этого она потребовала, чтобы сестра закрыла глаза, и развернула ее к зеркалу.

— Даже боюсь смотреть, — сказала Лиан с нервным смешком.

— Не надо, ты восхитительна! — заверила ее Элла. — Все, открывай!

* * *

Алессандро посмотрел на часы и плотно сжал губы. В голове пульсировала боль. Вокруг него фланировали официанты, гости уже прибывали. Не прошло и десяти минут, как он снова посмотрел на часы, а когда поднял голову и увидел, как в зал входит Лиан, у него перехватило дыхание.

Она напоминала видение и привлекала к себе всеобщее внимание, но не замечала повернутые к ней лица, так как ее взгляд был сосредоточен на Алессандро. Для них обоих весь мир перестал существовать.

Ее волосы были собраны в высокую прическу, но несколько прядей лежали на обнаженных плечах. Кожа напоминала нежнейший фарфор с розоватым оттенком, удивительные аметистовые глаза сияли. Ткань платья струилась по ее фигуре, как чистейшая вода. В ямочке под шеей умостился одинокий сапфир, в пару к нему в ушах поблескивали сапфировые серьги.

Алессандро протянул к ней руку, и она вложила свою руку в его. Он сразу притянул ее к себе.

— Элла… — начала она, и Алессандро удивленно уставился на нее — всю последнюю минуту он не помнил о существовании Эллы. — Она не смогла прийти. Я очень сожалею.

— А я нет, — просто сказал он, и на ее лице засияла улыбка. — Совсем не жалею.

По залу разнесся гул: гости заметили, что теперь у Алессандро Росси другая спутница, обратили внимание на то, как он встретил ее. Однако ему это было безразлично. Слухи, сплетни, домыслы — сейчас все это не имело для него значения. Сегодняшний вечер принадлежал только ему и Лиан.

Зазвучала музыка, и он повел ее в танце.

— У меня две левых ноги, — предупредила его Лиан.

— Вы отлично танцуете, — возразил Алессандро, не желая слушать, как она принижает себя. — И вы танцуете со мной. Больше меня ничего не интересует.

Когда танец закончился, Алессандро взял для них по бокалу шампанского, и они присоединились к группе гостей. Лиан не блистала и не искрилась, как Элла, не завладевала светской беседой с помощью своей энергии и ума. Нет, Лиан вела себя спокойнее, выдержаннее. Она внимательно слушала, и в общении с ней собеседник ощущал свою важность. Она задавала уместные и интересные вопросы. Ее французский был великолепен, голос музыкален, и сердце Алессандро распирало от гордости за нее и от нового для него чувства — чувства собственника.

В середине приема, устав от толпы, он вывел ее на балкон.

— Все кажется таким нереальным, — тихо проговорила Лиан. — Так и хочется себя ущипнуть.

— Уверяю вас, все реально. Кстати, давайте, наконец, перейдем на «ты».

— Давай, — согласилась Лиан, поворачиваясь к нему. — Ты был так внимателен, Алессандро, так заботлив. И держался так, будто… будто ты почти очарован мною.

— А я очарован…

Она покачала головой.

— Не надо, — прошептала она. — Если это для соцсетей Эллы, или для СМИ, или…

— Неужели ты и в самом деле так думаешь? — возмутился Алессандро и обвел вокруг себя рукой. — Ты видишь камеры? А журналистов?

— Нет…

— Я делаю это не для шоу. Все это здесь ни при чем. — Он понимал, что его слова идут от сердца — оттуда, куда он редко заглядывал и где так долго хранились нетронутыми его чаяния. Раньше Алессандро игнорировал их, но сейчас не мог не признать их существования.

— Тогда почему…

— Ты проникла мне в душу, — просто сказал он. — Ты нужна мне.

Заметив, как приоткрылись ее губы, Алессандро воспринял это как приглашение, обхватил руками ее голову и припал к ее губам. Поцелуй был нежным и сладостным, как будто у них было все время мира, хотя Алессандро отлично знал, что у них есть только сегодняшний вечер. Вот эти мгновения. Однако он не мог отказать себе в наслаждении ощутить жар в крови. Лиан со страстью ответила на поцелуй и пробудила в нем желание большего.

Оторвавшись от ее губ, Алессандро стал целовать ее щеки, шею… но никак не мог насытиться. У Лиан участилось дыхание, она прижалась к нему всем телом и запустила пальцы ему в волосы. Ему захотелось подхватить ее на руки и пронести через весь бальный зал, как в былые времена, когда принц проносил на руках свою невесту. И все же ему усилием воли удалось подавить это желание и призвать на помощь здравомыслие.

— Проведи со мной ночь, — прошептал он. — Эту ночь.

Он сразу ощутил, как она напряглась.

— Только одну ночь? — медленно произнесла Лиан.

Алессандро, естественно, знал, о чем она спрашивает.

— Не знаю, как долго это продлится, — хриплым от возбуждения голосом проговорил он. — Но я знаю, что сейчас чувствую к тебе, и эти чувства переполняют меня. — Он заглянул ей в глаза и взял ее лицо в ладони. — Прошу тебя, Лиан.

Он вдруг осознал, что упрашивает ее. Он, человек, который никогда никого ни о чем не просил и который ни в ком не нуждался, вдруг упрашивает кого-то! С одной стороны, он устыдился, но с другой, почувствовал странную свободу и радость оттого, что ему нужен кто-то.

Лиан смотрела на него, и в ее глазах отражалась мука, губы дрожали.

— Ты говорил, что я создана для сказки, — сказала она. — Ты единственный, кто сказал мне такое, кто позволил мне поверить в то, что это так. Что я могу оказаться в сказке.

— Лиан… — Алессандро чувствовал, что момент ускользает, и то, что всего несколько секунд назад казалось прекрасным, сейчас выглядит грязным и неправильным. Как ему могло прийти в голову просить ее переспать с ним? Как он мог пасть так низко?

Он убрал руки от ее лица и отступил на шаг.

— Сожалею, Алессандро. — Лиан погладила его по щеке. Он закрыл глаза, сопротивляясь искушению схватить ее за руку и покрыть поцелуями эту нежную ладонь. — Мне очень трудно ответить тебе «нет», но я делаю это, потому что знаю: мое сердце будет разбито.

Алессандро судорожно сглотнул. Ее искреннее признание умерило его пыл, но новое открытие ввергло в ужас: он допустил то, что поклялся никогда не допускать, — позволил эмоциям руководить собой. Позволил им привести его к тому, что его отвергли и он испытал боль. Как можно быть таким глупцом!

— Я могла бы полюбить тебя, — призналась Лиан, и в ее голосе послышались страдальческие нотки. — Думаю, часть меня уже любит тебя, сама того не желая. Прости. Я знаю, это не то, чего ты хочешь. Все случилось так неожиданно, так быстро. Во всяком