Вдруг Перла издала мучительный стон. Ее зрачки расширились, и она потянулась за стаканом воды.

– Ари… Мне нехорошо.

– Что такое? Почему? – Он вскочил на ноги и обеспокоенно нахмурился.

Она неуверенно поднялась и лихорадочно осматривалась, пытаясь сообразить, где дамская комната. Заметив указатель, Перла схватила сумочку.

– Извини, – успела произнести она, затем убежала, прикрыв рот ладонью.

Слабость вернулась, практически лишив ее возможности двигаться. Во всем теле Перла ощущала тупую боль. Но это было ничто по сравнению с подозрением, которое обрушилось на нее. Как Перла ни пыталась отогнать эту мысль, она все время возвращалась, не давая ей покоя.

Перла украдкой посмотрела на стоящего рядом с ней в лифте мужчину, который крепко сжимал ее руку. После того как они покинули ресторан, Арион не произнес ни слова. Когда Перла вернулась из дамской комнаты, бледная, дрожащая, он лишь спросил, не хочет ли она уйти. Сотрудники ресторана пытались извиняться, а у нее не хватило смелости признать, что недомогание никак не связано с едой. Лифт остановился, и Перла машинально последовала за Ари. Только зайдя в номер, она заметила, что он раза в три больше ее номера, и поняла, что находится в апартаментах Ариона. Он провел ее через гостиную, кабинет и спальню в комнату для гостей.

Там стояла гигантская кровать под шелковым балдахином. За золотистой аркой виднелась просторная ванная комната. А из окна открывался вид на Вашингтон, залитый вечерними огнями.

Окинув комнату быстрым взглядом, Перла повернулась к Ари, который стоял неподалеку и вопросительно смотрел на нее.

– Там есть новая зубная щетка, если тебе понадобится, – заметил он.

Она кивнула и, кинув клатч на кровать, бросилась в ванную. Такая поспешность была продиктована подсознательной попыткой оттянуть неизбежное объяснение. Перла почистила зубы и прополоскала рот. Ощутив приступ тревоги, она схватилась за края раковины. Арион Пантелидес не глуп – по выражению его лица было ясно: он догадывается, что происходит.

– Перла.

Она вздрогнула и повернулась так резко, что у нее потемнело в глазах. Сильные мужские руки успели подхватить женщину.

– Пошли.

Его нежные прикосновения грозили лишить ее самообладания, но она старалась не попасть во власть неуместных чувств. Арион провел Перлу в комнату и усадил на кровать рядом с собой. Пиджак он успел снять, а рукава рубашки были завернуты по локоть. При виде мускулистых предплечий, покрытых волосками, Перлу молниеносно охватило возбуждение, но она тут же об этом забыла, стоило ей посмотреть ему в глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Ари глубоким низким голосом.

Его лицо немного побледнело, а в глазах мелькали мрачные непонятные тени.

– Я… – Перла силилась ответить, но у нее пересохло в горле.

– Вот, выпей воды. – Он передал ей стакан и подождал, пока она сделает несколько глотков.

– Ари… – Она так волновалась, что не могла связать и двух слов.

– Прежде чем ты скажешь что-нибудь, я хочу, чтобы ты была уверена в этом на сто процентов.

– Почему?

– Потому что последствия могут быть гораздо серьезнее, чем ты в состоянии представить.

У нее внутри все сжалось от его сурового тона. Эмоциональное напряжение достигло пика, и по щекам Перлы покатились слезы.

– Theos, не надо плакать, пожалуйста.

– Прости, я очень редко плачу, но сейчас мне трудно сдержаться.

Стиснув зубы, Арион смахнул слезы с ее щек, но ничего не сказал. Неожиданный стук в дверь заставил мужчину обернуться, но от нее не скрылась тревога, пробежавшая по его лицу.

– Доктор пришел, – объявил он.

– Доктор? Ари, мне не нужен доктор. Я нормально себя чувствую.

Он остановился и пристально посмотрел на нее, затем спрятал руки в карманы.

– Я могу отослать его, если ты хочешь. Но мне кажется, нам стоит удостовериться, что ты ничем не больна. Это не подлежит обсуждению. Либо мы сделаем это сейчас, либо завтра. Решай сама.

Ее пальцы судорожно вцепились в покрывало. Страх перед неизвестностью нарастал с каждой секундой. Но Ари прав – стоит убедиться, что ее плохое самочувствие не вызвано какой-нибудь серьезной болезнью.

Перла обреченно кивнула.

Арион вернулся в сопровождении врача. Тот начал осматривать ее и задавать вопросы. Все это время Ари находился рядом и не сводил с Перлы глаз.

– Меня немного беспокоят ваши головные боли и переутомление, а также слегка увеличенные гланды, – наконец сказал врач. – Советую вам отдохнуть несколько дней…

– Она так и сделает.

– Нет! Я не больна, к утру все пройдет, – запротестовала Перла.

Арион ответил ей грозным взглядом, не терпящим пререканий. Врач добавил:

– Я могу ввести вам вакцину от гриппа на всякий случай.

Перла поспешно кивнула, и он достал шприц. Она напряглась и испуганно поморщилась. Присев рядом с ней на кровать, Арион обнял ее за плечи. Невидимая сила, исходившая от его крепкого тела, придала ей мужества.

Он был очень близко, золотые искры в его глазах и чувственные губы производили на нее гипнотический эффект. Его рука сильнее обхватила плечо Перлы. Дикое желание, которое невозможно было подавить, вновь вырвалось на свободу.

Доктор откашлялся, и это вернуло ей чувство реальности. Шприц, наполненный жидкостью, приближался к ее коже.

– Подождите! Это может как-то навредить при беременности? – выпалила Перла.

– Вы беременны, мисс Лоуэлл? – нахмурив лоб, спросил врач.

– Вообще-то миссис, – пробормотала она рассеянно и перевела взгляд на Ариона.

Ари зажал мертвой хваткой руку доктора.

– Значит, ты уверена? – прохрипел он.

Перла лишь кивнула в ответ. Потрясенный, он отпустил запястье врача. Черты его лица исказились, превратившись в печальную маску.

Она беременна. И это ребенок Ариона.

Он проводил врача и вернулся к ней. Несколько минут он мерил комнату шагами, а затем остановился у изголовья кровати.

– Сколько длится задержка?

– Почти две недели.

Он что-то пробормотал на родном языке, нервно пробежал рукой по волосам и продолжил ходить взад-вперед.

– И это тебя не насторожило?

– Нет. У меня нерегулярный цикл.

Перла вспомнила ту ночь, и чувство стыда неприятно укололо ее. Страсть и вожделение настолько захватили женщину, что она забыла о предохранении. А теперь она беременна. У нее появится ребенок, которого она будет любить и лелеять. Ребенок, который будет любить ее. Лучи радости озарили ее сердце.