– Иди спать.

– Не могу.

– Да что с тобой? Где ты?

– Не знаю. Я пошел пройтись. Вокруг так темно.

По коже Джуда побежали колючие мурашки. Дэнни бродит один, в темноте, по незнакомым улицам – Джуд встревожился от этой мысли гораздо сильнее, чем можно было ожидать.

– Как ты там очутился?

– Я просто шел. Даже не знаю, куда и зачем.

– Господи, какого черта ты так напился! Посмотри вокруг, где-нибудь должен быть указатель с названием улицы, а потом вызови такси! – буркнул Джуд и повесил трубку.

Закончив разговор, он испытал облегчение. Ему не понравился голос Дэнни: голос растерянного человека, выпавшего из реальности.

И дело было не в том, что Дэнни сказал что-то невероятное или невразумительное. Просто раньше они никогда так не разговаривали. Дэнни никогда не звонил посреди ночи и никогда не звонил, будучи нетрезвым. Трудно было представить – он отправился гулять в три часа ночи, причем зашел так далеко от дома, что заблудился. При всех своих недостатках Дэнни умел решать любые проблемы. Потому-то Джуд и платил ему зарплату вот уже восемь лет. Джуд был уверен, даже напившись до беспамятства, Дэнни не стал бы звонить и говорить, что заблудился. Он бы дошел до ближайшей заправки и узнал, где находится. Или остановил проезжающую полицейскую машину.

Нет. Здесь все неправильно. Телефонный звонок и пикап покойника перед домом – две части одного и того же, Джуд уверен. Его нервы говорят об этом. Об этом говорит пустая кровать.

Он снова посмотрел на занавеску, подсвеченную прожекторами. Собаки надрывались как сумасшедшие.

Джорджия. Сейчас самое главное – найти Джорджию. Вместе они разберутся, что это за пикап. Вместе они справятся.

Джуд повернулся к двери. Потер пальцы, онемевшие от холода. Он не хотел выходить из спальни и видеть за дверью Крэддока – в кресле, со шляпой на колене и с бритвой, раскачивающейся на цепочке.

Но боязнь снова встретить покойника и столкнуться с очередным смертельным фокусом задержала Джуда лишь на секунду. Он собрал волю в кулак, подошел к двери и распахнул ее.

– Ну, давай, – бросил он вызов холлу, еще не успев понять, есть ли там кто.

В холле никого не было.

Джуд стоял, прислушиваясь к тишине дома, к своему сбившемуся дыханию. Длинный холл окутывали тени, кресло-качалка у стены пустовала. Нет. Не совсем. На сиденье лежала черная шляпа.

Его внимание привлекли еле слышные звуки. Где-то был включен телевизор: переговаривались люди, шуршал прибой. Джуд оторвал взгляд от шляпы и взглянул в конец коридора. Из-под двери в кабинет выбивался неровный голубоватый свет. Значит, Джорджия все-таки смотрит телепрограмму.

Джуд не стал сразу входить в студию, немного постоял у двери. До него донесся мужской голос, говоривший на испанском языке. Звук прибоя стал слышнее. Джуд хотел позвать ее по имени – Мэрибет, не Джорджия, а именно Мэрибет, – но что-то случилось с горлом, когда он попытался открыть рот: дыхание перехватило, и он смог издать лишь слабое сипение.

Он открыл дверь.

Джорджия сидела к нему спиной, в кресле перед панелью телевизора. Со своего места Джуд видел ее затылок, пушистый вихрь черных волос в нимбе неестественного голубого света. Ее голова почти целиком загораживала происходящее на экране. Джуд разглядел лишь пальмы и синее тропическое небо. В комнате было темно, свет не горел.

Она не ответила, когда Джуд произнес: «Джорджия». Он тут же подумал: она мертва. Он сейчас подойдет к ней и обнаружит, что ее глаза закатились и не двигаются.

Он направился к Джорджии, но успел сделать всего пару шагов, как снова зазвонил телефон.

Теперь его взору открылась большая часть экрана. Он увидел пухлого мексиканца в темных очках и бежевом спортивном костюме, стоящего у разбитой дороги где-то в джунглях. И тогда Джуд понял, что смотрит Джорджия, хотя не ставил эту кассету уже несколько лет. Это был тот самый порнофильм с убийством.

При звуке телефонного звонка Джорджия еле заметно качнула головой. Джуду показалось, что он расслышал ее выдох, прерывистый и затрудненный. Значит, она жива. Но больше она никак не отреагировала – не оглянулась, не поднялась к телефону.

Джуд шагнул к столу, схватил трубку.

– Это ты, Дэнни? Все еще не нашел дорогу? – спросил Джуд.

– Угу. – Дэнни вяло хмыкнул. – Все еще блуждаю. Стою в телефонной будке посреди темноты. Смешно, но я не помню, когда последний раз видел такие будки.

Джорджия не обернулась на звук голоса Джуда, не отвела взгляда от экрана.

– Я очень надеюсь, что ты позвонил не для того, чтобы попросить меня приехать за тобой, – предупредил Джуд. – У меня сейчас и без тебя забот выше крыши. Если мне все-таки придется искать тебя, в твоих интересах заблудиться навсегда.

– Я понял, босс. Я понял, как я попал сюда. На эту дорогу в темноте.

– Ну и как?

– Я убил себя. Повесился пару часов назад. Эта черная дорога… это смерть.

У Джуда зашевелились волосы на голове – ледяная болезненная щекотка. Дэнни продолжал:

– Моя мать повесилась точно так же. Хотя у нее это получилось лучше, чем у меня. Она сломала шею. Умерла моментально. А я в последнюю минуту струхнул. Недостаточно резко спрыгнул вниз. И умер от удушья.

От телевизора в другом конце комнаты доносились булькающие звуки, словно там кого-то душили.

– Я долго умирал, Джуд, – говорил Дэнни. – Помню, как висел. Как смотрел на свои ноги. Теперь я много что помню.

– Зачем ты это сделал?

– Он заставил меня. Покойник. Он пришел ко мне. Я собирался вернуться в офис и поискать те письма, что вы просили. Я подумал, что должен сделать хотя бы это. Подумал, что нехорошо так бросать вас. Но когда я пошел в свою спальню за курткой, он уже ждал меня. Я даже не знал, как завязывать веревку, ему пришлось показать мне, – сообщил Дэнни. – И с вами он хочет так же поступить. Заставит совершить самоубийство.

– Не заставит.

– Очень трудно не слушать его голос. Я не мог сопротивляться ему. Он слишком много знает. Ведь это я дал сестре героин, от которого она умерла. И он знал это. Сказал, что умереть должен был я. И он прав. Я должен был умереть. С ним не поспоришь. Невозможно спорить с его голосом.

– Еще посмотрим, – сказал Джуд.

Дэнни ничего не ответил. На экране двое мужчин переругивались по-испански. Булькающие хрипы не прекращались. Джорджия так и не отвела глаз от зрелища. Она лишь время от времени едва заметно поводила плечами, словно вздрагивала.

– Мне надо идти, Дэнни.

И снова ответом Джуду была тишина. Он еще минуту прислушивался к потрескиванию помех на линии, догадываясь, что Дэнни чего-то ждет от него, какого-то заключительного слова. Наконец Джуд произнес: