Алевтина Васильевна как всегда пришла в класс, села за стол и положила журнал.

– Так, что мы проходили на прошлом уроке?

Все молчали.

– Ну, что же, напомню. На прошлом уроке мы проходили математический анализ. – Кто может сказать, на чем мы остановились?

В классе опять воцарилось молчание. Женщина хотела было опять бросить колкость в адрес учеников, но в это время встал Демин.

– Алевтина Васильевна, на прошлом уроке мы проходили производную отношения значения функции к аргументу.

Он подошел к доске и нарисовал график. Алевтина Васильевна с удивлением смотрела на Демина, этого бездельника, столько лет просидевшего на задней парте – на Камчатке, как обычно называли ее в школе. Сейчас она видела перед собой другого человека, который легко и быстро разложил по полочкам столь трудную тему, что учительница математики от удивления приподняла очки. Но больше всего ее поразили глаза Демина. Она привыкла видеть в них напряжение, граничащее с ненавистью и порой даже с вызовом. А теперь эти глаза смотрели на нее дружелюбно. Алевтина смутилась, ей стало, не по себе.

– Хорошо. Продолжай.

Алеша до конца рассказал тему – и даже то, что в классе еще не проходили.

– Ну что же, неплохо. Думаю, правило ты мне не расскажешь, правила, по-моему, тебе никогда не нравились.

Демин улыбнулся широкой и открытой улыбкой.

– Что вы, Алевтина Васильевна, как можно в математике без правил? Это же как водить машину: не знаешь правил – не садись за руль, без правил нет математики.

Он рассказал правило производной, как будто изучал матанализ с детского сада. Пораженная учительница уткнулась в журнал.

– Ладно, Демин, садись. Сегодня ты добросовестно поработал. Пятерка твоя.

Она опять взглянула на Алешу, глаза его светились.

– Спасибо, дорогая Алевтина Васильевна!

В его голосе не было ни грана фальши или издевки. Впервые ее назвали дорогой – искренне и тепло.

Учеба в школе подходила к концу, впереди были экзамены и выпускной. Заканчивался май. Алеша все еще не решился, куда пойти учиться. Юноша никак не мог определить, чем же ему заниматься во взрослой жизни. Время поджимало все сильнее, но окончательное решение никак не хотело приходить в голову. Закончились экзамены. Алеша сдал все предметы на пятерки. С таким аттестатом дорога была открыта в любое высшее учебное заведение страны. Однако, куда идти дальше, он не знал.

На выпускном вечере было весело, нарядные красивые одноклассницы, возмужавшие друзья по классу сидели за большим столом. Проектор показывал на стене фотографии маленьких первоклашек. Все смеялись, поражаясь тому, какими они были много лет назад, но больше всего тому, как быстро пролетели эти десять лет. Фотографии сменялись одна за другой. Вот появились фото второго класса, третьего, четвертого. Смеха становилось все меньше, и постепенно грустные мысли стали приходить в голову. Пятый, шестой, седьмой классы. Постепенно тоска все сильнее овладевала ребятами. Девятый, десятый – и все. История школы на этом заканчивалась, завтра их уже не будет в этих стенах.

Девушки плакали навзрыд, не имея сил больше сдерживаться, парни старались держаться бодрячком, но и их глаза немного увлажнились. Все понимали, что ушла не просто школа, ушла большая часть их жизни, их детство, юность, время первых успехов, трудностей и испытаний, время романтики и первой любви.

Все бросились танцевать. Из динамиков неслась заводная музыка самой популярной в стране группы «Кармэн», которая ворвалась на отечественную эстраду внезапно совно ниоткуда и за короткий срок захватила все танцевальные площадки Советского Союза. «Лондон прощай!» – пели солисты группы своими лихими голосами, и весь класс со всей мочи подпевал: «Лондон, прощай, Лондон гуд бай!» – обращая это к школе, в которой они провели столько времени.

Наконец быстрая музыка закончилась, и зазвучал «Школьный вальс» – «Когда уйдем со школьного двора…». Девушки стали приглашать одноклассников. В зале закружили пары, Алеша встал и, не обращая ни на кого внимания, направился к столу, где сидели учителя. Он подошел к Алевтине Васильевне и, галантно поклонившись, протянул руку. Смущенная учительница покраснела, ее давно никто не приглашал на танец. Только сейчас она взглянула на Демина другими глазами. Перед ней стоял красивый, статный юноша с большими васильковыми глазами, элегантный и очень привлекательный. Алевтина обратила внимание, каким магнетизмом обладает ее самый некогда нелюбимый ученик. «Ох, и поплачут девки от этого красавца!» – промелькнуло у нее в голове. Она отодвинул стул, взяла его руку, и сразу почувствовала мужское тепло.

Они танцевали вальс, последний танец, в котором они прикоснулись друг к другу.

– А знаете, Алевтина Васильевна, как я ненавидел вас раньше? Вы казались мне такой холодной и равнодушной, я страшно боялся вас, – горячим шепотом проговорил Алеша учительнице на ухо.

– О, Демин! Как я тебя не любила, считала тебя бездарным и даже глупым. – Она помолчала. – А знаешь, Алеша, я просто ошибалась в тебе. Ты очень умный и талантливый человек, тебе надо ехать в Москву и поступать в Московский инженерно-физический институт. Твое место там.

– Спасибо, Алевтина Васильевна. Знаете, мне хотелось вас поблагодарить за все то, что вы сделали. Вы научили меня мыслить, перебарывать трудности.

Они опять закружились в вальсе. Молодой человек сжал руку учительнице.

– А вы знаете, какая вы красивая? Таких потрясающих женщин я нигде больше не встречал. – Он опять сжал ее руку.

Музыка закончилась, и Алеша проводил учительницу к столу.

– Спасибо.

Он поклонился и вернулся к одноклассникам. Больше Алеша никогда не видел свою учительницу. Но теперь он знал, куда поступать.

Самолет уносил Алешу в далекую Москву, оставляя позади воспоминания о школьных годах, о друзьях и девушке, которую пришлось оставить в этом чудном оазисе посреди пустыни. Внизу замелькали белые дома родного города. С высоты птичьего полета они казались маленькими, постепенно они уменьшались и уменьшались, пока не исчезли с горизонта. В иллюминаторе темной полосой виднелось море. На душе стало грустно. Жизнь закрыла очередную страницу, а впереди ждало неизвестное будущее в столице самой большой страны мира.

Алексей опять почувствовал холод. Волшебное одеяло испарилось, чакры опять засорились, и энергетические каналы закрылись. Мужчина почувствовал дыхание своего властителя. Невидимый дьявол опять начал тянуть его вниз, впиваясь своими когтями в мышцы. Алексей поморщился. «Я не буду больше твоим рабом! Ты можешь ломать кого угодно, но я вырвусь из твоих поганых лап». В груди опять заныло, это был первый сигнал, что хозяин не позволит уйти от него просто так. Он крепко держал своих рабов на коротком поводке, давая иногда возможность немного вдохнуть воздух свободы, а потом резко натягивал ремень. И человек, думавший, что он