помните, — он переводит взгляд на наши сцепленные руки, громко присвистывая. — Кирилл, теперь ты станешь отличником, да?

— Здравствуй, Максим, — пищу, как мышка, чуть ли не прячась за спиной именинника.

— Ева, я тебя предупреждал об умственных способностях своих лучших друзей, — а вот следующие слова предназначаются для Максима: — переключи свое внимание на того, кто оценит твой юмор по достоинству.

— Хорошо, бро. Извини меня, но ты ещё тот конспиратор, — присаживаясь обратно на кожаный диван, придвигает к себе весьма эффектную шатенку в блестящем мини платье.

Кажется, что все сейчас смотрят исключительно на меня, оценивая каждый миллиметр моей бледной кожи, подмечая отсутствие второго слоя тонального крема, которой хоть немного, да скрыл бы явные признаки старения на моем лице.

Потупив глаза в пол, стараюсь сделаться невидимкой, но уверенные властные руки Кирилла, перемещают мое тело вперёд, демонстрируя меня уже с другой позиции.

— Ева, — словно обозначает меня, как исключительную для себя. — Моя девушка.

— Мы поняли, поняли. Руки распускать не будем, — откликается Максим. — Все знают, что ты на голову отбитый. Садись уже!

И под цепким взглядом присутствующих, я следую за Кириллом, держа его за руку, как за единственную нить, ведущую к своему внутреннему голосу, который велит довериться ему. В очередной раз.

— Расслабься, я же рядом. Никто тебя не посмеет обидеть, — присаживаясь рядом, Кирилл переключает свое внимание на парней, которые наперебой поздравляют его, желая добиться высоких наград в боксе.

Я же боюсь пошевелиться за столом, смотря в одну точку, механически вращая в своей руке стакан с минеральной водой. Возможно стоит обратить свой взор на напитки покрепче, чтобы, действительно «расслабиться», чтобы не чувствовать себя не в своей тарелке, не зная, как элементарно вклиниться в общий разговор.

Кирилл все полтора часа, проведенные со своими друзьями, нежно поглаживал мою спину, не принуждая к активным действиям за столом. За это я была ему очень благодарна.

— Друзья, — взяв бокал с шампанским, Кирилл привлекает к себе внимание звонким ударом по холодному стеклу. — Я был рад вас всех видеть, но нам с Евой пора домой, тем более послезавтра у меня первые отборочные, на которых я должен быть в форме.

И под громкие «у-у-у» и «почему так рано уходите?», Кирилл помогает мне встать, бережно приобнимая за талию.

— Все недовольные могут гулять до самого закрытия, — пожав руки парням, он перекидывается еще парой фраз с Максимом, благодаря за щедрый подарок от его отца.

Вежливо попрощавшись, я иду впереди, как вдруг мне путь преграждает симпатичная молодая девушка.

— Столько проявленной нежности для одной… единственной?

— Доброй ночи, Эльвира, — эти слова прозвучали чересчур жёстко по отношению к ней, словно хочет отмахнуться от назойливой мухи, что постоянно докучает.

Обойдя ее, Кирилл берет меня за руку и настойчиво ведет на выход, не позволяя обернуться назад.

На обратном пути до дома, я решаю задать ему несколько вопросов:

— Кирилл, а эта девушка… кто она? Мне, кажется я ее уже видела, — повернувшись, смотрю на профиль Кирилла.

— Возможно. Она администратор того клуба, куда ты с Аней пришла на йогу.

— У вас были отношения? — развернувшись обратно к окну, думаю о том, что моим догадкам имеет место быть.

— Ничем не обязывающий секс — это не отношения, тем более она замужем, — округлив глаза, испуганно спрашиваю:

— И ты все равно с ней спал, зная, что ее дома ждет муж?!

— Я не в ответе за ее поступки перед мужем. И она сама пришла в клуб — я ее не приглашал.

— А зачем она пришла? — недоуменно спрашиваю, смотря уже перед собой.

— Видимо посмотреть на ту, которая стала для меня нечто большим, чем она предполагала.

— А кем я стала для тебя? — признав истинное его положение в своей жизни, мне впервые захотелось от него услышать нечто похожее на ответные чувства ко мне. Кирилл точно не соврет, потому что тоже не умеет. В этом мы похожи.

— Той, к которой я спешу каждый вечер домой, чтобы увидеть твои глаза и улыбку, чтобы снова заключить тебя в свои объятия, потому что все остальное вмиг становится для меня неважным.

— Кирилл… — хитро улыбнувшись, щипаю его за бок. — Мой подарок…

— Ты думаешь я просто так решил пораньше свалить от этих дегенератов?

Добежав до подъезда, мы вваливаемся в лифт, не разрывая наших губ. Расстегнув мое пальто, Кирилл пробирается к груди, оттягивая лифчик вниз.

— Сейчас в штаны себе кончу, как малолетка… — выкручивая сосок, ловит ртом мой громкий стон. — Пофиг на подарок, хочу тебя и все равно в какой позе это будет.

— Нет… — мычу ему в рот, отрицательно мотая головой. — Подарок будет!

Когда двери лифта разъезжаются в разные стороны, я буквально бегу до квартиры, вставляя ключ в замочную скважину. Кирилл мне вручил запасные ключи на всякий случай. И вот он настал. Замок податливо щелкает, впуская нас внутрь.

— Подожди меня в комнате, я скоро буду, — шепча ему в губы, прохожу на кухню.

Приняв образ роковой совратительницы и взяв поднос с маленьким тортиком, я иду в комнату, где меня ждут.

— Охренеть… — это первое, что говорит Кирилл, прикипая глазами только к одной единственной кружевной вещицы на моем теле, в виде стрингов ярко красного цвета. — Это даже лучше моей собственной фантазии.

— С днём рождения, — держа в руках маленький серебряный поднос с кондитерским изделием, невольно подрагиваю от холода. — По традиции ты должен задуть свечку и загадать желание.

— И оно непременно сбудется? — Кирилл подходит ко мне вплотную, так, что противоположный край подноса касается его оголенного торса.

— Да… — делаю шаг назад, когда его дыхание опаляет мою грудь вместе с погасшим фитилем свечи.

— Смотри… ты сама пообещала, — взяв сладкий десерт в руки, он обмазывает им мои ноющие вершинки.

— Это твое желание? — сгорая от своей похоти, накрываю ладонью его взбугрившуюся ширинку.

Забрав из моих рук поднос и отбросив его в сторону, Кирилл заваливает меня на кровать, раздвигая ноги коленом.

— Так ты переедешь ко мне? — приспустив свои джинсы, он отодвигает полоску моего нижнего белья. — Ответа я так и не получил…

— А — ах! — тону в ощущениях, которые заполняют все мое естество, перетекающих за грань восприятия действительности.

— Ответь… — толчки усиливаются, а его рот опускается на вершинку, лаская языком, слизывая сладкую массу крема.

Раздвигая ноги шире, принимая и раскрываясь для него все больше, дыша в одном рваном ритме, задыхаясь от чувств переполняющих меня, срываюсь на пике своего удовольствия, повторяя только одно слово бесчисленное множество раз: «Да».

— Вот, видишь, не сложно было, правда? — переворачивая меня на живот, ставит рывком на