Но этот вальс обрывается ещё до середины – в противоположном конце зала начинается какое-то суетливое столпотворение, появляются вспышки применяемых заклинаний, и Император увлекает меня туда. Перед нами мгновенно образовывается проход, и вот мы уже у причины переполоха – на некотором отдалении друг от друга два безжизненных тела, в богатых платьях и нарядных масках, и эти платья и маски кажутся мне знакомыми, а вот сами люди – не понять, потому что вся кожа в каких-то тонких красных узорах, я бы запомнила, если бы увидела…

– Что произошло? – спрашивает Ашш-Ольгар, и, опустившись на колено, двое мужчин наперебой начинают рассказывать одну и ту же историю: танцевали, ничего не предвещало, и вдруг партнёрша покрывается узорами и падает на пол, уже замертво.

Я отметила, что узоры появились потом, бросила взгляд на тела… и позорно упала в обморок. Вопросы тёте я не задам уже никогда. Как и своему двойнику.

ГЛАВА 9. Некоторые ответы и новые вопросы

Очнувшись, я ожидала обнаружить себя в одной из комнат нашего дома, или, если обморок мой затянулся, и Ашш-Ольгар был так любезен распорядиться – в какой-нибудь из комнат дворца, но никак не в спальне самого Императора, на Его кровати! Ведь моя карта Им уже разыграна, новая любовница – та блондиночка – присмотрена, так что же я тут делаю? Или, переиначим вопрос, что собирается делать Он – как раз вошедший в спальню Ашш-Ольгар.

– Ну, наконец-то, Ика Стайер в моей постели, – удовлетворённо протянул он, и я напряглась. Но он устроился в кресле и усмехнулся, кивая мне на второе. – Жаль только, для этого потребовался обморок! Иди сюда, поговорим.

Я поспешно соскочила с кровати – после комментария, отпущенного Императором, она меня буквально-таки жгла, и устроилась в кресле, машинально расправляя юбку и мечтая переодеться в форму. Вероятно, Ашш-Ольгара посетили примерно схожие мысли:

– Платье идёт тебе куда больше, чем форма, – заметил он. И без паузы, сразу. – Хочешь вернуть себе имя?

– Я не знаю, мой Господин, – ответила чистую правду. Наверное, я должна хотеть, но это ведь означает огромный скандал, полностью уничтожающий репутацию тёти, а я пока не уверена, что могу и хочу так с ней поступить, ведь о мотивах её действий мне до сих пор ничего не известно. И потом, что я буду делать с наследием дес Аблес, будучи изгнанной и не имея ни капли родовой силы? Не говоря уже о каком-то там даре, о котором я вообще и услышала-то только нынче вечером. Случайно.

Император молчит, задумчиво рассматривая что-то в зоне моего декольте, и я чувствую в себе достаточно наглости и боли, чтобы начать задавать вопросы.

– Что убило… их? Мой Господин.

– Собственная семейная магия, – милостиво отозвался Ашш-Ольгар, заставляя меня аж податься вперёд. Это ведь невозможно. Даже такой профан в магии, как я, знает, что невозможно. Тётя была главой Семьи, не может родовая магия повернуться против главы!

– Как так? Это невозможно! – не удержавшись, всё-таки произношу вслух, и по изменившемуся взгляду Императора понимаю, что именно сделала – поставила под сомнение Его слова. Впрочем, смотрит он скорее насмешливо, нежели гневно, так что я остаюсь сидеть в кресле, но добавляю со всей почтительностью, какую только могу изобразить. – Простите, мой Господин.

– Теоретически возможно, – не соглашается со мной самый могущественный волшебник в мире, обозначив кивком, что я прощена. И спорить с ним неразумно и опасно. – Есть даже два варианта: либо это сделала сама Эльза дес Аблес, либо есть кто-то ещё из Семьи, имеющий доступ к силе, и оказавшийся сильнее.

При последних словах я побледнела – он ведь не намекает на меня? У меня нет ни грамма силы, да и смерти я никому не желала, наоборот, я хотела поговорить!

– У меня нет силы, мой Господин, – на всякий случай произношу я, стараясь, чтобы это прозвучало ровно. Потому что мне больно об этом говорить, и больно думать, и даже не думать, а просто знать – уже больно.

– Я вижу, – фыркает Ашш-Ольгар. Действительно, я что-то часто стала забывать, кто передо мной. – Рассказывай, что ты об этом помнишь.

Самые обычные слова вдруг становятся тяжёлыми и колючими, но я всё-таки выталкиваю их одно за другим, и мне даже в какой-то момент становится легче. Оказывается, мне очень давно хотелось с кем-то поделиться, но я и в страшном сне не могла представить, что буду рассказывать это Ему! Разумеется, часть, где я его ненавижу, я опустила.

– И ты в тот же день пришла в училище, – то ли вспоминает моё личное дело, то ли делает непонятно откуда вывод мой собеседник.

– Да, мой Господин.

Ашш-Ольгар любезно делает вид, что не замечает слёз на глазах своей стражницы, а может, ему и притворяться не надо – просто совершенно безразлично. На некоторое время воцаряется молчание – я не спрашиваю, а сам он не торопится делиться своими выводами. Потом я не выдерживаю, спрашиваю ещё.

– Неужели есть ещё кто-то? Из Семьи дес Аблес?

– Даже если и есть… возможно, Эльза сама.

Проглатываю как минимум три варианта ответа, за которые можно довольно сильно поплатиться, прежде чем получается сформулировать допустимый:

– Но почему?!

Если принять на секунду, что Император прав, хотя всё во мне протестует против такой версии, то… неужели из-за меня?!

Ашш-Ольгар молчит, вероятно, удивляется моей наглости и своему долготерпению, но всё-таки отвечает.

– Ты когда-нибудь слышала о кваррне? – Я, совсем забывшись, просто мотаю головой, но он и эту дерзость прощает. Ради декольте, судя по скользнувшему туда взгляду. – Они сами называют себя Орденом добровольного единения и согласия.

Последнее название я и правда слышала, так что неуверенно киваю. Кажется, запрет этого самого Ордена – первый указ Императора после захвата нашей страны, и один из тех, что принесли ему славу самодура, тирана и чудовища. Вроде бы, он тогда казнил всех адептов данного Ордена, а потом жёстко подавил вспыхнувший из-за этого бунт, и там тоже казнил чуть ли не половину арестованных. Может, так ему и пересказать? Вдруг ему это даже польстит? Чувство юмора у Императора Ашша весьма своеобразное.

– Вы их запретили, мой Господин, – благоразумие и скромность, вот мой удел.

– Если говорить откровенно, я пытался его полностью уничтожить, – как-то грустно усмехается мужчина в кресле напротив. – Но, увы, до сих пор не преуспел.

– Почему уничтожить, мой Господин? – мне и правда интересно. Потому что я никак не могу придумать достойный мотив, чем же Орден добровольного единения и согласия насолил Императору. Может, кланялись недостаточно низко и учтиво?

– Личные счёты, – спокойно признаётся Ашш-Ольгар, и я разочарована – мне-то вдруг показалось, что я проникну в одну из Его тайн. Хотя безопаснее, конечно, держаться подальше и от тайн, и от самого Его Императорского Величества. Но я уже слишком увязла. – Так вот, Эльза, видимо, тоже была одной из них. И, если ты вдруг не в курсе, «добровольное единение» заключается в том, что ты отдаёшь часть своей воли и души, и тебе в любой момент могут приказать всё, что угодно. Один раз, по молодости, по глупости, по пьяни, как угодно, один раз ты соглашаешься, и всё. Нет никакой дороги назад. Ты можешь прожить всю жизнь мирно и думать, что избавился, что про тебя забыли, а потом пойти и вырезать всех своих соседей, с которыми дружишь двадцать лет. Или отравить питьевую воду во всём городе. Или же убить свою племянницу и саму себя.