– Что там? – крикнул водителю мастер-сержант.

– Проулок пересекли несколько джипов, – ответил тот, наблюдая за дорогой.

– Флаги есть?

– Не заметил.

– Тогда лучше переждать, – проговорил Гамиль.

Бронированные машины с работающими двигателями притаились в кривом переулке.

– Сержант, чего стоим? – осведомился Суров. – Мы же на броне, а испугались каких-то джипов!

– Нам лучше добраться до места незамеченными, – пояснил тот и добавил: – Если с вами что-нибудь случится, то меня начальство порвет на куски. Приказ был доставить вас в целости и сохранности.

Спустя несколько минут те же самые джипы промчались в обратном направлении.

Теперь уже Гамиль высунулся из люка и попытался рассмотреть машины и их пассажиров при помощи бинокля.

– Это выродки из ИГИЛ. Я видел черные флаги над кабинами. Они наверняка устроили облаву на вас, – сообщил он Андрееву, вернувшись в нутро машины.

Затем мастер-сержант повернулся к экипажу транспортера и приказал:

– Связист, передай нашим, чтобы навстречу нам выдвинулась пара танков. Так будет надежнее. Механик, глуши мотор! Похоже, мы тут надолго зависли.

Двигатель смолк. Связист принялся настраивать частоту.

– Ты же на Крайнем Севере служил, верно?

– Было такое дело.

– Знаешь, так осточертела эта духота, что постоянно хочется думать о чем-то холодном. Расскажи, как там, – пытал прапорщика Суров. – Я ведь никогда не бывал севернее Питера.

– Как-как. Обычное дело. Лето на севере короткое, солнце светит круглые сутки. Правда, не греет. Ночью можно и насмерть замерзнуть, – негромко говорил Валера. – И все-таки летом на севере хорошо. Грибы, ягодки, комары. Хрен бы с тем, что этих кровопийц там много. Но линейные размеры упомянутых насекомых наводили на меня ужас. Они там величиной с чаек, а те – размером с небольшой самолет. Бакланами их кличут.

– А чего ж ты оттуда рванул, если нравилось?

– Мне, Женька, скоро предстоит разменять сороковник, и я автоматически окажусь в зоне умеренного риска. Так что мне не на севере служить лучше, а в средней полосе, там, где родился.

– Какого еще умеренного риска? – не понял тот.

Ожидание в проулке затянулось. Друзья коротали время за привычным трепом, выбрав для обсуждения одну из тысяч вольных тем.

– Врачиха знакомая как-то просветила. Сказала, что после сорока мужик подвержен умеренному риску заполучить серьезное заболевание. За полтинником наступает зона постоянного риска. А после шестидесяти мы должны благодарить Господа Бога за каждый прожитый день.

– Вот те раз. – Суров заметно расстроился. – Я к сорока годам только обзавестись семьей намеревался. И что же? Женюсь и сразу по больницам начну мотаться?

– Ну, это уж как повезет. Мой дед, к примеру, до девяноста лет прожил и по большому счету ничем не болел. Если бы его стенкой бани не придавило, так он еще лет пятнадцать осилил бы.

– Как это его угораздило под баню залезть?

– Ремонтировал. Старые бревна менял, и что-то там случилось. Толком никто не знает. Ну, а ты не затягивай до сорока. Умней, меняй поскорее мировоззрение и ищи подругу жизни.

– Что это значит? – спросил Женька и обиженно глянул на старшего товарища.

– А то и значит. Я же знаю, как ты о бабах отзываешься. Одна тупая, вторая шалава, третья меркантильная…

Павел воспользовался длительной заминкой, устроился на откидной лавочке, прислонил затылок к броне и отдыхал. Он знал, что заснуть, ясное дело, не получится. Да и не любил капитан отключаться в ситуациях, когда его в любую минуту могли разбудить. Потому сидел с закрытыми глазами, с расслабленными мышцами. Просто слушал треп товарищей и тихонько посмеивался.

– Да так и есть, Валера! Я же не придумываю! – распалялся старлей. – Вот представь такую ситуацию. Познакомился с барышней, Марина ее звали, закрутил роман. Все как положено: кино, рестораны, клубы и даже совместная поездка на хороший курорт. Так сошелся с ней, что даже предложение сделать собирался. Идиот!

– Ну?..

– Ты не поверишь! У нее вдруг оказалось двое детей. Одному пацану годик, другому аж два.

– Ты обхаживал эту Марину и не знал о детях? – Прапорщик вытаращил глаза. – Постой-ка. Сколько же ты был с ней знаком?

– Два с половиной года.

– Так, может, это твои пацаны?

– Нет, не мои, – уверенно возразил Суров. – Я там вообще не при делах. У нее двоюродная сестра с мужем в аварии погибла. Вот она детей и усыновила.

Грид смерил Женьку долгим пронзительным взглядом и осведомился:

– Ну а ты что?

– А что я? Маринка сделала свой выбор и меня предупредила, что внезапно стала матерью. Я пытался ее вразумить. Дескать, со стороны мужа полно родственников. Зачем тебе всю ответственность за племянников на себя взваливать?..

– Уже догадываюсь, чем закончилась сия история, – проговорил Валера и тяжело вздохнул.

– Правильно догадываешься. Мы с ней расстались.

– Давно?

– С полгода.

– Ну и дурак.

– Почему это?

– Отношения совсем порвал?

– Нет, мы нормально расстались, по-людски.

– Тогда прими мой добрый совет. Вернемся домой – беги к ней и вымаливай прощение. На колени вставай!

– Что-то я не втыкаю, – растерянно пробормотал старлей. – Зачем мне к ней бежать и вешать на себя чужих детей?

Прапорщик поскреб небритую щеку, вынул из пачки сигарету, подпалил ее и выпустил к открытому люку густой клуб дыма.

– Есть одна довольно простая истина, до которой тебе предстоит дойти своим умом. И чем раньше ты это сделаешь, тем лучше, – заявил он.

– Что за истина? – насторожился Суров. – И почему ты считаешь, что я до сих пор до нее не допер?

– Для ее постижения нужна жизненная мудрость, Женечка. И как следствие – время, потому что она как хорошее вино. Чем старше, тем лучше и дороже.

– Ну-ка давай поподробнее.

– Пожалуйста. С годами мужчина становится умнее, и количество его претензий к женщине уменьшается в разы. Он исключает из общения все лишнее, выбирает подходящую по характеру спутницу жизни и работает над отношениями с ней. Понимаешь, работает!

– Как?

– Просто. Главное, чтоб баба была человеком, остальное приложится. Будешь развиваться сам и помогать с этим своей Марине. Постепенно даже те разногласия, которые были у вас на сегодняшний момент, сведутся к нулю, и жизнь начнет сверкать новыми гранями. Ее племянники станут для тебя такими же родными, как собственные дети. Они у вас обязательно народятся. А те мужики, у которых мозг свернут набекрень, так и будут ныть на тему «Все женщины – дуры и шлюхи. Им нужны только деньги».