Она набрала номер Заккео.

– Ева? – холодно отрезал он.

– Я… – У нее стучали зубы. Закрыв глаза, она произнесла: – Я подпишу договор. Я выйду за тебя замуж завтра.

Молчание.

– Заккео? Ты меня слышишь?

– Где ты?

Она дрожала, слыша его безразличный тон.

– Я… – Она посмотрела на уличный знак и назвала переулок.

– Ромео приедет за тобой через пятнадцать минут. Он заберет договор и привезет его мне. Ты вернешься в пентхаус и продолжишь подготовку к свадьбе. – Он сделал паузу, словно ожидая ее отказа.

– Я увижу тебя сегодня? – Она ненавидела себя за то, что кажется такой уязвимой.

– Нет.

Ева выдохнула:

– Ладно. Я жду Ромео.

– Договорились.

На улице моросило. Ева в паршивом настроении сидела, сложив руки на коленях, пока парикмахер делала ей прическу. Стоящая позади нее Софи нервно улыбнулась. Ева улыбнулась в ответ, зная, что сестра нервничает, боясь, как бы она не передумала снова.

Но на этот раз пути нет назад.

Ева скажет Заккео правду при первой возможности. И ей наплевать, если завтра она проснется Евой Пеннингтон, а не леди Джордано.

– Как отец? – спросила Ева.

Софи помрачнела.

– Он настаивает, что поведет тебя к алтарю. – Она посмотрела на парикмахера, которая закончила причесывать Еву и вышла, чтобы привести Маргарет. – Он очень хочет, чтобы сегодня все шло по плану.

Ева заставила себя улыбнуться:

– Все будет в порядке.

Софи встретила ее взгляд в зеркале:

– Как ты думаешь, мне следует поговорить с Заккео и все ему объяснить?

– Пока не надо.

Софи кивнула, быстро улыбнулась и вышла, оставляя Еву с Маргарет.

Любые надежды на разговор с Заккео рухнули, когда Ева оказалась у дверей часовни час спустя.

Увидев Заккео, она испугалась, что сердце выскочит у нее из груди.

Ромео стоял на месте свидетеля жениха, и Ева снова задалась вопросом об отношениях между этими двумя мужчинами. Вероятно, Ромео единственный друг Заккео.

На Заккео был светло-серый костюм-тройка, белоснежная рубашка и белый галстук. Его длинные волосы были аккуратно уложены, а борода коротко пострижена. Внезапно взгляд Заккео ожесточился. Гости зашушукались.

– Ева? – неуверенно прошептал Оскар Пеннингтон.

– Зачем ты настоял на том, чтобы вести меня к алтарю? – спросила она отца, не понимая, почему заботится о нем, хотя ему не было до нее никакого дела.

– Ты моя дочь, – недоуменно ответил отец и нахмурился.

– То есть сейчас ты не работаешь на публику?

Выражение лица Оскара стало уязвимым. Таким Ева видела его лишь однажды – после смерти жены. У Евы сжалось сердце.

– Ева, у меня тяжелый характер. Я знаю об этом. Меня воспитали так, чтобы я ценил свою родословную превыше всего, и я зашел в своих стараниях слишком далеко. У нас с твоей матерью не было идеального брака, но она единственная, кто приводил меня в чувство, когда я зарывался. – Его голос стал резким. Оскар схватил Еву за руку. – Пусть мы, Пеннингтоны, потеряли доброе имя, но я не хочу потерять тебя и Софи.

К горлу Евы подступил ком:

– Скажи ей об этом. Она должна знать, что ты ею гордишься.

Оскар посмотрел на Софи.

– Я скажу ей. И я горжусь тобой тоже. Ты прекрасна, как твоя мать в день нашей свадьбы.

Ева моргнула, на ее глаза навернулись слезы.

Повернувшись, она увидела, что Заккео смотрит на нее. Его взгляд был мрачным и зловещим. Ева сглотнула.

«Я не могу выйти за него замуж, ничего ему не рассказав! Он должен знать, что я не смогу родить ему детей».

– Дорогая моя, нам пора, – взмолился ее отец.

Разрываясь между необходимостью сообщить Заккео правду и желанием защитить своего отца, Ева тряхнула головой.

Сойдя с помоста, Заккео пошел по проходу церкви в сторону Евы. Она глотнула воздух, зная, что при необходимости он потащит ее к алтарю. Он остановился на полпути, непримиримо смотря на Еву, пока она не подошла к нему.

Схватив за руку, Заккео повернулся и повел ее к алтарю.

Дрожа от его безжалостного взгляда, она пробормотала:

– Заккео?..

– Нет, Ева. Больше никаких отговорок, – проворчал он.

Священник вопросительно посмотрел на Еву и Заккео.

Заккео кивнул.

Заиграл орган, словно подтверждая, что судьба Евы решена.

– Ты испепелишь его взглядом только в том случае, если у тебя лазеры вместо глаз.

Ева вздрогнула, услышав насмешливый голос Заккео и поджала пальцы руки, лежащей на коленях, чтобы скрыть изысканное платиновое кольцо с бриллиантом.

– Я не хочу его испепелять. – Она наоборот задавалась вопросом, сколько кольцо пробудет на ее пальце, как только Заккео узнает правду.

Свадебный прием после церемонии был кратким, но шумным. Шестьсот гостей жаждали поглазеть на интригующую пару. Ева ужасно устала к тому моменту, когда вместе с Заккео уселась в лимузин.

Заккео, несмотря на недавнее тюремное заключение, держался непринужденно и с достоинством, и Ева подозревала, что ему не нужно оправдания ее отца, чтобы восстановить подмоченную репутацию. Она посмотрела на Заккео, который теперь сидел рядом с ней в автомобиле. Они ехали в аэропорт.

– Что-то у тебя на уме? – спросил он, не поднимая глаз от планшета.

У нее душа ушла в пятки. Ева начала говорить, но заметила, что перегородка, отделяющая их от Ромео, сидящего на переднем пассажирском сиденье, опущена. Хотя она была уверена, что Ромео знает все детали ее брачного договора с Заккео, Ева не желала обсуждать свой недостаток в присутствии Ромео.

Она пригладила руками свадебное платье.

– Ты гарантируешь, что выступишь от имени моего отца, как только передашь документы властям? – спросила она.

Заккео вперился в нее серыми глазами:

– Тебе так хочется, чтобы он избежал наказания, да?

– Разве ты не хотел бы этого на моем месте? – спросила она.

Ева не ожидала увидеть его странный взгляд. У нее скрутило живот от гнева, печали и горечи.

– Моему отцу было наплевать на то, удастся ли ему избежать наказания за свои грехи. Он был счастлив прислуживать, потому что думал, будто это его судьба.

У нее перехватило дыхание.

– Но это бессмысленно.