Сегодня вечером увижусь я с тобою,

Сегодня вечером решится жребий мой.

Сегодня получу желаемое мною —

Иль абшид[10]на покой!

А завтра — черт возьми! — как зюзя натянуся,

На тройке ухарской стрелою полечу;

Проспавшись до Твери, в Твери опять напьюся,

И пьяный в Петербург на пьянство прискачу!

В приданое молодым было отдано село Верхняя Маза и винокуренный завод под Бузулуком в Оренбургской губернии».

После свадьбы Денис Васильевич сообщал своему другу П. А. Вяземскому: «Так долго не писал, потому что долго женихался, потом свадьба, потом вояж в Кременчуг и в Екатеринослав на смотры. Но едва приехал домой, как бросился писать друзьям, из которых ты во главе колонны. Что тебе сказать про себя? Я счастлив! Люблю жену всякий день все более, продолжаю служить и буду служить век, несмотря на привязанность к жене милой и доброй, зарыт в бумагах и книгах, пишу, но стихи оставил! Нет поэзии в безмятежной и блаженной жизни».

В свою очередь, Петр Андреевич дает очень меткий портретДавыдова той поры: «Денис и в зрелости лет, и когда уже вступил в семейную жизнь сохранил до кончины изумительную молодость сердца и нрава. Веселость его была прилипчива и увлекательна. Он был душою и пламенем дружеских бесед: мастер был говорить и рассказывать. Особенно дивился я той неиссякаемой струе живости и веселости, когда он приезжал в Петербург, и мы виделись с ним. <.> Мы все в Петербурге более или менее старообразны и однообразны. Он всем духом и складом ума был моложав».

Хотя Денис Васильевич и утверждал, что «продолжает служить и будет служить век», вскоре после свадьбы он начал задумываться об отставке. Связано это было с тем, что Софья начала рожать ему детей, и ему захотелось находиться дома, возле тех, кто был ему дорог. Для начала он то и дело сказывался больным и уходил в многомесячные отпуска. Удивительно, но даже Кавказская война, куда он был направлен служить под началом своего двоюродного брата генерала А. П. Ермолова, его не увлекла. В результате он пробыл в действующей армии всего два месяца, а затем уговорил Ермолова отпустить его в шестинедельный отпуск «для поправки здоровья».

Понятно, что здоровье — это была лишь отговорка. Заехав для проформы на минеральные воды, он тут же полетел домой, где его ждала беременная в очередной раз Софья.

С этого времени началась новая полоса его жизни. Он занимался семьей, хозяйством, охотой, хлопотал за бывших сослуживцев.

//__ * * * __//

Всего от этого брака на свет появилось пять сыновей и четыре дочери. Сыновей звали Василий, Николай, Денис, Ахилл и Вадим, дочерей — Юлия, Мария, Екатерина и Софья.

Когда сыновья подросли, Денис Васильевич повез их в Северную столицу, где Василий, родившийся в 1822 году, стал юнкером гвардейской артиллерии, а Николай, родившийся тремя годами позже, — воспитанником училища правоведения.

Василий Давыдов станет гвардии штабс-капитаном, а Николай Давыдов — штабс-капитаном (он женится на Софье Петровне Бестужевой).

Но самым знаменитым окажется младший сын — Вадим Денисович Давыдов, родившийся в 1832 году. В 1876 году он получит чин генерал-майора, будет назначен командиром бригады 3-й пехотной дивизии, однако состояние здоровья через год заставит его уйти со службы и выйти в запас.

Из дочерей известной будет Юлия Денисовна Давыдова (Засецкая), родившаяся в 1835 году. Она станет благотворительницей и переводчицей религиозной литературы. Ей доведется перейти в протестантизм и заниматься активной миссионерской деятельностью. В частности, она откроет первый в Санкт-Петербурге ночлежный дом. А в середине 1880 года она уедет из России в Париж и перед смертью завещает не перевозить ее тела в Россию, чтобы не быть похороненной по православному обряду.

//__ * * * __//

Софья Николаевна оказалась любящей и строгой матерью, очень хорошей хранительницей домашнего очага и врачевательницей физических и душевных ран Дениса Васильевича.

Как сказано в «Известии о жизни Д. В. Давыдова», «будучи уволен в отпуск в 1820 году с оставлением по кавалерии, он 14 ноября 1823 года вышел за болезнью в чистую отставку. Причинами отставки были нелюбовь его к фронтовой службе в мирное время и семейные обстоятельства».

Выйдя в отставку, Денис Васильевич вместе с семьей поселился в селе Верхняя Маза Симбирской губернии, где прожил последние десять лет своей жизни. Имение это находилось в 170 верстах от губернского центра. Там было тихо и спокойно. Но деятельная натура Дениса Васильевича не позволяла ему отдыхать. С присущей ему горячностью он занялся обустройством усадьбы и разведением скаковых лошадей. А еще он продолжил заниматься творчеством, вел обширную переписку сА. С. Пушкиным, В. А. Жуковским и другими известными людьми. Иногда он выбирался в Симбирск.

Выписывал книги из-за границы. Охотился. Построил винокуренный завод, обустроил красивый пруд и т. д. Одним словом, отставной генерал жил в свое полное удовольствие, пользуясь «всеми наслаждениями мирной, уединенной и семейственной жизни».

Не забывал он и своих боевых товарищей. В частности, главным делом последних лет его жизни стала идея перенесения праха покойного князя П. И. Багратиона из мало кому известного имения Симы Владимирской губернии в Александро-Невскую лавру в Санкт-Петербурге или на Бородинское поле. По этому поводу Денис Васильевич подал запрос в военное ведомство и получил благосклонный ответ императора Николая I. На него даже была возложена высокая честь начальствовать во всей этой церемонии.

Но этим благородным планам не суждено было осуществиться — 22 апреля (4 мая) 1839 года Денис Васильевич скончался от апоплексического удара. Ему было всего 54 года.

Софья Николаевна, благодаря своему твердому и волевому характеру, добилась разрешения императора на захоронение мужа на кладбище Новодевичьего монастыря. Говорят, что всю дорогу до Москвы она шла за гробом пешком.

Похороны в Москве состоялись 22 июня 1839 года — в тот самый день, когда древняя столица провожала прах Багратиона на Бородинское поле.

//__ * * * __//

С начала 40_х годов XIX века Департамент уделов, ведавший казенными землями и их передачей в собственность императорской фамилии, начал активно обращаться к Софье Николаевне Давыдовой с предложением выкупить у нее имение в Верхней Мазе. Она вроде бы согласилась, но все тянула с окончательным решением — слишком уж свежи были воспоминания о муже и об их совместной жизни в этом месте. А в мае 1846 года она написала царскому чиновнику П. П. Каблукову: «Объявить честь имею, что обстоятельства заставили меня сверх ожидания переменить мое предположение <.> Решилась я изменить мое намерение и извещаю Вас, Милостивый государь, усердно прошу довести до Вашего начальства, представленные же от меня на то именные крепостные акты с тремя планами к межевым книгам сделать одолжение приказать их возвратить».