Алекс что-то проворчал, похоже, какое-то ругательство.

— Смею напомнить тебе, что ты вышла замуж в обмен…

— …на существование «Пэджет Кристал». И…

— Именно так. Я позволил вашей фирме существовать — и теперь ты должна вернуть мне должок.

— Но я сделала все, что ты требовал. Я вышла за тебя замуж, не так ли? Или я упустила какой-то пункт в нашем небольшом деловом соглашении?

— Мне твое остроумие ни к чему.

Но Лори уже больше не могла молчать.

— Ты заставил меня стать твоей женой, Алекс. Ты можешь заставить меня стать покорной, не сомневаюсь, — она невольно опустила глаза на свое запястье, на белоснежной коже все еще виднелись бледно-голубые синяки, оставленные им в тот раз, — но ты не можешь заставить меня любить тебя. Любви нельзя добиться с помощью силы. И ты сам прекрасно это понимаешь, ведь и сам не любишь меня.

Лори ненадолго запнулась, но продолжала:

— А в моем романе любовь и секс неразлучны.

— И что же это, интересно, за роман? — Мурашки побежали у нее по коже от ледяного тембра его голоса. — «Постельный справочник фригидных английских девиц», я полагаю.

Жестокая издевка, прозвучавшая в его словах, едва не сломила ее способности сопротивляться.

— Я не буду заниматься с тобой любовью. Ты мог купить меня, но…

— Да, мог. И в моем романе, — зловеще передразнил ее он, — ты моя собственность, что дает мне исключительное право и на твое тело.

— Нет. Я согласна быть декоративной женой — ведь именно это нужно таким, как ты, разве нет? Ты уже снабдил меня шмотками, драгоценностями, — взгляд ее невольно упал на кольцо с изумрудом, — и я постараюсь создавать для тебя подобающий фон перед твоими друзьями и клиентами, но, клянусь, ничем большим для тебя я не стану.

Мгновение он смотрел на нее.

— Ты, маленькая сучка, — очень тихо проговорил он, — я бы на твоем месте хорошенько подумал, прежде чем играть со мной в такие игры…

— Это не игра, Алекс, уверяю тебя, — Лори даже умудрилась беззаботно хохотнуть.

— Я могу, к примеру, пересмотреть свою позицию в отношении «Пэджет Кристал».

— Что ты имеешь в виду? Не можешь же ты…

— Я все могу. «Пэджет» теперь является моей фирмой, и коли мне заблагорассудится, я могу стереть его с лица земли.

— Ты бессердечное животное.

Алекс пожал плечами.

— Ты уже сообщала мне об этом.

Она уставилась на него, с ожесточением впившись зубами в свою нижнюю губу. Гнев накачивал адреналин в ее кровь, ее так и подмывало закричать, бросить ему в лицо: «Что бы ты ни делал, я все равно не буду спать с тобой!» Но ей приходилось сдерживать себя. Если она и дальше будет продолжать дразнить пока спящего тигра ярости Алекса, кто знает, что может произойти. Одно несомненно: это будет нечто ужасное.

Она глубоко вздохнула.

— Слушай, Алекс, я говорю серьезно. Я вышла за тебя замуж и обещаю, что постараюсь быть хорошей женой — по крайней мере, в глазах света. И никому ничего не надо знать, кроме нас.

— А не кажется ли тебе, дурочка, что в своем милом деловом плане ты не учла одного пункта?

— Какого?

— Я хочу детей. — Он говорил спокойно, словно бы даже скучая, но за его словами скрывалась абсолютная правда. Перед глазами Лори тотчас предстала сцена, когда он нянчил маленького племянника, и то, как он смотрел на малыша.

— Ох! — От страха она не удержалась от восклицания. «Такие, как он, буквально помешаны на семье, династии и прочей ерунде…» — всплыли в памяти слова Джеймса, указывая ей путь к спасению.

— Что ж, придется тебе обзавестись ими где-нибудь еще, — сказала она, поражаясь собственному спокойствию. — И ежели тебе необходимы наследники священной империи Барези, то женись на ком-нибудь другом. У тебя есть все основания. В крайнем случае, моя бесплодность дает тебе повод для развода.

— В самом деле? — Лицо его приняло каменное выражение. — До чего складно все у тебя получается, моя дорогая. Я бы не удивился…

Он схватил ее за волосы и, не обращая ни малейшего внимания на ее крики, повернул лицом к свету и испытующе заглянул ей в глаза. Губы его при этом сжались в тонкую линию. У Лори едва не остановилось сердце. Если Алекс, эта жестокая, бессердечная скотина, хотя бы только заподозрит о заговоре, он уничтожит Джеймса, а ее навсегда сделает своей пленницей, единственно ради того, чтобы насладиться чувством мести.

Каким-то образом ей удалось спокойно выдержать его сверлящий взгляд, пока, немного успокоившись, он, наконец, не выпустил ее; но руки его тотчас скользнули ей на шею.

— Что за дивная шейка, — заметил он, водя пальцем по ее нежной коже, — что за дивное личико, волосы и…

Другой рукой Алекс так рванул на ней пеньюар, что она услышала, как затрещали рвущиеся ленты, затем, прежде чем она успела что-либо предпринять, взялся за глубокий вырез ее ночной рубашки и без малейшего усилия сорвал и ее.

— …и, — голос его стал хриплым, — что за дивное тело. Уверен, никто не стал бы обвинять меня, если бы я прямо сейчас силой овладел тобой.

— Ты не сделаешь этого. — Лори лежала совершенно беспомощная, скованная ужасом настолько, что едва могла шевелить губами.

Он улыбнулся, но не той своей кошачьей ленивой улыбкой, а улыбкой кровожадной пантеры.

— Не сделаю?

— Нет. — В голосе ее зазвенело отчаяние. — Гордость не позволит тебе настолько унизить себя.

— Ты так считаешь? Что ж, может, проверим?

Взгляд его мгновенно стал напряженным, но прежде чем она успела пошевельнуться, он схватил ее и прижал к себе, грубо зажав рукой рот так, что едва не свернул ей челюсть.

Лори извивалась, пытаясь сопротивляться, задыхалась, ее бьющееся нагое тело неосторожно прижалось к этой ужасающе твердой мужской плоти в неистовом усилии вырваться из его лап. Но попытки эти были сродни усилиям насмерть перепуганного воробушка, машущего крыльями в железных пальцах мучителя.

Кровь с шумом стучала у нее в висках, и она боялась, что вот-вот потеряет сознание. Но вот каким-то чудом она ухитрилась на мгновение высвободить рот и вонзила зубы Алексу в плечо. С неистовым воплем он отшвырнул ее от себя, и она распласталась на кровати. Он смотрел на свое плечо, а Лори в ужасе прижала руку ко рту, разглядев сквозь пелену слез отчетливый след двух рядов зубов и выступившие на коже капельки крови.

Охваченная страхом и стыдом, она попыталась соскочить с кровати, но Алекс опередил ее.

— Иди сюда, ты! — прорычал он.

Налетел на нее, обхватил за талию и повалил навзничь на постель. Одной рукой он прижал ее руки к кровати у нее за головой, другой — сорвал с нее остатки порванной ночной рубашки. Затем развязал пояс халата. Не обращая внимания на ее сдавленные крики ужаса, лег на нее, раздвинув коленом ее ноги, и Лори ощутила его тело — сильное, яростное, требующее — меж своих бедер. Она закрыла глаза, у нее вырвался последний безнадежный всхлип.