Это дает ощущение силы; как супруге, мне, вероятно, будет гораздо легче жить, если я смогу кружить ему голову, удерживать его внимание.

Не говоря уже о том, что мне это нравится.

На этот раз, когда поцелуй заканчивается, он не отпускает меня, а переплетает свои пальцы с моими.

— Мне надо идти на встречу, — сожаление, звучащее в его голосе, вызывает отклик в моем сердце. — Найдешь чем занять себя?

— Конечно, — отвечаю я. — Встреча здесь?

— Нет. Дальше по дороге есть дом, где мы обычно собираемся. Я скоро вернусь.

Он быстро целует меня в щеку и уходит в направлении дома — руки засунуты глубоко в карманы, рубашка плотно облегает фигуру.

После его ухода мне требуется гораздо больше времени, чтобы собраться с мыслями и переключить внимание на водную гладь, раскинувшуюся прямо передо мной.

Удивительно, насколько разными бывают пляжи, насколько ярко могут бросаться в глаза их особенности.

Куба прекрасна.

Айламорада — нечто совершенно иное.

Тут и там густая растительность, перед которой бессильны мои изящные сандалии, — она царапает мне ноги. Веточки впиваются в подол платья. Пейзаж выглядит почти зловещим, точно флора и фауна не боятся давать отпор нам, чужакам, и готовы проглотить нас целиком.

Услышав свищущий звук в мангровых зарослях, я подскакиваю. Мимо, извиваясь, в каких-то сантиметрах от моих голых ног проползает темная змея.

Я взвизгиваю…

Из мангровых зарослей на краю поместья появляется мужчина в потрепанном комбинезоне и грязной рубашке. Его волосы пропитались потом и морем, во рту торчит сигарета.

Это, наверное, садовник — его кожа задубела от постоянной работы под солнцем.

— Простите, — смущенно смеюсь я. — Наверное, я вас испугала. Там была змея, ну и… — Я с сокрушенным видом указываю на свою неуместную обувь. — Я не подготовилась к здешним условиям.

Он ничего не говорит, просто пристально смотрит на меня.

Я быстро прохожу мимо того места, где только что проползла змея.

Тяжелый взгляд мужчины сопровождает меня, когда я иду в сторону мангровых деревьев к открытой полоске пляжа. На Кубе я была приветлива с прислугой — многие из них работали в нашем доме, когда я была еще девочкой. Наш садовник Карлос рассказывал мне о цветах, и каждый сезон я помогала ему с посадками. Будь я дома, я подошла бы к мужчине и назвала себя. Но здесь другие правила. Я нездешняя, и это видно сразу. Прислуга соблюдает дистанцию, но не только потому, что я не отсюда, а скорее всего потому, что я — жена Энтони Кордеро.

Люди ведут себя почтительно, но не только из-за его богатства. Они боятся моего мужа.

Когда я обернулась, мужчина уже исчез.

Элизабет

Я просыпаюсь рано и быстро одеваюсь — мне не терпится приступить к делу.

Я подхожу к номеру Сэма и стучу в дверь. До коридора, где я нахожусь, доносятся разные звуки — скрип кровати, шорох простыней и тяжелое шлепанье ног по полу. Дверь со скрипом приотворяется, и в проеме возникает Сэм — волосы растрепаны, из одежды только майка и широкие штаны.

— Который час? — хриплым со сна голосом вопрошает он.

— Начало девятого.

Он морщится.

— Я ранняя пташка, — чирикаю я, разглядывая его с откровенным бесстыдством. Вид помятого и мрачного со сна мужчины — это всегда так упоительно, и Сэм в этом смысле не исключение.

— А мне казалось, девушки из высшего общества любят поваляться в постели.

— Меня изгнали из высшего общества, позвольте вам напомнить. И вообще, я никогда не была лежебокой, — усмехаюсь я. — Вот уж не подумала бы, что вы любите поспать подольше.

Сэм ерошит себе волосы.

— Я не первую неделю занимаюсь этим делом и сильно недосыпаю.

— Порок не дремлет?

— В каком-то смысле.

— Должно быть, тот, за кем вы охотитесь, очень опасен, раз вы не спите по ночам.

— Так и есть.

— Если он такой отъявленный злодей, как вы говорите, может, вам стоит отдохнуть? Вы точно хотите сегодня ехать со мной в лагерь?

— Да. У меня есть несколько часов. Только дайте мне время одеться.

— Тогда я прогуляюсь вдоль берега. Встретимся возле гостиницы через… — Я принимаю в расчет его внешний вид, мрачное выражение физиономии и поздний час прибытия. — …полчаса.

— Отлично, — Сэм без лишних слов закрывает дверь.

Я быстро спускаюсь по ступенькам и ослепляю улыбкой мужчину за стойкой, который вчера выдавал нам ключи от номера.

— Шторм надвигается, — говорит он, когда я прохожу мимо.

Вчера Сэм вскользь упоминал про шторм. Надеюсь, пока мы будем в дороге, сильно лить не будет.

Как только я выхожу из гостиницы, на меня обрушивается рев океана, незнакомый ландшафт вызывает ощущение, точно я нахожусь где-то очень далеко. Невозможно представить себе место, столь непохожее на Манхэттен. Пляж узкий, вдоль тонкой полоски песка идут мангровые заросли. Остатки цивилизации — обломки досок, пустые стеклянные бутылки, разломанные ящики — валяются на песке и качаются вдоль берега в этом не особенно тронутом цивилизацией месте.

Тем не менее, несмотря на странный маленький пляж, этот узенький островок не назовешь неприятным местом. Солнце яркое, воздух неподвижен, небо чистое. Он красив дикой, распутной красотой, которая вызывает во мне неистовую тягу к свободе.

По песчаной дорожке в направлении пляжа идет девушка. В нескольких шагах от меня она останавливается.

— А я уж было подумала, что я одна на этом краю света, — вместо приветствия говорю я.

— Это не совсем край света, — отзывается она, подходя ближе. — Хотя людей здесь и впрямь не так много.

Она говорит с акцентом, и вкупе с шикарным нарядом это наводит на мысль, что она не местная. Отделанное каймой платье, которое больше подходит для прогулок по Пятой авеню, роскошный бриллиант на безымянном пальце и изящные розовые туфли — я быстро понимаю, кто она такая. Она пахнет деньгами, и мгновение я упиваюсь этим запахом и вспоминаю, каков он на языке — устрицы и экзотические фрукты, чей сладковато-пряный вкус ласкает нёбо, шампанское и аромат парижских духов. Мне хочется дотронуться до ткани ее платья, просто чтобы ощутить что-то иное, отличное от дешевого, поношенного материала, которого касается моя кожа.

— Вы ведь не отсюда, да? — спрашиваю я.

— Нет, у меня здесь медовый месяц.

— Мои поздравления.

В ответ — ни улыбки молодой жены, опьяненной любовью, ни самодовольного выражения женщины, отхватившей завидный брачный трофей. Она вообще никак не реагирует, поэтому я сама заполняю паузу: