– Тогда я не понимаю, почему она так зла на тебя. Вы были знакомы? С той умершей девушкой? Она писала тебе письма, была твоей фанаткой?

Он ответил:

– Она жила со мной некоторое время. Как ты.

– Как я? Ох.

– У меня для тебя большая новость, Джорджия. Я не был девственником, когда встретил тебя. – Его голос звучал сухо и отчужденно.

– И сколько она прожила с тобой?

– Не помню. Восемь или девять месяцев. В любом случае слишком долго.

Она обдумала его слова.

– Я живу с тобой как раз около девяти месяцев.

– Ну и что?

– Может, я тоже чересчур задержалась? Девять месяцев – это максимум? А потом пора искать свежую киску? Она была натуральной блондинкой, и ты решил, что неплохо бы завести брюнетку?

Он снял руки с гитары.

– Она была натуральной психопаткой, потому-то я и вышвырнул ее на улицу. И судя по всему, ей это не очень понравилось.

– Что значит «была психопаткой»?

– Это значит, что она была маниакально-депрессивна. В маниакальный период с ней было классно трахаться. А во время депрессии требовалось слишком много возни.

– То есть у нее были проблемы с психикой, а ты взял и выгнал ее?

– Я не подписывался держать ее за ручку до конца дней. И тебя нянчить я тоже не подписывался. Позволь мне сказать тебе кое-что, Джорджия. Если ты думаешь, что наша с тобой история закончится словами: «И жили они долго и счастливо», боюсь, ты перепутала сказки. – Еще не закончив, Джуд понял, что сумел обидеть ее и заставить уйти. Он неосознанно спровоцировал такой поворот разговора, теперь он понял это. В мозгу снова возникла мысль: если он ужалил ее достаточно сильно для того, чтобы побудить уйти – пусть ненадолго, всего лишь на ночь, на несколько часов, – это самое лучшее, что он сделал для нее.

– Как ее звали? Ту девушку, что убила себя?

Он чуть было не сказал «Анна», но вместо этого произнес:

– Флорида.

Джорджия быстро поднялась – так быстро, что покачнулась. Ему показалось даже, что она вот-вот упадет, и он мог бы протянуть руку и поддержать ее. Но он не сделал этого. Пусть ей будет больнее. Джорджия побледнела и неловко шагнула назад. Недоуменно и обиженно она смотрела на Джуда… и вдруг глаза ее блеснули, словно она наконец разглядела выражение его лица.

– Нет, – тихо выдохнула она. – Так легко ты от меня не избавишься. Можешь говорить все, что угодно. Я остаюсь, Джуд.

Она аккуратно поставила бокал, который до сих пор держала в руке, на край стола. Выходя из комнаты, она приостановилась в дверях, обернулась в сторону Джуда, но не смогла взглянуть ему в глаза.

– Я иду спать. Ты тоже приходи, – не попросила, а велела она.

Джуд открыл рот, но не нашел слов. Когда она вышла, он осторожно прислонил гитару к стене и встал. Пульс пустился вскачь, ноги ослабели; так проявлялось охватившее его чувство. Какое, он сразу не понял – настолько непривычным было для него чувство облегчения.

Джорджии не было. Это первое, что он осознал. Ее не было рядом с ним, а ночь еще не закончилась. Джуд выдохнул, и его дыхание повисло в спальне облаком белого пара. Он откинул простыню и встал с кровати, обхватив себя руками, чтобы справиться с ознобом.

То, что она бродит сейчас по дому, встревожило его. Спросонок голова была как ватная. В комнате стоял жуткий холод. Разумно предположить, что Джорджия отправилась проверить отопление, но Джуд знал, что это не так. Как и он, девушка спала плохо, ворочалась, бормотала во сне. Она могла проснуться и пойти смотреть телевизор, но и такое предположение Джуд быстро отмел.

Он чуть не выкрикнул ее имя, но потом передумал. А если она не ответит? Тогда его голос утонет в звенящей тишине. Нет. Никаких криков. Никакой спешки. Он чувствовал, что если бросится сейчас из спальни и начнет метаться по неосвещенному дому, зовя Джорджию, то непременно сорвется в панику. А еще его пугали темнота и тишина в спальне. Пугали настолько, что он боялся идти на поиски Джорджии. Боялся того, что ждет за дверью.

Эти смятенные размышления прервало какое-то урчание… звук мотора на холостом ходу. Джуд поднял глаза: потолок залила ледяная белизна – свет фар, идущий от подъездной дорожки. Вдалеке лаяли собаки.

Джуд подошел к окну и отдернул занавеску.

Пикап, припаркованный возле дома, когда-то был синим, но, похоже, за двадцать с лишним лет его существования грузовичок ни разу не красили, и он выцвел до цвета дыма. Это был «шевроле», пикап для сельских жителей. Джуд два года своей жизни орудовал ключом в автомастерской за доллар и семьдесят пять центов в час, и по глубокому грозному рыку двигателя он догадался, что под капотом прятался мощный дизель. Спереди пикап выглядел очень агрессивно благодаря широкому серебристому бамперу, напоминавшему капу во рту у боксера, и металлической обвеске, скрывшей решетку радиатора. То, что Джуд поначалу принял за фары, оказалось двумя мощными прожекторами, установленными на обвеске: два круглых пятна, изливающие сияние в ночь. Кузов на колесах тридцать пятого размера возвышался над землей почти на фут. Это был крепкий рабочий грузовичок для езды по разбитым грунтовкам, весьма подходящий для преодоления зарослей и кустарников дальнего Юга. Двигатель работал, но в салоне никого не было.

Собаки бились о внешнюю стенку своего загона, непрерывно лая на пустой пикап. Джуд всмотрелся во тьму в направлении дороги. Ворота были закрыты. Чтобы их открыть, нужно знать шестизначный код.

У дома стоял пикап покойника. Джуд понял это с первого взгляда; понял с холодным, невозмутимым спокойствием. Следующей мыслью было: «Куда едем, приятель?»

У изголовья кровати чирикнул телефон, и от удивления Джуд подпрыгнул и отпустил занавеску. Он обернулся, чтобы посмотреть на часы. Двенадцать минут четвертого. Телефон зазвонил снова.

Джуд на цыпочках пересек холодный пол, приблизился к телефону и уставился на него. Телефон зазвонил в третий раз. Джуд не хотел отвечать. Ему казалось, что это звонит мертвый старик, а он не желал с ним говорить. Не желал слышать голос Крэддока.

– Проклятье, – пробормотал он, но все же снял трубку. – Кто это?

– Привет, босс. Это Дэн.

– Дэнни? Сейчас три часа ночи.

– Да? Я не знал, что уже так поздно. Вы спали? Нет. – Джуд замолчал, ожидая, что скажет Дэнни.

– Я прошу прощения за то, что вот так все бросил и уехал.

– Ты пьян? – спросил Джуд. Он вновь глянул в сторону окна. Из-за занавески пробивалось голубоватое сияние прожекторов. – Ты напился и звонишь, потому что хочешь получить свое место обратно? Если так, ты выбрал чертовски неудачное время…

– Нет. Я не могу… я не могу вернуться, Джуд. Я просто хотел извиниться за все. За то, что рассказал о продаже привидения. Лучше бы я промолчал.