1) страх падения с высоты в случае, если лифт рухнет;

2) страх оказаться в ловушке, если лифт сломается между этажами;

3) настоящая клаустрофобия. Если лифт действительно сломается, то вы оказываетесь в замкнутом пространстве, доступ кислорода может прекратиться, и вы задохнетесь.

Таким образом, так же как и страх перед полетами, клаустрофобия оказывается более сложным явлением, чем просто неестественная боязнь замкнутого пространства. Фактически в случае с Джойс замкнутое пространство не имеет ничего общего с ее страхом, и я подозреваю, что то же самое можно сказать об огромном большинстве людей, страдающих, по их мнению, клаустрофобией.

У Джойс ужас перед лифтами в действительности был сочетанием трех страхов:

• боязни большой высоты;

• боязни попасть в ловушку;

• боязни задохнуться.

Вы, вероятно, могли бы добавить еще два других страха, могущих возникнуть в случае, если лифт остановится из-за отключения электроэнергии, — это боязнь темноты и пожара. Кто знает, какой из этих страхов больше способствует появлению общего страха перед лифтами? Что касается меня, то тут все ясно: меня мучил исключительно страх того, что трос, соединенный с противовесом, может внезапно оборваться, и я рухну вниз. А вот Джойс это никогда не волновало. В ее случае главной была боязнь попасть в ловушку и задохнуться.

Если у вас есть реальная причина полагать, что вы можете быть подвержены любому из вышеупомянутых страхов, когда входите в лифт, то ваш страх перед лифтами — это не отклонение от нормы и не фобия. Напротив, он не только естествен, но и рационален.

Я больше не боюсь лифтов, Я не говорю, что испытываю такие же чувства эмоционального возбуждения и радости, которые у меня возникают во время полета, но это только потому, что поездка в лифте — чисто житейское дело. Однако я действительно ценю то, что способен ездить в лифте скорее со скукой, чем со страхом. Фактически единственная вещь, которая мне не нравится сейчас при поездках в лифте, — это неловкая ситуация, когда все, кто в нем находятся, стоят, уставившись на дверь, в полной тишине, усиленно стараясь избежать встречи взглядом с остальными.

Почему я перестал бояться лифтов? Было ли это связано с тем, что я перестал быть размазней и научился позитивно мыслить? Нет, поскольку мой страх перед лифтами был связан только с убеждением, что, если трос оборвется, я рухну вниз. Если лифт был переполнен, я искал небольшую табличку с указанием максимально допустимого числа пассажиров. Я пересчитывал пассажиров, взвешивал каждого в уме. В Соединенных Штатах делать это было довольно страшно, так как половина населения, казалось, имела избыточный вес, а в моем лифте толстяков всегда набиралась добрая половина. Предусмотрели ли производители лифтов поправку на такой случай?

Я перестал бояться лифтов, поскольку теперь знаю, что даже если бы все его пассажиры имели избыточный вес и их можно было бы втиснуть в лифт втрое больше нормы, то он все равно бы не смог упасть вниз. Я обнаружил, что лифт соединен с противовесом не единственным стальным тросом, их там от шести до восьми, но при этом даже одного из них достаточно, чтобы удержать лифт, полный пассажиров. А на тот невероятный случай; если все тросы вдруг одновременно оборвутся, лифт снабжен системой автоматического торможения.

Так же как и в гражданской авиации, производители лифтов применяют принцип «ремня с подтяжками» (подстраховки). Теперь я знаю, что лифт не может упасть, и потому даже в 100-этажном небоскребе пропасть под лифтом не имеет для меня никакого значения, я больше не терзаю себя мыслями о ней. Я изолирован в кабине лифта, как в своем маленьком безопасном мирке.

Я также знаю, что если лифт действительно сломается, даже если он переполнен, как бы долго нам не пришлось ждать, все равно в кабине будет достаточный приток воздуха, и мы не задохнемся. В действительности все современные лифты снабжены кнопкой аварийной сигнализации, а в большинстве из них есть телефоны. В сравнительно редких случаях, когда лифт в самом деле ломается, освобождение пассажиров — это дело нескольких минут.

Скажите откровенно, вы сами когда-либо слышали о случае падения лифта в шахту? Расспросите людей, сможете ли вы найти кого-нибудь, знающего еще кого-то, кто бы падал в лифте? Такого не может быть. Так почему вас это волнует? Потому что все мы много раз видели, как это происходит в фильмах. Нам «промыли мозги». Нужно от этого впечатления избавиться.

Мне говорят, что знают, будто полет — это самый безопасный способ передвижения. На самом деле это не так. Да, это — невероятно безопасный способ передвижения, во много раз безопаснее, чем автомобили, автобусы, туристические автобусы и даже поезда. Однако самый безопасный вид транспорта — это лифты. Изучая свою анкету, я удивился, что только 22% опрошенных страдали клаустрофобией. Я думал, что их будет значительно больше. Однако 33% боялись лифтов, и вновь я подумал, что их должно было быть больше.

Но для меня самым большим открытием в ответах на анкету явилось то, что ни один из участников опроса не боялся ехать на поезде. У меня нет никакого страха перед полетами, входящими в «ПЕРЕЧЕНЬ», но признаюсь, что я опасаюсь поездов. Полет на самолете, входящем в «ПЕРЕЧЕНЬ», безопаснее поездки на поезде. Только 11% опрошенных заявили о своем страхе перед эскалаторами. Но ведь лифты надежнее эскалаторов. Вы можете возразить, что во время бедствия на «Кингз Кросс»[27]пострадали многие люди, ехавшие на эскалаторе. Я же утверждаю, что не эскалатор стал причиной их гибели, а тот факт, что он загорелся, людей погубили огонь и сильное задымление. Однако это спорный вопрос, и, если вы настаиваете, я уступаю.

Люди не умирают в лифтах, они не задыхаются и не падают в шахту. На эскалаторах происходит гораздо больше инцидентов, чем в лифтах. Если вы действительно боитесь лифтов, я хочу, чтобы вы избавились от этого страха, в первую очередь потому, что вы, похоже, не перестанете бояться полетов, если боитесь лифтов. Не начинайте с прозрачных лифтов, которые располагаются на внешней стороне высотных зданий. Вы спросите: разве они не столь же надежны, как и внутренние лифты? Я уверен, Что они надежны, но помните, что страх высоты — нормальное явление. Это естественный инстинкт, который мы пытаемся преодолеть. Это все равно что выйти на балкон высотного здания.

Относитесь к лифту так же. Представьте, что вы едете в обычном лифте, а один из пассажиров, стоящих в нем, говорит:

«Привет! Мы уже на тридцатом этаже! На высоте почти 1000м! Представляете, что случится с нами, если эта штука рухнет вниз?»

Своими словами он усиливает эффект «промывания мозгов», которому мы уже подверглись со стороны Голливуда. Наша главная задача — избавиться от навязанных образов. Лифт не может упасть, но некто пытается убедить вас в обратном. Суть в том, что он напоминает вам о высоте. Именно это же происходит и в прозрачных внешних лифтах. Теперь я уже могу ездить и на них, но там я чувствую себя неуютно. Люди, сконструировавшие их, — глупцы. Я поднимаюсь в лифте не ради удовольствия. Если бы мне понадобился адреналин, я бы пошел покататься на аттракционе. Но я ненавижу аттракционы. Когда я пользуюсь лифтом, то хочу чувствовать себя в безопасности, хочу, чтобы мне было удобно, но кретины, сконструировавшие лифт таким образом, что я постоянно ощущаю высоту, добиваются эффекта, совершенно противоположного тому, которого добивались: