Эйприл в тот же день позвонила матери и рассказала об утреннем визите Майка.

— По крайней мере, он хотя бы не исчез, — заявила она.

— Ему повезло, что ты не подала на него в суд, рассчитывая на его помощь. — Валери, судя по всему, не оценила великодушие дочери. — Другая на твоем месте так и поступила бы.

— Это не мой случай, мама. Будет даже лучше, если он устранится от воспитания ребенка. — Она с самого начала ни на что не рассчитывала и пригласила его на этот разговор лишь потому, что хотела быть честной. Эту свою роль она выполнила, и, какое бы решение он ни принял, все теперь зависит только от нее. Она не питала в отношении Майка никаких надежд или иллюзий.

После последнего визита Майка в ресторан прошло несколько дней, но он все никак не мог сосредоточиться на работе. Ему нужно было написать отзывы о трех ресторанах, а он не мог выдавить из себя ни строчки. Он не помнил, что там ел. Все, что окружало его, приняло размытые очертания. Он сидел в редакции, тупо уставившись на экран компьютера, когда возле его стола остановился его давний друг Джим и с улыбкой посмотрел на него. Майк не брился целую неделю и внешне был таким же помятым и взъерошенным, как и внутри. На его мрачном лице было написано отчаяние.

— Не может же все быть так плохо, — произнес Джим, опершись о стол Майка.

— Вообще-то все значительно хуже, — признался Майк. Последние пять лет они делили в редакции рабочее место, разделенное перегородкой, а дружили еще дольше. Майк считал Джима своим лучшим другом и сначала хотел рассказать ему об ужасе, обрушившемся на него. Но он сам был настолько потрясен, что так и не нашел в себе сил на подобное признание. Да что там! Ему было страшно поднимать эту тему!

— У тебя такой вид, будто в твоем доме рухнула крыша, — сказал Джим. Он не мог представить себе, что могло так его расстроить. Увольнение с работы ему не грозит. Главному редактору нравились обзоры, которые писал Майк. В последнее время у него не было женщины, так что вряд ли причиной мог стать разрыв очередных отношений. Джим не понимал, почему Майк в последнее время ходит как в воду опущенный.

— Похоже на то, — согласился Майк с унылой покорностью. Джим присел на край его стола. — В прошлые выходные.

— Что-то с твоими родителями? — сочувственно поинтересовался Джим. Он был в курсе отношений Майка с родителями.

— Кто их знает! Они не звонят мне, да и я им тоже. В последний раз, когда я позвонил матери, она была настолько пьяна, что даже не поняла, что это я. Насколько я представляю, они и не ждут моих звонков.

Джим понимающе кивнул. Такое он слышал не в первый раз.

— Так что всё-таки случилось?

На этот раз Майк был готов к тому, чтобы излить приятелю душу и рассказать о том, что не дает ему покоя. Они с Джимом часто доверяли друг другу свои тайны.

— В начале сентября я был в одном ресторане. Надо было написать о нем в обзоре, — начал он. Джим внимательно его слушал. — Еда мне не понравилась. Хотя, может, я не совсем объективен. Еда мне понравилась, но я подумал, что шеф-повар готовит ниже своих возможностей. Это были простые блюда, приготовленные, несомненно, первоклассным поваром, но который, я это сразу понял, может готовить интереснее. Словом, я написал довольно негативный отзыв, — вздохнул Майк.

— Так она подала на тебя в суд? — предположил Джим. Майк отрицательно покачал головой.

— Нет. Во всяком случае, пока нет. Хотя, кто знает, зарекаться рано, — загадочно произнес он. Джим усмехнулся: если все так, как он говорит, то Майку не о чем беспокоиться. Плохой отзыв о ресторане не основание для иска. Если, конечно, Майк написал так, как он сказал.

— Она не сможет засудить тебя за такой отзыв. Черт побери, будь это так, на тебя подавали бы в суд по три раза в неделю, — успокоил друга Джим.

— Зато она может подать на алименты, — признался Майк. У Джима вытянулось лицо.

— Может, все-таки расскажешь поподробнее? По-моему, ты что-то пропустил в своем рассказе, — сказал Джим.

— Ты прав, — признался Майк. — Я перескакиваю с одного факта на другой. У нее была первоклассная винная карта, и я, должно быть, перепробовал с полдесятка разных вин. Мы с ней оба порядком перебрали, а она была чертовски хорошенькой. Я даже не помню, как это случилось, знаю только, что в конце концов мы оказались в одной постели и, насколько я помню, у нас был потрясающий секс, это было впечатляюще. Мне хотелось увидеться с ней снова, но я все-таки написал в отзыве правду, я довольно скептически отозвался о ее ресторане. Ну как я мог позвонить ей после этого?! Я больше ничего не слышал о ней до прошлой недели, как вдруг она снова приглашает меня на ужин в свой ресторан! Я решил, что она ищет некоего примирения. Оказалось, она пригласила меня лишь для того, чтобы сообщить, что беременна. — Сделав это признание, Майк поднял глаза на друга. Джим не знал, что и сказать.

— Она требует деньги? — Это было первое, что пришло ему в голову.

— Нет, от меня ей ничего не нужно, — угрюмо ответил Майк. — Ее мать — известная телеведущая, ресторан приносит неплохой доход. Она даже не требует от меня участия в воспитании ребенка. Она решила сохранить ребенка и сообщить мне о том, что беременна. — Майк с несчастным видом посмотрел на друга. — Я просто не знаю, что мне делать. Либо я отхожу в сторону и больше никогда не увижу ее и ребенка, и тогда я становлюсь подлецом, которому на все наплевать. Либо я принимаю участие в их жизни, то есть получаю то, чего всегда пытался избегать. Я не хочу заводить детей, с меня хватило собственного кошмарного детства. Я давно уже пообещал себе: никаких отпрысков. И вот теперь женщина, которую я едва знаю, вторгается в мою жизнь. Я и представить себе такое не мог! И ее невозможно переубедить. Поверь мне, я пытался. Она хочет оставить ребенка независимо от того, стану я участвовать в его судьбе или нет. Послушать ее, она готова вообще вычеркнуть меня из своей жизни. — Майк видел, что Эйприл ничего от него не ждала, но это даже осложняло ситуацию — Эйприл проявила такое великодушие, на фоне которого он сам смотрелся полным ничтожеством. От этой мысли ему было не по себе.

— Что она за человек? — полюбопытствовал Джим, до глубины души потрясенный признанием друга.

— Может, и неплохой. Но сейчас дело не в ней, а в будущем ребенке. По правде говоря, она не пыталась ничего мне навязать.

— Если она у тебя ничего не просит, это вовсе не значит, что она ничего тебе не навязывает, — заметил Джим.

— В финансовом отношении ей ничего не нужно, но она постоянно говорит об ответственности отца за судьбу ребенка, — сказал Майк, чувствуя, что самообладание вот-вот изменит ему и он выйдет из себя.

— Знаешь, это еще не самое худшее, что могло случиться с тобой, — неожиданно произнес Джим. Всего на два года старше своего друга, он был счастливо женат вот уже четырнадцать лет и имел троих детей, которых просто обожал. Он не раз советовал Майку найти хорошую женщину, жениться и завести детей. Однако тот всегда твердо стоял на своем и неизменно отвечал другу решительным «нет». — Раз уж она хочет сохранить твоего ребенка, почему бы тебе не узнать ее получше. Познакомишься ближе, присмотришься, а там и решишь, как ты к ней относишься. Знаешь, в собственных детей трудно не влюбиться, — с улыбкой заметил Джим. Рождение каждого его ребенка становилось для него счастливым событием. В отличие от Майка он любил детей и любил свою жену.