Он подмигнул нам и продолжил давать указания своим подопечным.

–Вы двое будете первыми. Пойдём по алфавиту, как на репетиции. Раз-два, раз-два-три-четыре…

Джонатан поднял когти в воздух, как будто дирижируя оркестром, и случилась странная вещь. Огромный мужчина с бугристыми мускулами и страшным лицом захлопал в ладоши и затянул песню, глядя на своего товарища в соседней камере. Они хлопали в унисон и пели:

Джонатан на мгновение оторвался от земли, энергично указал на здоровяка и крикнул:

–Колин!

Колин ухмыльнулся и вздёрнул вверх большие пальцы. Его приятель из соседней камеры подхватил песню, и когда дошёл до слов «моё имя», Джонатан снова указал на него, повернулся к нам и прокричал:

–Дэйв!

После этого песню повторили Фред, Горацио, Калим и Микки, а Тревор и Квентин, которому всё это явно осточертело, торжественно её закончили.

После того, как все представились, наступила короткая пауза, а потом Джонатан ободряюще посмотрел на нас и захлопал.

Мы с Эди переглянулись и тоже начали аплодировать, в то время как моя сестрёнка уже с наслаждением хлопала в ладоши и – кто бы мог подумать?– пела песню. Я сразу поняла, что это будет приставучая мелодия, от которой невозможно избавиться.

Когда мы закончили хлопать, а заключённые раскланялись, довольные собой (кроме Квентина, который сердито хмурился), Джонатан по очереди представил нас как своих НМГ, то есть немагический груз, приятелей.

Я с интересом заметила, что ни у одного из заключённых не было цвета, и решила, что все они из мира чародеев. Я подумала, что такого они натворили, что их отправили в это ужасное место. Несмотря на попытки Джонатана всех взбодрить, в этом месте витала атмосфера страха, которая ужасно утомляла.

Джонатан посмотрел на приколотые к фартуку часы, похожие на те, что носили медсёстры.

–Что ж, кажется, пришло время немного перекусить. Пойдёмте-ка в мой офис.

–Отличная идея!– радостно воскликнула Лоис, предвкушая еду.

Мой желудок снова протестующе заурчал: перекусить – это то, что было мне нужно.

Мы пошли вслед за Джонатаном мимо камер, обитатели которых снова напустили на себя угрожающий вид. Вскоре мы добрались до Т-образного перекрёстка, в левом углу которого находилась комната со столом, лампой и пушистым ковром. Там была целая стопка журналов, открытых на страницах с изображением грызунов в различных позах – большие чёрные крысы вращали хвостами, а маленькие полевые мыши грызли сыр.

–Не обращайте внимания,– сказал Джонатан, поспешно собрал журналы и бросил их в угол.– Искал идеи для рецептов.

Мы уселись, и Джонатан вытащил откуда-то из-за спины кувшин с зелёной жидкостью.

–Фу-у, отвратительно!– воскликнула моя сестрёнка: она явно не привыкла думать, прежде чем говорить.

–Лоис!– сердито сказала я, смущённая её поведением.

–Всё нормально. Идя вперёд, не оглядывайся назад – именно так я и думаю. Но порой, друзья мои, вещи не такие, какими кажутся. Кто-нибудь из вас осмелится попробовать?

–Я!– отозвался Эди и откашлялся.– Ужасно хочется пить!

Джонатан налил немного отвратительной зелёной слизи в стакан и подал его Эди, который осторожно отхлебнул глоток.

–Ух ты, здорово!– воскликнул он. Мы все от удивления распахнули глаза, потому что жидкость в его стакане стала оранжевой.

–Наверное, твой любимый напиток?– поинтересовался Джонатан, и Эди удивлённо кивнул.– Да, он может превращаться в ваше любимое питье. Я вам покажу!– И Джонатан наполнил свой стакан.

Мы зачарованно смотрели, как он сделал глоток, и зелёная жидкость приобрела приятный золотисто-коричневый оттенок. Джонатан довольно причмокнул губами.

–Ах да, ячменный сироп, мой любимый.

Мы с Лоис не нуждались в дальнейших уговорах. Мы быстро наполнили стаканы, и напиток Лоис тут же превратился в розовую шипучую жидкость.

–Ура! Розовый лимонад!– взвизгнула она.

Мой напиток стал кремовым и пенистым. Моё любимое угощение: ванильный коктейль.

Вскоре мы уже ели печенье и крошечные канапе с огурцами, ветчиной и шоколадной пастой – естественно, по отдельности – но я всё равно не могла избавиться от чувства тревоги, которое повисло в животе, как тяжёлый камень. Я бросила взгляд на притихшую сестрёнку и заметила, что она ужасно побледнела.

–Ты хорошо себя чувствуешь, Лоис?– обеспокоенно спросила я.

Она покачала головой, и её веки задёргались, как будто она боролась со сном.

–Я так устала, Рози, и мне холодно.

В комнате Джонатана не было холодно. У нас за спиной пылал камин, и комната была уютной, но я поняла, о чём говорит Лоис. И хотя мне удавалось избавиться от этого ощущения, я тоже его заметила. Я посмотрела на Эди и увидела, что вид у него несчастный.

–Что такое, Эдс?– спросила я, обеспокоенная его мрачным лицом.

–Мне очень, очень грустно,– прошептал он, и его глаза наполнились слезами.

Это было странно. Он даже не рассердился за то, что я назвала его Эдс.

Я посмотрела на Джонатана, который аккуратно слизывал с когтей шоколад. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем он взглянул на меня, а потом на Лоис и Эди.

–Ах да!– произнёс он, как будто это стало для него откровением.– Конечно, вам пора идти.

–Что происходит, Джонатан?– спросила я, недоумевая, почему он вдруг стал выглядеть таким озабоченным.

–Немагический груз вроде вас не может долго находиться в Туннеле Вечной Тьмы. Она просачивается внутрь, как коварный туман, оплетая щупальцами ваше счастье, пока у вас не останется лишь глубокий, тёмный, гнетущий ужас.

В этот момент Лоис закрыла глаза и завалилась на Эди, который начал бесшумно плакать. Слёзы текли по его лицу, и он выглядел ужасно напуганным.

–Джонатан,– взмолилась я,– пожалуйста, вытащи нас отсюда прямо СЕЙЧАС!

16 Прикосновение тьмы

Джонатан вскочил, засуетился и нежно поднял Лоис пушистыми крыльями.

–Вы можете идти?– обеспокоенно спросил он, выходя из офиса и направляясь в тёмные туннели.

–Всё нормально,– ответила я и посмотрела на Эди, который был сам на себя не похож. Он низко опустил голову, а очки почти спадали с носа.– Эди,– ласково спросила я,– ты можешь встать, чтобы мы могли уйти отсюда?