— Хорошо. Мы что-нибудь захватим тебе на перекус. Когда вернёшься, голодной не останешься.

Признательно кивнула фениксу.

Ноги почему-то повели меня к пруду.

Я чувствовала острую необходимость побыть одной. Не хотелось идти ни к ангарам, ни в нашу с девочками комнату, где меня должен ждать вредный кот…

«Зачем тебе это знать? — Задалась вопросом, окончательно скиснув. — Ни к чему хорошему эти вопросы не приведут…»

Мысли утянули меня в прошлое… в то время, после которого я дала себе зарок — никогда не влюбляться в парня или мужчину, пока полностью не буду убеждена, что он совершенно точно и бесповоротно влюблён в меня.

Глупо, наивно… но причины на это у меня имелись веские.

Мне было почти четырнадцать лет, когда кузина, то есть не совсем кузина… В общем, племянница Виталины покончила жизнь самоубийством.

«Ещё её эта предсмертная записка «Пусть Виталик знает, как я его любила…».

— Какая дура… — прошептала уныло, с тоской глядя на невозмутимую водную гладь.

Помню, я в себя прийти не могла после смерти Синичкиной.

Мы с Настей с самого детства были — не разлей вода. А потом она сотворила с собой это…

У меня до сих пор в голове не укладывается, как можно непонятно ради чего забыть о своих маме и папе… о маленькой, пусть и не родной сестре, и спрыгнуть с крыши высотки!

«Наверное, она представляла, как Виталик, соседский шестнадцатилетний ловелас, будет на похоронах горевать и убиваться над изуродованным телом Настёны…» — так я думала, находясь в прострации рядом со взрослыми.

Во мне горела ярость. Трясло от обиды и злости.

А когда этот Виталик, как только стемнело, и все ребята привычно высыпали на детскую площадку, вышел туда вместе с нами, да ещё и ради того, чтобы поржать над глупой малолеткой…

В тот вечер меня поставили на учёт в детскую комнату милиции.

Может, это глупо, но детская травма что-то повернула тогда в моей душе. Можно сказать, я отвернула себя от всех представителей противоположного пола, кроме папы, естественно.

Я до сих пор не могла забыть смех Виталика… и неузнаваемую Настю, до которой я даже подойти боялась, чтобы проститься в последний раз.

Наверное, поэтому, ощущая совершенно особенные чувства к Бусану, я не предпринимала никаких действий.

Понимала умом, что Эль не будет насмехаться над моими чувствами так, как Веталь над Настюшкиными, а признаться первой не могла. Да и, повторюсь, моё признание, в рамках особенностей сирен, будет расценено, как обязательство перед всем миром.

— Не хочу! — Подтянув ноги к груди, обхватила их и спрятала лицо в коленях.

— Не прокатит, — хмыкнул знакомый голос, и я дёрнулась от неожиданности. — Решила волынить от медитации, детка?

— Ты же говорил, что хухлик меня перенесёт?

— Твоему фамильяру нужно уши надрать. — Поморщился Бусан, протянув руку и помогая мне подняться. — Я уже десять минут жду тебя в ангаре. Пришлось рискнуть. Надеюсь, никто нас не увидит. — Эль хитро усмехнулся. — У меня есть разрешение на портальное перемещение. Подойди ближе, чтобы я смог переместить тебя.

— Это не обязательно, — прошептала тихо, опасливо поглядывая на рубашку демона, почти расстёгнутую. — Сделай портал, и я войду.

— Не командуй. Я тут наставник. Ближе… или ты меня боишься?

— Вот ещё! — Мысленно рыкнув на своё трепещущее сердце, вошла в кольцо мужских рук, становясь практически заключённой их объятиями.

— Другое дело, — мурлыкнул демон, утягивая меня в чёрный дым своего портала.

Элияр смотрел на меня до того странно, что я даже не сразу поняла, где мы очутились.

Когда ветер подул в лицо, и в голову пришла спасительная мысль — смотреть куда угодно, но не в бездонные зелёные глаза слишком довольного парня, я окончательно опешила.

— Это ангар!?! — Выдохнула удивлённо, окинув невероятный простор широкой скалы, на вершине которой мы очутились.

— Да. Дядя его так назвал. По крайней мере, внешне сердце академии выглядит невзрачным сарайчиком.

— Но… это же не сарайчик, — сделав шаг в сторону, наконец-таки, выбралась из объятий Бусана и с восторгом оглядела нереальный природный феномен.

Скала была огромной! А если учесть, что в её низине не таился ни океан, ни море или какая захудалая речушка, лететь с такой возвышенности — долго и фатально.

Казалось, что внизу распростёрлась огромная долина.

Дух захватило, когда я подошла к краю и посмотрела вниз.

Элияр застыл за моей спиной.

— Мы сейчас в сердце академии, — пояснил староста боевиков, дыша поверх головы. Руки Бусана легли на мои плечи. — Сюда допускаются только выпускники, получившие за практику на третьем, четвёртом и пятом курсе оценку не ниже «Превосходно».

— Ох… и много таких?

— Мой отряд и старосты из целительного и стихийного факультета. Но энергию сердца Гора мало кто выдерживает, поэтому частых гостей для медитации здесь редко встретишь.

— Просто невероятно, — присев у склона, провела рукой по растущему ковылю.

— Не думал, что ты так удивишься. Насколько я знаю, твоё озеро — тоже закрытая экосистема. Если не ошибаюсь, там даже нечисть живёт?

— Да. Русалки, тритоны, хухлики, сами тени… и ещё пару существ низших.

— Воооот. Здесь же никого нет. Только ты и я…

Элияр так многозначно произнёс последнюю фразу, что я насторожилась, когда он присел рядом.

А когда потянулся к моему лицу, так и вовсе шарахнулась в сторону.

То, что у меня ничего не вышло — другое вопрос.

— Ты чего? — Выпучив глаза, поставила между нами руку.

Из-за напористого приближения демона она быстро легла поверх его расстёгнутой рубашки.

— Элияр?!

Бусан подмял меня под себя, хватая за бедро и не позволяя откатиться.

— Я против такой медитации! — Выдала последнее требование, не зная, как объяснить поведение пятикурсника. — Отпусти сейчас же!

Демон отрицательно мотнул головой, и его губы расползлись в поистине расслабленной улыбке:

— Нет. Вчера… Та песня… Я узнал твоего возлюбленного, и демона сдерживать больше нет сил.

Я не на шутку испугалась напора наглого наставника и стала активнее сопротивляться.

— И что?! Думаешь, увидел себя в моей песне — и теперь можно позволить при живой невесте… — запнувшись, шлёпнула Бусана по руке, когда она полезла от талии вверх. — Как тут в высших слоях общества домогательства называют?!