Капитан ничего не знает, а если знает, то молчит. Белый Комитет снимает с себя всю ответственность и вообще не отвечает на прямые вопросы: не в его правилах унижаться до рассмотрения дел или претензий простого граничара.

Дана не звонит. Я спас её, но она ушла, не ответив ни на один вопрос, не проронив ни слова, просто оборвав все нити одним лёгким движением плеча. Как она попала в плен? Почему её девочки не смогли помочь? Что заставило юных дампир подчиниться власти кровососа? Кто передал через белого цверга предупреждение «Дана не придёт»?! В ответ лишь невыразительное молчание…

Следующий момент – кто послал баньши? У нас они не водятся, значит, прилетела из-за Граней. Но, кроме моей бывшей жены, там нет никого, кто бы ответил хотя бы на половину этих вопросов. И поверьте, никто не может просто так шагнуть к развалинам Асгарда в надежде, что Хель непременно захочет просто поболтать, а не прийти за вашей жизнью. Вопреки большинству заблуждений, Смерть не склонна к пустым разговорам…

– Мне нужно поговорить с богом, – сказал я сам себе, решительно пытаясь вытрясти из головы все тяжёлые мысли, плюнул на Десигуаля и покинул комнату. Мне стало в ней неуютно, отсутствие ответов на самые важные вопросы всегда давит…

Быстрыми шагами я вышел во двор, огляделся и громко крикнул:

– Эй, кто-нибудь видел сэра Эда?

– Да вроде как ваш друг ушёл с племянницей кухарки! – откликнулся кто-то из сторожевой башни.

– Не, с новой служанкой. У неё вот такие бурдюки! – опровергли от ворот.

– На себе не показывай, дурачина, вдруг вырастут?!

– А у него и так не меньше! Правда, Толстый Вилли? – добавил очередной шутник, и я понял, что более внятной информации уже не получу. Когда наёмникам скучно, они цепляются за любую возможность тупо поржать. А причина всегда найдётся…

– Что ты сказал, собачий сын?! А ну тащи сюда свою тощую задницу, и я…

– Кто посмел повысить голос в присутствии вашего лорда и господина?! – перекрывая общее веселье, прогрохотал голос Седрика.

Народ разом притих.

Чем бы он ни был занят – пьян, устал или вообще спит, – бывший крестоносец никогда не забывает о своих обязанностях. Далее мне можно не вмешиваться, он и так всех тут построит.

Ладно, если Эд с дамой, то это скорее всего надолго. Я прошёл через двор, мысленно перекрестившись на то, что из гостевой башни не высунулась любвеобильная леди Мелисса. Мне даже удалось не спеша добраться до своей комнаты, когда сзади раздались быстрые шаги. Обернувшись, я на автомате выставил кинжал.

– Ну да, вот только этого мне сегодня и не хватало, – устало выдохнул совершенно голый Эд, едва не напоровшись животом на остриё.

– А ты предупреждай.

– Как?! За мной погоня, между прочим!

– Неужели? Я никого не вижу.

– Оторвался на повороте. Девочки не смогли меня поделить и несколько увлеклись выяснением отношений. Ну а потом быстренько нашли крайнего…

– Почему я не удивлён?..

– Потому что ты бездушный, скучный и нравоучительный смертный с большим кинжалом и с ещё большими комплексами. Так спасёшь ты меня или нет?!

– Давай я тебя здесь же кастрирую и это сразу решит кучу проблем? – от всей души предложил я, но со стороны коридора действительно раздался дружный топот и сдвоенное пыхтение.

– В мою комнату.

– О как ты милосерден, Ставр! С меня причитается…

Мы мигом рванули наперегонки. Потом я запер дверь изнутри, а Эд в это время успел в безмятежной позе развалиться на моей кровати.

– Пошёл вон! Я брезгую! Ты только что чем-то там занимался…

– Не чем-то там, друг мой! Боги делают это божественно!

– Чтоб к тебе белка Рататоск за орехами потянулась! Будешь тут… об мои простыни…

Мне пришлось дать ему подзатыльник и одну из своих рубашек. Стройному дяде Эдику она пришлась почти до колен. Он на миг приложил палец к губам, за дверью, шумно рыча, прошли две гневные фурии и удалились в поисках неверного любовника.

– Рано или поздно они тебя поймают и отлупят.

– Ерунда, – отмахнулся беспечный бог Севера. – Через полчасика они остынут, поплачут, помирятся, а потом… Не переживай, как мне кажется, это не самая большая твоя проблема.

– Это вообще не моя проблема, – сухо поправил я. – Но в целом ты прав, нам надо поговорить.

– Легко! У тебя тут есть вино?

– Знаешь же, что нет.

– Ты никогда обо мне не заботишься, смертный, – капризным голосом пожаловался Эд, но тут же сделал серьёзное лицо. – Давай не тяни, рассказывай уже.

Он слушал меня довольно долго. Перебивал, уточнял, переспрашивал, смеялся, фыркал, требовал фактов, но всё равно слушал.

Бывший бог, разумеется, не идеальный советчик. Да что там говорить, он и в свои лучшие времена не считался в Асгарде ни мудрецом, ни красноречивым философом, ни даже хорошим собеседником. Воином – да, героем – несомненно, воплощённой мечтой миллионов сердец, как женских, так и мужских, – да, и тогда и сейчас, но редким умом не блистал. Кстати совершенно из-за этого не парясь, оно ему надо?

Лично у меня и в плане его высокородного родителя есть сомнения, уж слишком многие поступки О́дина особой мудростью не отличаются. Но готов признать, что историю Асгарда писали не боги, а люди. Причём это труд коллективный, противоречивый, полный сносок и пояснений, коих и в первых, и во вторых Эдах хватает преизрядно. Но, с другой стороны, в данном конкретном случае с кем я ещё могу поговорить?

– Ставр, дружище, я знаю не так много слов, чтобы описать твоё (наше) положение. Самое подходящее начинается на букву «ж»…

– Не смешно.

– Скорее даже трагично, – поморщился он, и в его глазах загорелся знакомый мне безумный огонёк. – Тебе нужен совет мудреца. Настоящего мудреца, понимаешь?

– Допустим. Но где его взять?

– Нигде. Ни в твоём мире, ни в Закордонье таких нет. Но есть кое-что другое…

Я всеми силами изобразил максимальную заинтересованность.

– Иггдрасиль! – победно заверил он.

Я почувствовал непреодолимое желание дать ему в лоб. Ну или как компромисс выставить за дверь, громко позвав обеих девушек. Но Эд поспешно поднял руки над головой, как немец перед белорусскими партизанами.

– Выслушай меня! Я ведь тебя слушал, теперь твоя очередь. Так честно. Просто выслушай. Что ты знаешь про Иггдрасиль? Или нет, не так! Уверен ли ты, что знаешь о нём больше меня?

Усилием воли стряхнув с глаз багровую пелену, я поймал себя на мысли о том, что становлюсь каким-то чрезмерно раздражительным и уже практически бросаюсь на своих.

Эд, если вдуматься, мой единственный друг в обоих мирах. И более того, по его нравственным законам всё-таки мы родственники. А узы крови для любого северного бога вообще незыблемы и святы. Даже если я всего лишь муж его нелюбимой сестры, Эд никогда не бросит и не предаст меня, он на генетическом уровне не запрограммирован на подобное.