ждал именно ад, после всего, что они сделали. Скольких они убили? Скольких замучили?

А что будет с нами? Если кто-то из них нападёт и нам придётся убить их, что тогда? Мы тоже попадём в чистилище? Даже если это была самозащита?

Думаю, что да. Убийство — это убийство, даже если это самозащита. И наказание за него только одно — преисподняя.

Но ведь никто не виноват в том, что мы попали сюда? Кроме нас самих…

«Виноваты Натаниэль и Рафаэль!» — зло ответила Лиза, обернувшись ко мне.

«Я что, сказала это вслух?» — удивленно спросила я.

«Да!»

«Да, ты права.» — сказала я, нахмурившись. — «Виноваты они. И пожалуй, если мы убьём их и попадём в ад, это всё равно будет правое дело, потому что они больше не смогут причинять боль другим.»

«Верно.» — сказала Эва. — «Так или иначе, их надо остановить. Выбраться отсюда, всё доложить полиции. Прикрыть эту лавочку.»

«Интересно, если мы убьём их осознанно, зная, что за смертный грех попадём в ад, мы ведь как бы жертвуем своей бессмертной душой, чтобы остановить их, чтобы они перестали вредить другим, это будет считаться как самопожертвование, которое гарантирует прощение, а значит рай?» — спросила я, задумчиво глядя перед собой.

«Может хватит нести этот замогильный бред?» — закричала Лиза. — «Бога нет, Ада и Рая тоже! Есть мы, эти подонки и еще неизвестно сколько других психов и невинных жертв!» — она подошла ко мне совсем близко и ткнула грязным пальцем в грудь. — «И уж если тебе от этого легче, да, убить их — это будет благородно и правильно.» — она отвела палец и шлепнула себя по щеке. Затем продолжила. — «Мы очистим планету от этих кровососов.»

«Хорошо, Ван Хельсинг!» — ответила я, вздыхая. — «Пошли уже. Почему ты назвала их кровососами?»

На щеке Лизы был раздавленный комар, который успел отпить у неё немного крови. Шлёпнув его, она размазала кровь по щеке.

Если это была её кровь…

«Меня комар укусил. Подумала о кровососах.» — отмахнулись она.

«Комар?!» — удивленно спросила Франс, подойдя к нам. — «В подземелье?»

«А чему ты удивляешься?» — ответила Эва. — «Если тут был целый ботанический сад со змеями, отчего бы не быть и комарам?»

«Я ненавижу насекомых.» — брезгливо сказала Лиза, вытирая щёку.

«Я тоже.» — ответила Франс, — «Я всегда летом ношу спрей от комаров и браслет пропитанный маслами, которые их отпугивают.»

«Вы слышите звук?!» — сказала Лиза, оцепенев. Её голос как-то изменился. Он стал ниже и слегка охрип. Её лоб нахмурился и она нервно вытерла вспотевшие ладони о джинсы.

«Какой звук?» — спросила Эва и чуть прошла вперёд.

Мы все замолчали и прислушались. В конце каменного коридора звучало гудение или жужжание, похожее на движение насекомых.

Когда мы оказались у железной чёрный двери, которая являлась продолжением нашего пути, т. е. именно за этой дверью нас ждало продолжение нашего испытания, звук стал громче.

Я приложила ухо к стене и сказала: «Это похоже на жужжание насекомых.»

«А!» — вскрикнула Лиза и отскочила на два шага назад.

Она закрыла рот руками и побледнела. — «Только не насекомые! Я боюсь их!»

«Слушай, я знаешь ли тоже не в восторге от этих чудовищ. Но какой у нас выбор? Мы не можем повернуть назад.» — сказала я.

«Анна права.» — сказала Франс, — «мы должны войти.» — она подошла к Лизе и взяла её за плечи. — «Мне тоже очень страшно. Но что ты выберешь, войти в эту дверь и столкнуться с новым испытанием или повернуть назад? Мы прошли уже так много. Сейчас мы почти добрались до финала. Последний рывок. А?»

Лиза посмотрела на дверь глазами полными страха и глубоко вздохнула. Она знала, что за этой дверью был ключ, который нужен нам, чтобы продолжить игру.

Даже странно видеть её в таком состоянии. Самая смелая из нас смотрела на дверь так, как будто увидела гигантскую гадюку или паука-тарантула.

Она потерла лицо руками и сказала: «Хорошо! Мы войдём!»

Все четверо мы встали напротив двери, плотно застегнув куртки и заправив футболки в штаны. Франс натянула носки поверх штанов, чтобы летающие чудища не смогли забраться туда.

Она подошла к двери и резко дёрнула на себя.

Франс и Лиза первыми вошли внутрь.

Густой рой противных мошек и комаров заполнили помещение, которое было размером примерно в сорок квадратных метров или больше.

По каменному полу бегали чёрные блестящие жуки в твёрдых панцирях.

Под потолком светилось пару тусклых лампочек, а в конце комнаты на стуле сидел человек. Он выглядел настолько плохо, что на мгновение Эве показалось, что мы умерли и попали в ад. А нашим наказанием стало то, что мы попали в настоящий фильм ужасов.

Он был очень толстый и лысый, грязный и почти голый. Из одежды на нём были лишь широкие грязные штаны и сандали, через ремни которых высовывались длинные черные ногти.

Он смотрел на нас безумными глазами и улыбался коричневыми гнилыми зубами. Нужный нам ключ висел на его груди, на веревке.

Вонь здесь стояла просто ужасная и противные насекомые попадали в глаза.

Я и остальные закрыли рот и нос краями куртки.

Лизу трясло от страха, но она сделала шаг вперёд, приближаясь к жуткому толстяку на стуле.

«Хватайте его!» — крикнула Франс и мы бросились вперёд.

С каждым шагом под нашими ногами раздавался хруст панцирей насекомых.

Это ужасное ощущение.

Эва наставила на него пистолет и крикнула: «Не двигаться!»

Франс схватила ключ, пытаясь снять его.

Мужик был неповоротливый, не планировал вставать, однако по всему было ясно, что ключ он отдавать не собирался.

Лизу охватила паника. Она пыталась приблизиться к нам, чтобы помочь, но никак не могла двинуться с места. Она задыхалась и отбивалась от мошек, топала ногами, давя жуков.

«Я не могу дышать!» — крикнула она.

Жуткий мужик пнул Эву ногой и она упала, выронив пистолет. Схватил Франс за руку и сжал её так сильно, что мне показалось, что хрустнула кость.

Она закричала от боли так сильно, как никогда. Из её глаз потекли слезы и она упала на колени.

Я схватила монстра за руку и уперлась ногой об стул, пытаясь оттащить его. Но он был как скала, которую было невозможно сдвинуть.

Я достала нож, и, размахнувшись, вонзила его ему в спину.

Мужик взревел как раненый зверь и ударил меня рукой по лицу. Я отлетела в сторону и ударилась о стену.

От неожиданности он отпустил Франс,