скучал по остроумию Рейнольдса. Твоя тетя тоже была фейерверком. Как она сейчас? — Его пустые глаза заблестели. — Я видел, как она шла по красной дорожке по телевизору с твоей кузиной Пейтон. Обе они очень красивы.

Огонь, как ничто другое, горел во мне, и я хлопнул руками по столу.

— Я не знаю, в какую больную, извращенную игру ты играешь, но я хочу ответов.

Шрам покачал головой.

— Ты не участвуешь в этом, Рейнольдс. Твой отец никогда не переходил мне дорогу, но если ты рискнешь переступить эту черту…

Кипя, я наклонился над столом.

— Ты переступил эту черту в тот день, когда отправил Эмме то письмо.

Глаза Шрама злобно блеснули.

— Понятно. Что заставляет тебя думать, что я отправил его Эмме?

— Возможно, это не ты физически доставил его, но я не сомневаюсь, что это каким-то образом исходило от тебя. И позволь мне сказать тебе, если ты придешь за Эммой, ты совершишь огромную гребаную ошибку.

Шрам откинулся на спинку стула.

— Причинить боль твоему… — Он сделал паузу на секунду и улыбнулся, — другу, это не то, чего я хочу, сынок. Она невиновна во всем этом. Когда я выйду отсюда в пятницу, я хочу прожить свою жизнь в мире.

— Ты ожидаешь, что я поверю в эту чушь? — Рычал я.

Шрам легкомысленно пожал плечами.

— Прими это за то, как оно есть. Хотя, у меня такое чувство, что мы скоро увидимся. — Он наклонился ближе, его голос был едва слышен, так что только я мог слышать. — Передай Эмме привет, когда увидишь ее. Она сейчас немного занята.

Мой желудок сжался от страха.

— Что, черт возьми, это должно означать?

С нервирующей улыбкой Шрам издал небольшой смешок.

— Я счастлив знать, что ей можно доверять, и что она умеет держать рот на замке. Думаю, она не рассказала тебе о своем сегодняшнем свидании. — Его взгляд стал угрожающим. — Я думаю, что мой парень неравнодушен к ней, но не волнуйся, с ней ничего не случится… пока.

Я откинул свой стул назад, схватил его за рубашку и рывком поднял его.

— Ублюдок! Тебе лучше надеяться, что с Эммой все в порядке. Мне насрать, кого ты знаешь в этом мире, я оторву твою проклятую голову, если кто-нибудь причинит ей боль! — К черту последствия. В этот момент я был готов свернуть ему шею и покончить с этим.

Дверь распахнулась, и офицеры оттащили меня от Шрама, подталкивая к двери.

— Достаточно, — крикнул один из них. — Тебе нужно уйти.

Самодовольно ухмыляясь, Шрам откинулся на спинку стула, что разозлило меня еще больше. Пошел он. Я должен был добраться до Эммы. Брукс выбежал из соседней комнаты и вскинул руки в воздух, когда встретил меня в коридоре.

— Что за черт? Я не мог слышать ничего, что он сказал к концу, — сказал он.

Я схватил его за руку и потащил по коридору, мое терпение истощалось с каждой минутой.

— Не обращай внимания на это прямо сейчас. Мы должны найти Эмму.

Я чувствовал себя больным и переполненным яростью, просто думая о том, что она была с одним из людей Шрама и что они могли делать с ней прямо сейчас.

Глаза Брукса расширились.

— Почему? Что случилось?

Мы остановились у запертой двери, и я ударил по ней руками, отчаянно желая, чтобы меня выпустили.

— Человек Шрама сейчас с Эммой. — Я ударил кулаком в запертую дверь. — Откройте эту чертову дверь! — Ворота зажужжали, и они медленно открылись, чтобы выпустить нас. Мне нужен был мой телефон, но его нельзя было брать в комнату со Шрамом. Как только мы подошли к стойке регистрации, они передали его мне, и я выбежал на улицу, мои руки тряслись так сильно, что я едва мог нажать кнопку вызова.

Мы с Бруксом побежали к его грузовику, когда линия звонила и звонила. Оказавшись в машине Брукса, я снова позвонил, нетерпеливо постукивая пальцами по приборной панели.

— Ответь на чертов звонок! — Закричал я, сердито запустив руку в волосы. Все, чего я хотел, это услышать ее голос, убедиться, что с ней все в порядке. Я звонил еще три раза и ничего.

— Она не отвечает.

Шины взвизгнули, когда Брукс нажал на газ.

— Продолжай пытаться. Я быстро верну нас.

К сожалению, недостаточно быстро.

ЭММА

Всю прошлую ночь меня тошнило, я гадала, чего этот парень хотел от меня. Затем это заставило меня задуматься … чего бы хотел от меня Шрам? Я понятия не имела. Что бы это ни было, это не будет прогулкой в парке. Если я не сделаю то, что они сказали, они пойдут за моей сестрой. Я бы сделала все, чтобы уберечь ее от любого дерьма, каким бы оно ни было.

Моя мать была в школе, а Рейган была в спортзале с нашим отцом и братом, поэтому я не беспокоилась о том, что они появятся. Я не разговаривала с Картером с воскресенья, но мне хотелось, чтобы он был рядом. Я чувствовала себя уязвимой и неподготовленной. Если я имею дело со Шрамом, у меня было чувство, что он будет выше голову. Он не был типичным мелким преступником. Из того, что я слышала, Шрам был убийцей, хитрым, умным и очень манипулятивным.

Борясь с желанием вырвать содержимое своего желудка, я расстелила пляжное полотенце и села. Солнце было ярким и теплым на моей коже, но это никак не успокаивало меня. Вокруг было так много людей, которые смеялись и разговаривали, идя по воде, когда она скользила по песку. Они выглядели счастливыми и полными жизни, чему я позавидовала в этот момент.

Голос позади меня привлек мое внимание.

— Ну, разве ты не прекрасна сегодня.

— Разве ты не полон дерьма, — выпалила я в ответ.

Парень усмехнулся и сел рядом со мной, как и вчера. Краем глаза я заметила, что он был одет, как и раньше, только в шорты и без футболки, демонстрируя татуировку дракона на спине. На этот раз на нем не было солнцезащитных очков-авиаторов, закрывающих его глаза. Он повернул голову ко мне, и я сжала челюсти, прежде чем посмотреть на него.

Он не выглядел так, как я предполагала, будут выглядеть приспешники Шрама. Я думала, что они будут грубыми, коренастыми головорезами, от которых разит сигаретным дымом, но это было совсем не про этого парня. Он был симпатичным, возможно приятным собеседником, но он вызывал у меня отвращение. Я презирала любого, кто работал на Шрама.

В моей жизни было много богатых парней, и этот парень явно был одним из них. Я не понимала, почему он хочет работать на преступника.

Парень вежливо протянул руку.

— Кстати, меня зовут Николай. Не думаю, что я говорил тебе это вчера.

Поджав губы, я уставилась на его руку, а затем в его ледяные голубые глаза.

— Это потому, что ты был слишком