– Вы что, не понимаете? – не унималась дочурка. – Мы целую неделю вкалывали, я, как дура, чужие простыни трясла, а она у бассейна сидела!

– Да хватит тебе, угомонись! Подумаешь, поработали недельку, – миролюбиво начал Денис.

– Подумаешь?! Я тоже могла бы валяться у бассейна, а не горбатиться среди гор грязного белья, – продолжала орать Вероника.

– Кончай, говорят тебе, – уже более жестко выступил Денис. – Ты забыла, как мать сутками вкалывала, когда перестройка началась и нам есть стало нечего, а когда она с отцом развелась и одна нас тащила? Так что закрой рот и помолчи!

Я разревелась. Все, что говорил Денис, было правдой, но я никогда не думала, что они это когда-то оценят.

– Мам, ну что ты? – испугался сын. – Ну, прости, ну я, правда, не хотел тебя расстроить! Мамочка!

– Спасибо, мой хороший! – только и смогла выдавить я, давясь слезами.

– Мам, прости и меня тоже, – полным раскаяния голосом попросила Вероника, становясь на колени и обхватив меня за талию.

Мы обнялись и заплакали уже все втроем.

– Вот и славно, – сдавленным голосом пробурчал Василий, отвернувшись от нас и как-то подозрительно шмыгая.

Инцидент был исчерпан.

На следующий день, получив расчет и простившись с командой, с капитаном и даже кое с кем из пассажиров, мы покинули судно. Решив не экономить, добрались на такси до вокзала и благополучно сели в поезд. Через четыре часа мы уже оказались в Тулузе. Настроения осматривать город у нас не было, и мы, пообедав в ближайшем «Макдоналдсе», отправились на автовокзал. Решив не рисковать с местными авиалиниями, мы избрали более консервативный способ добраться до дома. К вечеру мы ступили на родную землю Ниццы.

– Слушайте, я не верю, что мы наконец добрались! Не могу осознать, что нас не было дома всего меньше месяца! Кажется, год прошел! – счастливым голосом говорил Денис, вдыхая полной грудью приморский бриз, наполненный ароматами цветущих кустарников и сосен.

– Да уж, как будто от кошмара очнулись, – присоединился к его восторгам Василий. – Ну что, на такси – и домой?

– Ура!

– Ура! – кратко выразили свои чувства мы с Вероникой.

Загрузившись в такси, я с наслаждением взирала на знакомые улицы, полюбившийся мне вид бухты Ангелов и незаметно для себя принялась вслух строить планы на ближайшее будущее:

– Приедем, я сразу родителям позвоню и Наташке, они там, наверное, с ума сходят!

– Точно! Ко мне же люди должны приехать, звонили, наверное, сто раз, думают, куда я пропала, – вскинулась Вероника.

– Хорошо, что Костик только в августе собирается приехать, – лениво протянул Денис.

– Надо будет сегодня же заняться поисками Ани и Павла. Позвоню Стасову, посоветуюсь с ним, – сказал Василий.

Дальше все ехали молча, думая каждый о своем.

Вот среди сосен показались знакомые ворота, за оградой виднелась крыша родного дома. Мы высыпали из машины. Василий рассчитался с водителем, и такси уехало.

– Ну, что стоите? Звоните! – В радостном волнении Василий подтолкнул нас к воротам.

Преодолевая какой-то странный, радостный трепет, я нажала на кнопку переговорного устройства.

– Представляю, как они обалдеют, когда нас увидят! – предвкушал Денис фурор, который произведет на персонал виллы наше возвращение.

Но время шло, а никакого ответа на звонок не было.

– Да что они там, заснули, что ли? – рассердился муж и нажал на кнопку так сильно, что звон стало слышно даже за воротами.

– Может, там нет никого? – предположил Денис.

– Куда, интересно, они подевались?

– Что значит – куда? Повара мы отпустили. Горничные в наше отсутствие должны появляться раз в три дня, чтобы поддерживать порядок, а садовник работает только утром, – озарило меня.

– Точно! Вот баран! – постучал себя по лбу муж. – Кто помнит, какой у нас код?

– Вась, ну ты даешь! Совсем заплавался! День нашей свадьбы, – напомнила я ему, слегка обидевшись. – Его ты, надеюсь, еще помнишь?

– Конечно! – ответил любящий супруг, воровато оглядываясь на пасынков.

Вероника молча подошла к пульту и набрала код. На экране появилась надпись: «Код неверный».

– Чепуха какая! – возмутилась дочь.

– Дай-ка мне, – в полной уверенности, что только мне доподлинно памятен этот код, я нажала соответствующие цифры.

«Код неверный» – снова выдало устройство.

– Вы что, издеваетесь?! – начал наливаться кровью Василий. – Какой код вы набирали?

– Двенадцатое февраля две тысячи восьмого года.

– Ну да, – подтвердила Вероника.

– Руки у вас не из того места, наверное, растут, – зло прокомментировал он, берясь за дело.

Результат его усилий не замедлил появиться на табло: «Неверный код».

– Да елки-палки, они что, издеваются? Вы точно код не перепутали?

– А ты другой знаешь? – ехидно поинтересовалась Вероника.

Судя по выражению его лица, Василий не знал никакого. Он робко взглянул на Дениса. Тот молча, уверенно кивнул.

– Так. Ладно. В чем дело?

– Не знаю. Может, кто-то сменил код? – неуверенно проговорила я.

– Кто и зачем? – строго спросил муж.

– Не знаю, может, сигнализация сработала, воры влезли, приехала полиция и велела сменить код?

– Если воры залезли, при чем же здесь код? – не отставал муженек.

– А я откуда знаю! – начала, в свою очередь, раздражаться я. – Сам бы придумал что-нибудь получше, а то только «что» да «почему», – огрызнулась я и повернулась к нему спиной.

– Видно, придется в родной дом через забор лезть, – вздохнул, кряхтя, Василий и поддернул штанины.

– Ты что, с ума сошел?! – крикнули мы в один голос. – Сигнализация сработает, и полиция сразу приедет!

– Вот и хорошо! Хоть домой попадем!

– Вась! Ты что, не понимаешь? Они тебя, как вора, задержат!

– Какой еще вор?! Это мой дом!

– Да? Чем докажешь?

– То есть как?!

– А так: документов у нас нет. Прислуги, чтобы подтвердить наши личности, тоже. Мы даже не граждане этой страны!

– Елки! Что делать-то будем?

– Пошли к соседям, к Петру Афанасьевичу, авось они нас пустят переночевать, а потом что-нибудь придумаем.

– Правильно! Молодец, мусик! – обрадовалась Вероника.

– Пошли скорее, а то есть хочется и ноги уже не держат! – поторопил нас Денис.