Острый плотный коготь, показавшийся из пальца, провёл по всей моей ступне, норовящей ударить нахала в морду, но нахалу фут-фетишисту было плевать – он видел цель и не видел препятствий. Кое-как хватило упорства пошевелить руками, вцепившимися в подлокотники, только этот манёвр заметили, и мои запястья тут же оказались в тисках расплавленного камня, обхватившего намертво, чтобы не дёрнулась, пока сам маньяк продолжал пытку.

Место когтя занял язык, пройдясь даже между пальцев, а я даже и вообразить не могла, что там у меня эрогенная зона. Ян отслеживал каждую мою реакцию на своё действие, хитро сверкая глазищами, и продолжал. Скользнул вверх по лодыжке до колена, приласкал кожу губами, даря медленный поцелуй, а потом царапнул зубами, вынуждая мурашки опять проснуться и устроить танцы на моём позвоночнике и тягучую, необъяснимую вспышку родиться внизу живота.

Этого мне только не хватало…

Сказочный ящер принюхался, явно уловив в воздухе то, чего не улавливала я, и уже с большим энтузиазмом двинулся выше, задирая платье, пока мои бёдра не оголились до самой высокой степени неприличия. Я запаниковала и начала изо всех сил вырываться, причиняя боль рукам, но даже не замечала этого, отчаянно не желая снова становиться жертвой.

─ Нет! Пожалуйста, нет!

Если это сказка, то пусть случится чудо, я умоляю!

─ Ш-ш, ─ успокаивал он. ─ Тебе не будет больно, обещаю.

И в следующую секунду мне это доказали, обнажив ту часть моего тела, с которой я не сильно жаждала знакомиться – жаль, выбора мне, похоже, не оставили.

─ А ты обманщица, Василиса, ─ сдвинув в сторону бельё и лениво проведя раскалёнными пальцами по чуть припухшей влажной плоти, протянул Ян. ─ Как и все вы.

─ Что ты несёшь?

─ Ты такая мокрая, что этот подвал с тобой ни в какое сравнение не идёт, ─ сострил он.

Надо же, у него в таком состоянии ещё и юморок нездоровый присутствует?

─ Прекрати…

─ Не хочу, ─ по-детски прозвучало уже откуда-то снизу, и мои ноги оказались на его твёрдых, как скала плечах.

Бёдра обожгло дыханием и жалящими поцелуями, слишком стремительно подобравшимися к самой моей сердцевине, и первое прикосновение чужого юркого языка к чувствительной горошине заставило вскрикнуть, а моего мучителя прорычать.

─ С-сладко, ─ это всё, что он сказал перед тем, как окончательно сорваться с цепи и заставить меня забыться.

Почти до боли сжав мои бёдра, чтобы не дёргала ногами, Касьян впился в меня сильнее, двигая языком так, словно в нём был мотор, и я закричала, задохнувшись от незнакомых, немыслимо-приятных ощущений, каких в жизни не испытывала.

Нет, так не должно быть! Так просто не может быть! Это не я…

Мой крик отразился от стен, оглушая эхом, когда горячий язык проник в меня в одно скользящее движение, достигая таких точек, о существовании которых я даже не догадывалась, и принялся работать ещё настойчивее, а его хозяин рычал, посылая мощные вибрации в глубины моего тела, чем делал только хуже. Острее. Невыносимее.  

─ Прошу, хватит… Я-я-ян!

То, как я простонала его имя, даже меня напугало, и захотелось срочно обзавестись кляпом, да было поздно – меня уже сотрясало от подступившего цунами, сметающего на своём пути и стыд, и гордость и даже ужас.

Касьян же, убедившись, что всё прошло по плану, отодвинулся, облизнул влажные губы и подбородок, а затем встал и начал расстёгивать штаны. Паника тут же накатила приливной волной, заставляя дёргаться с новой силой, сопротивляясь неизбежному.

─ Не смей, слышишь? Я тебя никогда за это не прощу!

Не знаю, что там творилось в его голове, но он точно не собирался останавливаться и, освободив свою давно восставшую плоть, сжал её ладонью, после чего коснулся ей меня, выбивая из лёгких последний воздух. Дразнящими движениями вверх-вниз и вокруг, Ян растирал мою влагу, спускаясь ещё ниже, вновь возвращаясь, и так издевался, пока не достиг цели.

Я перестала сопротивляться мигом, приготовившись к боли, и зажмурилась, только чтобы не видеть это довольное лицо, потому что уже ясно понимала, в каком он состоянии, но… ничего не произошло. Распахнув веки, увидела совсем другой взгляд – проясняющийся и становящийся совершенно растерянным по мере прозрения.

─ Вася, что я сделал?! ─ вымолвил парень, отходя от меня на несколько шагов.

─ Выиграл в прятки, ─ нервно хохотнула я.

Каменные кандалы тут же расплавились, выпуская меня из своих объятий, и в этот момент просветления в подвал эпично ворвались двое других, потрёпанных кем-то братьев, чьи глаза ещё горели неестественным светом, но и они вдруг стали приходить в себя, растерянно переглядываясь друг с другом.

Заметив нашу чудесную и порочную композицию, парни стремительно оказались рядом, а я даже не реагировала на их вопросы, доносящиеся до меня, как сквозь толщу воды. Я уставилась в потолок, по которому бегали разноцветные сполохи, собираясь в слово «беги», и в сознании чётко сформировался план побега.

Я должна уйти отсюда прежде, чем они меня съедят, потому что быть добычей одного дракона уже страшно, а вот когда все трое решат, что я им принадлежу, этого мне будет просто не пережить.

Как было с другими ведьмами до меня.

9. Горынычи, и с чем их едят

Касьян

Я никогда не страдал провалами в памяти, никогда не выпадал из реальности, настолько, чтобы после не понимать, что делал, но это произошло. В одно мгновение я вполне мило общался с Васей, этой солнечной, улыбчивой девчонкой, манящей, как тайна, а в следующее уже не понимал, в какую яму воспоминаний меня столкнул собственный разум.

Мне казалось, я брежу наяву, когда меня словно за шкирку, как котёнка взяли и окунули в грязную лужу. По ощущениям это длилось вечность. Вечность на то, чтобы снова пережить то, что я забыл, но как оказалось, все мои ночные кошмары, всё чаще приходящие в последнее время, были вовсе не снами, а лишь забытым, потерянным во времени куском жизни, который просто спрятался…

А потом я увидел Василису и свой член в собственной руке, даже не зная, куда себя девать. На губах до сих пор был её неповторимый вкус, отравляющий кровь, а голова гудела, как улей, растревоженный образами прошлого, которые хотелось снова выбросить из памяти. Только они вдруг почему-то решили разом одолеть, возвращая все те жуткие, мрачные образы, клюющие меня хищными птицами одна за другой.

Василиса, девочка… Что же я натворил?

Мне хотелось быть ей другом, а не врагом. Друзей у меня отродясь не имелось, да и с этими двумя остолопами отношения даже с натяжкой нельзя было назвать близкими, но Вася показалась мне лучиком света в этом тёмном царстве идиотизма. Неужели я всё испортил? И как это вообще получилось? Я же… не такой… Или такой?