– ошибка в лице и ошибка в отношении качеств лица. Эти два вида ошибки имеют принципиально различные последствия.

Ошибка в лице имеет место в том случае, если кто-либо, обмениваясь брачным согласием с другим лицом, не знал о том, что на самом деле перед ним не то лицо (его представитель), которому он дает брачное согласие, но кто-либо другой. Естественно, такая ситуация делает брачное согласие недействительным. Каноническое право не предусматривает возможности создания партнерства всей жизни с кем угодно, но только с конкретным лицом; соответственно и брачное согласие может иметь место только в отношении данного конкретного лица, но не какого-либо другого.

Что же касается ошибки в отношении качества лица, то по общему правилу оно не приводит к недействительности брака. С одной стороны, это звучит естественно. Но, с другой стороны, с учетом той роли, которая отводится каноническим правом брачному согласию, на этом не получается поставить точку, ведь брачное согласие приводит к таинству брака не просто в силу своего «правового режима» в каноническом праве с объективной стороны, но и в силу субъективного отношения человека к выражаемому им брачному согласию. В этой связи внутренние побудительные причины, которые привели к выражению человеком брачного согласия, к принятию им решения о вступлении в брак, не могут быть полностью проигнорированы. И в этом свете отношению к какому-либо качеству партнера может иметь двоякую роль: это может быть одно из качеств, которые способствовали принятию положительного решения о заключении брака, либо это может быть то самое, единственное, главное – настолько главное качество, что именно оно само по себе определило решение лица, а без наличия такого качества решение о браке не было бы принято. Кодекс называет такое качество «основным объектом устремления», обусловившим заключение брака[146]. И в том случае, если качество именно послужило основным объектом устремления, то ошибка в таком качестве влечет недействительность брака. Альфонсо де Лигуори проиллюстрировал эту ситуацию знаменитыми формулами: «женюсь на Тиции, которую считаю богатой» и «женюсь на богатой женщине, каковой считаю Тицию»[147]. Если Тиция окажется бедной, то в первом случае это не повлечет недействительности брака, тогда как во втором брачное согласие окажется дефектным.

Качество как «основной объект устремления» по своей правовой природе сравнивается в каноническом праве с «условным согласием»[148] (о чем речь пойдет ниже), т.е. «я согласен, если такое-то качество присутствует». Качество как «основной объект устремления» имеет место, когда качество значит больше, чем само лицо[149].

Введение в заблуждение. Другой дефект брачного согласия, который тоже связан с качеством лица, это введение в заблуждение относительно определенного качества другой стороны. Но относительно данного дефекта нужно иметь в виду следующее: введение в заблуждение может иметь место, когда речь идет не о тех качествах, о которых только что говорилось выше, а о тех, которые могут значительно помешать общности супружеской жизни, причем эта «помеха» должна быть связана не с представлением о соответствующих качествах другого лица, а с тем, что эти качества могут помешать общности супружеской жизни по своей природе[150]. По крайней мере, на такой характеристике, на таком понимании соответствующего качества настаивает Кодекс, хотя в доктринальной интерпретации это положение получило более субъективистскую трактовку, в силу которой речь идет не о качестве, по своей природе противоречащем браку, но о таком качестве, относительно которого было известно, что если бы другое лицо знало о наличии (отсутствии) такого качества, то оно не дало бы согласия на такой брак. При такой трактовке данное основание дефекта брачного согласия превращается, по сути, в дополнение к рассмотренному выше, т.е. оно рассматривает ситуацию, когда лицо не просто само заблуждалось в отношении качества другого лица, но было введено в заблуждение относительно этого качества.

Справедливости ради стоит отметить, что хотя такая возобладавшая трактовка и не совсем соответствует букве канона, все же она имеет под собой серьезное рациональное основание. «Брачное согласие – это не просто обмен абстрактными правами, но обмен самими лицами. Честность в отношении своей идентификации и полноты личности существенна, потому что брак включает в себя эмоциональный и психологический союз сторон. Процесс, в ходе которого двое становятся одним, может натолкнуться на препятствие или даже стать невозможным из-за наличия или отсутствия существенного качества одной из сторон. Обман относительно такого качества отрицает отдание себя, поскольку лицо представляет себя не в качестве честного и полного себя, и, как следствие, само существо согласия радикально изменяется. Если присутствует обман о существенном или важном качестве, не существует настоящего соединения намерений; скорее одна сторона манипулирует намерением другой»[151]. Такая пространная цитата оправданна как с точки зрения понимания данного вида дефекта брачного согласия в современной канонистике, так и оправдания этого понимания.

Существует ряд квалифицирующих признаков, необходимых для того, чтобы обман относительно качества другой стороны стал дефектом брачного согласия:

– обман был совершен именно с целью получения брачного согласия, а не с какой-либо другой целью;

– это качество должно быть реально существующим, при этом достаточно серьезным и существующим во время, когда было выражено брачное согласие;

– качество должно быть не известно другой стороне;

– получение информации о наличии или отсутствии качества должно препятствовать достижению целей брака.

Обратим внимание: речь идет именно о качестве, т.е. если когда-то человек попробовал наркотик, но не стал зависимым, это еще не качество. Что касается серьезности качества, то в свете того, что было сказано выше, имеет значение не только «объективная», но и «субъективная» серьезность: например, курение табака может не иметь слишком серьезного значения в общественном сознании, но при этом представлять собой критическую проблему для конкретного человека. Среди качеств, которые Римская Рота признавала в качестве серьезных, фигурировали возраст, ВИЧ-инфицирование, наличие детей от предыдущего брака, гомосексуализм, душевная болезнь, брачный статус, членство в диверсионной группе, беременность, стерильность, моральная устойчивость, девственность[152].

Ошибка относительно существенных свойств брака. Согласно Кодексу, ошибка относительно единства брака, его нерасторжимости или т аинственного достоинства не влияет на действительность брачного согласия, за исключением случаев, когда именно такая ошибка станет «определяющей причиной волеизъявления»[153]. Речь идет о следующем.

С точки зрения того, какого рода эта ошибка, в канонистике существуют два понятия: простая ошибка, с одной стороны, и ошибка, определяющая волю стороны, с другой.

В первом случае мы имеем своего рода интеллектуальную и только интеллектуальную ошибку, когда лицо не знает (неправильно понимает) единство и нерасторжимость брака, ошибочно полагая, например, что брачные отношения не исключают супружеской измены или что нерасторжимость имеет только своего рода теоретический характер,