– когда вы спрячете тот же шарик у него на глазах под правую чашку, малыш будет искать его под левой! Как будто искать лучше всего там, где уже когда-то находил!

Чтобы научиться решать такие задачи, нужно не просто знание, где лежит шарик, а еще и умение планировать. «Какое тут планирование! – скажете вы. – Задачка-то примитивная!» А вы представьте, что таких знаний, представлений о том, где, что и когда ты видел, – огромное количество и у вас, и у младенца.

Только у вас все эти знания связаны с вашими целями, планами и предыдущими делами, как будто подписаны, а у младенца – нет. Для него огромный труд – удержать свою цель «достать шарик» и не перепутать ее со способом – «поднять левую чашку». Для того чтобы у него все стало как у вас, ему нужно многомного раз закрывать и открывать коробки, прятать маленьких матрешек в больших, пробовать удержать в руке воду и кашу, песок и карандаши – в общем, получить весь тот опыт действий и достижения целей, который и вы получили в первые два года своей жизни.

Ребенок учится словам очень рано, сразу после того, как научится ходить. Но это очень необычная учеба, она совсем не похожа на школу, например. Почти никто не поправляет его, когда он такой маленький, и не проверяет, понял ли он то, что ему говорят. Никто заранее не думает, названия каких вещей он должен запомнить именно сегодня.

И вдруг из младенца, повторяющего «ба-ба-ба» и «тя-тя-тя», всего за год появляется человек, который может внятно сказать: «Мама, дай пить!»

Если бы он учил каждое из этих слов так же, как мы учим в школе правило «жи-ши пиши через и», у него бы весь этот год ушел только на то, чтобы разобраться, что мама – это не всякая милая тетя, и «дай» говорят, только если хотят получить что-то, а «пить» не всегда значит «вода».

По очереди разбираться со всеми оттенками каждого слова – это очень-очень долго. А ведь еще есть формы слов: «дай», «дала» и «дашь» совсем не похожи друг на друга, если учиться им по отдельности.

В общем, налицо чудесное превращение, как у гусеницы, которая становится бабочкой. Многие ученые до сих пор считают, что такое превращение можно объяснить, только если умение говорить закодировано в генах. Но другие отвечают им, что дело в обучении. Только это не школьная учеба по плану, с контролем и оценками, а совершенно другой механизм.

Мама и другие взрослые почти все время говорят с ребенком про то, что они делают вместе, про то, что видят и слышат, или про то, с чем скоро встретятся. Как будто он их понимает! И если спросить их в этот момент: «Неужели вы правда думаете, что он понял все, что вы только что сказали?», они почти наверняка смутятся и не смогут объяснить, зачем они это делают. Многим даже кажется, что это выглядит глупо: мама говорит каждую фразу мягко-мягко, почти напевая, растягивая, по нескольку раз на разные лады, как не стала бы говорить со взрослым! Но оказывается, что именно такая манера и совершает волшебство: мама нечаянно выделяет те самые слова, которых еще не знает ребенок, повторы и напевность помогают ему их расслышать.

А еще люди умеют ловить взгляд друг друга, «спрашивать» взглядом и давать объяснения в ответ на такие вопросы. Другие животные, даже такие умные, как, например, шимпанзе, используют взгляд только как просьбу или команду, но не как вопрос или удивление. А сигналы, которые они подают друг другу голосом, всегда сообщают об их отношении к чему-то (страхе, желании), но не об устройстве чего-то. Некоторые ученые уверены, что язык человека существует именно благодаря этой волшебной способности – воспринимать взгляд другого как вопрос, а слова другого – как информацию об устройстве мира.

Вроде бы тут все просто: практически весь мир, независимо от вероисповедания, считает годы от даты рождения Иисуса Христа; то есть достаточно вспомнить, какой на дворе год – например, 2016-й, – и сказать: «Христос родился 2016 лет назад». Но, как это часто бывает, если посмотреть пристальнее, то все окажется гораздо сложнее. Мы не будем даже касаться здесь вопроса о том, существовал ли Иисус Христос. Скажу только, что в XIX веке многие скептические ученые настаивали, что нет, не существовал, это все сказки; а сейчас в научном мире мало кто готов безоговорочно поддерживать такую точку зрения.

Отсчет лет от Рождества Христова – изобретение сравнительно позднее. Ранние христиане вели счет от сотворения мира (считалось, что эта дата хорошо известна), пользовались календарем Юлия Цезаря, продолжали считать годы на древнеримский лад, по консулам, или от основания Рима. Восточные христиане отсчитывали годы согласно так называемой «эре Диоклетиана», где точкой отсчета было восхождение на престол императора Диоклетиана, злейшего гонителя и врага христиан (поэтому второе название этой системы – «эра мучеников»).

В VI веке н. э. провинциальный монах из скифских краев (нынешняя Румыния) по имени Дионисий Малый решил, что негоже христианам основывать систему летоисчисления на жизни своего заклятого врага, и ввел новую систему, которая получила название Anno Domini (сокращенно AD), «год Господень». (По-русски принято говорить «Рождество Христово», Р.Х., или «наша эра», н. э.) «Сейчас – 525 год от земного воплощения нашего Спасителя», – заявил Дионисий. К сожалению, он нигде не объяснил, какие расчеты привели его к такому выводу и вообще рассчитывал ли он что-нибудь.

Если же посмотреть на то, что написано в Евангелиях, то и там все непросто. В Евангелии от Матфея написано, что Иисус родился в годы правления Ирода Великого, то есть не позже 4 года до н. э., потому что это год смерти Ирода. Лука (другой евангелист) сообщает, что Иисус родился во время переписи населения, из-за чего, собственно, и пришлось всему семейству ехать из обжитого Назарета в Вифлеем, по месту рождения Иосифа. Перепись эту устроил римский наместник Квирин в 6 году уже нашей эры. Как видим, разброс составляет десять лет (не одиннадцать, потому что нулевого года нет).

Может быть, один из евангелистов ошибся; может быть, ошиблись оба; может быть, известные нам даты смерти Ирода и переписи Квирина неточны. Есть еще один основанный на евангелиях способ, но он тоже не дает стопроцентного результата. Лука пишет, что когда Иисус начал проповедовать, он был «лет тридцати» (именно так, с некоторой неопределенностью). Иисуса призвал к служению другой еврейский пророк, Иоанн Креститель, который принялся крестить людей «в пятнадцатый год правления Тиверия Кесаря», то есть в 28-29 годах н. э. В общем, как ни крути, получается, что Иисус Христос родился примерно – примерно! – на рубеже нашей (названной в его честь) эры. А насколько эта дата точна, не так уж важно: даже предыдущий Папа Римский, Бенедикт XVI, в своей книге о детстве Иисуса утверждает, что традиционная дата неточна, но в этом нет ничего страшного.