так, именно так, Рудольф Поланек, — он уже начал надеяться, что эта властная женщина во всём разберётся, что теперь всё прояснится, это недоразумение разрешится и его отпустят, отдав одежду и накладные на сигары.

— У вас в Праге есть магазин и две лавки? — продолжала спрашивать леди Рэндольф, как будто это её и вправду интересовало. Но на самом деле всё это был небольшой спектакль, который она разыгрывала для своих подчинённых. В основном, конечно, для этого поганца Тейлора, который обо всём, что тут произойдёт, обязательно расскажет Холодной Кавендиш.

— Да-да, — Поланек начал забываться и повышать тон.

— Тише-тише, — дама снова приложила палец к его губам.

— Простите, простите, — спохватился торговец. — Так и есть, у меня в Праге один магазин и две лавки, а ещё магазин в Карловых Варах.

Леди Рэндольф чуть отстранилась от мужчины, взглянула на его ауру и ещё раз убедилась, что он говорит истинную правду, а ещё — что продолжения спектакля больше не требуется; и тогда милая дама аккуратно вытащила из рукава платья трёхгранное шило длиною в верных пятнадцать сантиметров и, прикрывая его от взгляда Поланека веером, ещё раз уточнила:

— Так, значит, ещё один магазин в Карловых Варах?

— Да, фрау, — едва успел ответить тот, как острый клинок быстро и тихо пронзил ему сердце.

Всё было сделано так искусно, что на перчатку леди Рэндольф не упало и капли крови. А вот голова торговца табаком через три или четыре секунды упала ему на грудь, да и сам он обмяк, повис и замер на цепях. Ни слова, ни вздоха. Всё было кончено. К немалому разочарованию Саймса, который опять таращился на Тейлора в непонимании: чего это она? Зачем это она? А тот стоял удивлённый и даже глаза раскрыл, он сам ничего не понимал. Видно, ждал каких-то объяснений, которых так и не последовало. Зато вместо объяснений последовали чёткие приказы:

— Этого в реку, — леди Дженнет указала на труп торговца, а потом указала на накладные, что лежали на кресле. — Тейлор, получите сигары, привезёте их сюда. Займитесь этим завтра же.

Сказала и ушла. А Тейлор и Саймс остались. Причём Эбердину было в общем-то всё равно, а вот мерзкий коротышка Саймс был явно расстроен.

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀

Глава 12

⠀⠀ ⠀⠀

Джон Дойл был недоволен возложенной на него миссией. Возить трупы можно было доверить кому угодно. Хоть какому-нибудь улучшенному, мало ли их в распоряжении леди Рэндольф. В такой миссии лавров не сыщешь, да и монет тоже. Нет, он, конечно, собирался немного заработать на перевозках, но это будут сущие медяки. На пару кружек пива, не более того. К тому же дело выходило не таким уж и простым, как он поначалу предполагал.

Джон поехал в полицейское управление, и ему потребовался почти час, прежде чем дежурный полицейский, проверив толстую книгу, сообщил, что в морг управления женских трупов сегодня не поступало. Не поступало? Дойл был немного удивлён; впрочем, для немцев странные правила были делом естественным.

— Интересно, и куда же отвезли труп воровки?

Полицейский офицер пожимал плечами:

— Дела не заведено, преступления не было, самоубийство. Такие трупы отвозятся в городской морг.

— Послушай, приятель…, - Джон вдруг подумал, что получить труп фанатички в городском морге будет не так просто, как в управлении, поэтому достал из кармана сигары. И предложил одну дежурному. — Выпиши-ка мне справку, что я… Ну, к примеру, родственник этой самоубийцы.

— Не всё так просто, мистер Дойл, — отвечал ему офицер, беря сигару. — Вдруг потом этот труп будет кому-то нужен?

— Но кому? Девка приезжая, тут у неё нет родственников. Тем более она самоубийца.

— Ну… Самоубийца, конечно…, - офицер раскурил сигару. — Но почем мне знать, может, кому-то он понадобится. А его не будет. Спросят, куда делся, а тут бланк выдачи тела с моей подписью. Нет, герр Дойл, мы хоть с вами и знакомы…, - полицейский качал головой. — Но тут всё непросто.

— Ясно, — сказал Джон Дойл; он понял, что одной сигарой тут не обойтись, достал половину талера. С монетой процесс явно ускорился, и на бланке выдачи тел появилась не только подпись офицера, но и прекрасный синий штамп полицейского управления.

Май бушевал над Эльбой, прекрасный день уже давно сменился тёплым вечером, а когда грузовой экипаж, нанятый Джоном, появился в самом конце Любек-штрассе,