Аджани довольно быстро оклемался после контузии и вызвал к себе начальника штаба.

– Ты уже встал? – подивился тот. – Ведь доктор рекомендовал тебе постельный режим.

– Ты хочешь, чтоб я провалялся три дня? Полежал четыре часа, и все, хватит.

– Слух вернулся? Голова не кружится?

– Нет, все в норме. – Полевой командир не стал углубляться в эту тему, хотя контузия еще давала о себе знать. – Давай-ка займемся делами.

Балах уселся напротив командира.

– Давай. Я готов.

– Сколько людей у нас осталось в строю?

– Около сорока.

– А сколько раненых?

– Семь тяжелых. Трое из них наверняка не выживут. Всего ранено тридцать четыре человека. Двенадцать из них выбыли из строя никак не меньше, чем на месяц. Ну и два десятка легких. Этим понадобится на восстановление от двух дней до полумесяца.

– Да, ничего хорошего. Прорыв в город не удался, и потери мы понесли серьезные. – Джемал тяжко вздохнул, тут же хлопнул ладонями по коленям и заявил: – Но это не повод для расстройства! Командование пообещало, что в скором времени из Турции прибудет крупная партия наемников.

– Неплохо было бы получить пополнение, – сказал Балах и с надеждой посмотрел на командира.

– Я постараюсь переговорить с начальником объединенного штаба, и через неделю у нас будет более или менее боеспособный отряд.

– Надеешься взять реванш под Эр-Сабахом?

– Зачем? – осведомился Аджани. – Пройдет еще пара дней, и защитники этого городка сами начнут подыхать, как собаки.

– Ты про эпидемию?

– Да, конечно! Она распространяется, и прихвостни Асада от нее ничем не защищены. Наша задача состоит в том, чтобы не дать правительственным силам побороть распространение инфекции.

Тагир Балах поглядел на командира и проговорил:

– Я, конечно, полностью поддерживаю этот план. Но ведь и нам самим следует держаться подальше от этого города.

Сулейман и его товарищи уже ждали группу Мустафы на пограничном переходе. Сирийцы подошли к месту встречи с запада, увидели нескольких турецких пограничников и слегка растерялись.

«Никого на турецкой стороне не бойтесь. Все будет оплачено. Вас там никто не тронет», – напутствовал Аджани своих людей перед отправкой.

Тем не менее Мустафа и его люди замедлили темп передвижения. Они настороженно поглядывали на вооруженных турецких солдат.

Сулейман увидел гостей, вышел из машины и вскинул руку в приветствии.

– Приветствую тебя! Твое имя Мустафа? – осведомился он.

– Да, – подтвердил тот, остановившись. – А ты Сулейман?

– Все верно. Подходите, не бойтесь.

Сирийцы прошли через открытую калитку и ступили на обширную заасфальтированную территорию пограничного перехода, обнесенную колючей проволокой.

В это время на дороге с той и с другой стороны почти не было автомобилей. На турецкой территории ждали своей очереди два бензовоза, на сирийской – старая потрепанная легковушка. Еще несколько больших фур стояли на отшибе в отстойнике.

Под навесом у одного небольшого домика прятались три легких грузовика. Их кузова были плотно затянуты брезентом.

«Это они! – сразу понял Мустафа. – Значит, турки не обманули нас».

Рядовые воины из сирийской группы тоже во все глаза обозревали необычное местечко и турок, шедших им навстречу, одетых в дорогую и совершенно чистую форму. На их фоне сирийские воины напоминали нищих оборванцев. На них был грязный камуфляж, пропитанный потом и местами перепачканный кровью, до предела стоптанная обувь.

Тем временем Мустафа с Сулейманом обнялись и пожали друг другу руки.

– Принимай товар, брат. У нас все готово, – сказал турок и улыбнулся, показал свои белые зубы.

Пограничники и в самом деле не обращали на вооруженный отряд никакого внимания. Будто сирийцев на переходе и не было. У каждого из них на плече якобы вовсе не болтался автомат Калашникова.

Сулейман подвел Мустафу к грузовикам, стоявшим в тени под навесом.

Вначале тот осмотрел автомобили. Те не блестели свежей краской, были явно не новыми, но их состояние сирийца вполне устроило. Потом он залез в кузов крайнего грузовика и заглянул под брезент.

Тут его лицо растянулось в широчайшей улыбке.

– Я могу их открыть? – спросил он Сулеймана, держа в руке край брезента.

– Разумеется, – ответил тот и снисходительно пожал плечами.

Старший группы рванул плотный материал. Его глазам, да и взорам подчиненных открылась двуствольная артиллерийская установка ЗУ-23-2. Легендарная спаренная пушка, способная вести огонь как по воздушным, так и по наземным целям. Очень высокая скорострельность, неприхотливость, надежность.

Мустафа внимательно осмотрел первую установку, опробовал работу затворного механизма и переместился в кузов второго грузовика. Затем он с той же дотошностью занялся третьей установкой.

Все это время турки терпеливо стояли в теньке и курили.

Наконец, сириец спрыгнул на асфальт и сказал:

– Все отлично, Сулейман. Я доволен товаром.

После этого он скинул с плеча ранец и вынул из него несколько тугих брикетов, аккуратно упакованных в пластиковую пленку. Турки открыли их. Внутри оказались пачки долларовых купюр, перехваченных резинками.

– Можешь не пересчитывать, – заверил Мустафа продавца. – Здесь ровно столько, сколько тебе было обещано Аджани.

– Полностью вся сумма? – переспросил турок.

– Вся. Мы намерены еще долго с тобой сотрудничать. К чему нам обманывать друг друга?

– И то верно, – согласился Сулейман, пряча деньги в небольшую кожаную сумку. – Когда вы собираетесь отправляться обратно?

– Прямо сейчас.

– Неужели даже не пообедаете?! Мы хотели угостить вас. В местном кафе готовят отличный кебаб.

– Благодарю тебя, брат, но мы должны ехать.

– Что ж, рад был пообщаться. – Турок пожал Мустафе руку, махнул на юг и сказал: – Езжайте по этой дороге. На первой же развилке повернете на запад.

– Бензина в баках достаточно?

– Они полные. В каждом кузове стоят еще канистры.

– До встречи, Сулейман.

– Желаю удачи.

Водители заняли свои места, остальные воины разместились на пассажирских сиденьях. Грузовики неторопливо выкатились из-под навеса и один за другим подъехали к опущенному шлагбауму.

Турецкие пограничники, ни слова не говоря, подняли его и пропустили автомобили на сирийскую территорию. Спустя минуту те быстро катили по асфальтовой трассе на юг.