современные халифаты Фатимидов и Аббасидов и Византийскую империю, оно отличалось большим этническим и религиозным разнообразием. Не будем вспоминать при этом западноевропейские государства, где верующим других вероисповеданий иногда вообще не было места!

Ну, и не будем забывать, что халифат, созданный Абд ар-Рахманом III, представлял централизованное деспотическое государство с неограниченной властью монарха.

Хотя придворные поэты описывали его как нового Искандера (Александра Македонского), после Симанкаса халиф более лично не участвовал в военных экспедициях, направив свою энергию на строительство как в столице так и по всей стране. Благодаря умелой финансовой политике, прежде всего Хасдаи ибн Шапрута, трети всех доходов хватало на обычные расходы правительства, треть откладывалась, а треть шла на строительство.

Когда Абд ар-Рахман стал халифом и принял титул «повелителя правоверных», он почувствовал себя обязанным создать резиденцию, которая соответствовала бы дворцовым городам аббасидских и фатимидских халифов и даже превосходила бы их в размерах и великолепии. В то же время халиф хотел, чтобы Мадина аз-Захра была построена по образцу старого дворца Омейядов в Дамаске и служила символической связью между новым халифом и его предками. Примерно в 936 г., началось строительство огромного комплекса зданий в семи километрах к западу от города. В 941 г. в Мадина аз-Захра, «Ослепительном городе» была открыта Великая мечеть, а через шесть лет халиф перенес туда свою резиденцию и весь государственный аппарат, включая канцелярию, телохранителей, казну и мастерские по производству шелка. В общем-то, каждый правитель, от наследственных монархов до президентов, избранных в свободных демократических выборах, стремился создать себе величественную резиденцию, поэтому я не буду останавливаться на ее описании, а о том, во что превратилась благодаря его покровительству Кордова, бывшая до того времени в глазах жителей Сирии и Ирака провинциальным городом на краю халифата, я расскажу в следующей главе. Это связано с тем, что сейчас не имеет смысла отделять заслуги отца от заслуг сына, продолжавшего во многом его начинания.

В последние годы в литературе, от философической до медицинской, любят обсуждать высказывание Абд ар-Рахмана III о том, как к концу своей жизни он решил сосчитать точное количество дней, в которые он чувствовал себя счастливым. Конечно, прежде всего, его вывод дает ценную информацию о неуловимой природе счастья:

«Я правил более пятидесяти лет в победе или мире; любим моими подданными, страшен моим врагам и уважаем моими союзниками. Богатства и почести, власть и наслаждения ждали моего зова, и, похоже, не было недостатка ни в одном земном благословении для моего счастья. В этой ситуации я старательно сосчитал дни чистого и подлинного счастья, выпавшие на мою долю: их насчитывается четырнадцать. О человек! Не надейся на этот мир!»65

Свою монографию, посвящённую Абд ар-Рахману III, и вышедшую в серии "Творцы мира ислама"66, Марибель Фьерро начинает с анализа предположений, какие же дни великий халиф считал в своей жизни счастливыми. Но не менее интересным является и то, почему этих счастливых дней было так мало. Рискну высказать достаточно крамольное предположение. Абд ар-Рахман III слишком ответственно относился ко всему в своей жизни. Если мы проанализируем то, как полуразрушенный эмират превратился в самое процветающее государство на европейском континенте, то мы не увидим здесь никаких новых сногсшибательных политических рецептов по сравнению с его великим предком Абд ар-Рахманом I. Как и тот, халиф всю свою жизнь терпеливо и неуклонно шел к своей цели, умело сочетая твёрдую и мягкую силу и непрерывно разрешая возникающие перед ним новые и новые проблемы. Много ли подлинно счастливых дней увидит ли такой правитель?

11 Халиф, его столица и его ученые

Гаремы во все времена были местом самых невероятных интриг. Сколько убийств и других самых тяжелых преступлений было совершено здесь. Но, именно благодаря гаремной интриге человечество получило одного з наиболее просвещенных правителей всех времен и народов.

У Абд ар-Рахмана III была жена благородного происхождения —. Фатима аль-Курайшия, которая была дочерью брата его деда. Но, несмотря на свое благородное происхождение, сын Фатимы не унаследовала халифат, так как Фатима потеряла благосклонность Абд ар-Рахмана III из-за уловки, которую сыграла с ней другая его жена, Марджана. Эта женщина, рабыня-христианка, описывается, как красивая, утонченная, милая и очень умная. Однажды, когда эмир решил провести ночь с Фатимой, Марджана сказала Фатиме, что она хотела бы купить у нее эту ночь, и предложила большую сумму денег. Фатима согласилась и подписала документ о продаже. Абд ар-Рахман провел ночь с Марджаной, показавшей потом ему документ, подписанный Фатимой. Халиф был оскорблен, и после этого он отказался навещать ее, и, несмотря на все ее высокое происхождение, статус ее сильно понизился67. Напротив, Марджана стала фавориткой эмира и матерью двух дочерей и трех сыновей. Одним из них был аль-Хакам II, унаследовавший халифат.

Всего у Абд ар-Рахмана III было восемнадцать или девятнадцать сыновей, из которых выжило только одиннадцать или двенадцать68. Абд ар-Рахман III проводил с ними ту же политику, что и его прадед, эмир Мухаммад, а потом дед Абдаллах, которые не позволяли своим потомкам мужского пола жить во дворце с эмиром. Сыновьям давалось образование в соответствии со их природными способностями. Когда они становились взрослыми, их обеспечивали дворцом и землей, что вместе с ежемесячной суммой денег было достаточно для обеспечения им безбедного существования. Но все сыновья халифа жили самостоятельно, кроме аль-Хакама, наследника престола, жившего вместе с отцом и получившим самое старательное воспитание.

В 961 году, на смертном одре, Абд ар-Рахман III сделал своим преемником аль-Хакама II, второго и последнего халифа, имевшего реальную власть над аль-Андалус. Так как, рассказывая о его библиотеке, я уже коротко писал и о его правлении, то здесь я ограничусь лишь тем, чем он прославился как покровитель науки и культуры.

Во времена правления этих двух великих халифов Кордова, столица халифата, стала городом, настолько развитым как в социальном, так и в экономическом и научном отношении, что в то время лишь два города могли с ним сравниться. Это были Багдад и Константинополь.

Для арабских летописцев того времени Кордова была «невестой аль-Андалуса», а арабский географ XII века аль-Идриси называет Кордову, прежде чем мрачно отметить ее нынешнее катастрофическое падение, «самой красивой жемчужиной аль-Андалуса». Даже саксонская монахиня Хросвита Гандерсгеймская, первый европейский драматург со времён античности именует ее «украшением мира».

Не только собственные летописцы, но и почти все путешественники, побывавшие здесь, отмечают, что жители Кордовы были чуть ли не самыми чистыми людьми на земле в том, что касается их внешности, одежды, кроватей и