Максим Кузьмич немного помолчал.

- Прошло полгода. Неожиданно Судаков заявляет Ледневу, что мозг его закостенел, что он больше не ученый, что у него заболела мать в Бийске, в общем, он уезжает. А еще через пару месяцев, после отъезда Судакова, по Москве прокатилась волна громких музейных и архивных краж: были похищены предметы искусства, ценные иконы, редкие книги, древние летописи… Вроде бы прямых улик против Судакова опять нет, но что странно - он снова исчезает, на три года, а летом 93-го, накануне тех самых «белодомовских» событий, вновь появляется в Москве, причем к Ледневу уже не идет - через своих однокашников узнает о «Поиске» и вступает в наши, так сказать, ряды. Дальше вы знаете…

Паганель обвел нас взглядом, словно спрашивая: «Ну, как?».

Я помахал в воздухе рукой.

- Это все теории… Какое отношение имеет Судаков к нашему делу? Почему приходил обязательно он, а не какой-нибудь урка-рецедивист, которому Николенька спьяну в поезде выболтал про амулет? Не вижу никаких доказательств…

Паганель усмехнулся.

- Доказательства сейчас будут: помимо Леднева я посетил сегодня Павла Андреевича Шепотника. Он мне рассказал, что тогда, в 91-ом, на Каме, Судаков оправдал свою фамилию, снабжая всю группу рыбой - у него была прямо-таки фантастическая страсть к рыбалке. Ребята его так и прозвали - «Мистер Рыба». Причем ловил он не удочкой, не сетью - ночью выезжал на лодке, опускал в воду фонарик, и когда из глубины поднималась привлеченная светом рыба, бил ее острогой. Он еще говорил, что такому способу его научили на Печоре. Но и это еще не все - сегодня я побывал у Елены Косицыной. Боря, вы ее знаете - Лена-Косичка, мы вместе были на раскопках в Новгороде. Так вот, Лена в свое время очень нравилась Судакову, к слову, абсолютно безответно. Но Судаков буквально терроризировал ее, писал записки, слал цветы, следил за каждым шагом, ревновал… Он говорил ей: «Ты будешь моей, даже если небо упадет на землю!». А у Лены был жених, Толик Бодровец. Боря, вы его не знали, не успели познакомиться. Так вот Судаков много раз обещал Лене, что убьет Бодровца, если она будет продолжать с ним встречаться… Я усмехнулся.

- Не удивлюсь, Максим Кузьмич, если вы сейчас скажите, что Бодровец и был тем вторым из группы этого… Шепотника, который вез находки вместе с Судаковым и которого убили.

- Именно! Именно он! И мало того - Лена рассказала, что после того нападения в поезде избитый Толик умирал очень тяжело, двое суток, бредил, его рвало кровью… А врачи лишь руками разводили - внутренние органы целы, голова не повреждена. И еще один штришок - Паша Шепотник вспомнил, как Судаков хвалился, что наизусть знает сорок способов приготовления якутских шаманских снадобий - для лечения, для увеселения, для бесстрашия, и для отравления… Вот, собственно, и все звенья цепочки! Я подытожил:

- Острога, яд, убийство, кража чужих находок… Очень похоже! Ну и что нам теперь делать? Где искать этого «Мистера Рыбу»? Может, все же сдадим его ментам? Он на две «вышки» себе заработал!

Борис угрюмо посмотрел на меня.

- Ага, он на две «вышки», а мы в «Поиске» на десять лет каждый! Нет, менты тут не нужны, сами разберемся. Да и не найдут они его - объявят для острастки во всероссийский розыск, и привет!

- Но мы-то тоже не найдем! А если и найдем, что мы с ним будем делать?

Борис молча указал большим пальцем в землю.

Я усмехнулся.

- Это ты, что ли, такой смелый - убивать человека без суда?

Борис выпятил челюсть, и жестко ответил:

- Ну не ты же! Паганель поднял руки.

- Ребятки, не ругайтесь! Убивать мы, конечно, никого не будем. Но амулет поискать стоит, есть у меня на этот счет одна мысль…

Мы с Борисом уставились на него, не понимая. Я подумал: «Какая еще мысль? Опять он переживает по поводу этого амулета… Надо человека искать, убийцу! Отыщется убийца - отыщется и амулет!»

Паганель между тем продолжал:

- Давным-давно, на самой заре основания «Поиска» мы оборудовали в московских катакомбах тайную базу. И самое деятельное участие в ее создании принимал именно Судаков. И есть у меня подозрение, что он может использовать ее и по сей день. Вот я и предлагаю завтра утречком попробовать наведаться туда. Ну, чем черт не шутит - вдруг повезет!

- А других предложений нет? - угрюмо спросил Борис.

- Есть и другое! Лена Косицына вспомнила, что у Судакова был тайник, что-то типа «схрона» на Юго-Западе Москвы. Он ей как-то раз показывал там свои находки. Где находится сам тайник, она не знает. Судаков просто привел ее на берег речушки где-то в районе Минской улицы, исчез в кустах, а потом вернулся с разными старинными украшениями. Он обещал подарить их Лене, если она согласится выйти за него замуж. Вот я и предлагаю поискать этот тайник…

Борис присвистнул.

- Это сколько лет прошло! Да там уж домов понастроили, небось!

- А не скажите, Боренька! Я посмотрел на карте - Лена довольно точно указала место - там и сейчас, как тогда, глухой овраг, заросли, где, так сказать, не ступала нога человека.

Я не выдержал:

- Максим Кузьмич! Да как мы найдем этот самый «схрон»? Он же наверняка замаскирован, спрятан так, что сам черт не отыщет!

Паганель улыбнулся.

- Я думаю, с помощью моего прутика вполне реально обнаружить в земле пустоты объемом даже менее полкубометра.

Он залез в ящик стола, покопался там с минуту и достал огромную карту Москвы, покрытую какими-то значками, надписями и стрелками. Мы склонились над этим чудом топографии, где были отмечены даже отдельно стоящие деревья и канализационные люки.

Действительно, с юга к Парку Победы примыкало обширное не застроенное пространство, судя по всему, не занятое и промышленными предприятиями. Через него текло две реки, сливавшиеся примерно посередине.

- Ну и где тут этот тайник? - скептически поинтересовался Борис, разглядывая большое зеленое пятно на карте.

- Насколько я понял Лену, это где-то вот здесь, в полукилометре от моста, на левом берегу Сетуни, шагах в пятнадцати от берега.

Борис махнул рукой.

- Да ну! Все это пустая трата времени - ни хрена мы там не найдем!

- Но попытка - не пытка, согласитесь, друзья мои? - Паганель похлопал Бориса по плечу. - Ну, так как решим - сперва мы обследуем подземную базу, а потом поищем тайник, или наоборот?

- Сначала лучше сделать то, что труднее! - решительно сказал я.

- Значит, решено! - подытожил Паганель: - Завтра утром идем на базу!

Тут в дверь постучала Зоя и предложила нам прерваться на кофе с кексами.

Кофе пили на кухне, из маленьких глиняных чашечек. Я, в общем-то, далеко не фанат этого напитка, чай как-то привычнее, но такой кофе я не пробовал никогда в жизни! Зоя варила его в медной «турке», с перцем и какими-то специями, а пара капель душистого сибирского бальзама придавали напитку совершенно дивный вкус.