Но во время их первой долгой разлуки она поняла правду. Она хотела быть с Бенджи. Но она хотела этого, только если он действительно любит ее, а не потому, что она прилагается к детям.

Слоан погладила кулон, подаренный Бенджи. Подарок ей очень понравился, но еще больше понравилась его продуманность.

Она попросила его заняться с ней любовью. Это был ее способ сказать ему, что она хочет быть с ним. Она не знала, что будет с ними дальше, но она готова была к следующему шагу.

Он попросил ее остаться с ним, а не возвращаться в свою комнату.

Это тоже был шаг, но она надеялась на что-то большее. Что он скажет ей о своих чувствах. Не о мальчишеской влюбленности, а настоящих глубоких чувствах, таких, которые она испытывает к нему.

Слоан знала, какими разрушительными бывают отношения, в которых один человек любит, а другой обладает деньгами и властью. Она видела, как такое неравенство разрушает не только сами отношения, но и их участников. Слоан не хотела этого ни для себя, ни для детей. Она не хотела видеть, как человек, которого она любит, превращается в злобного монстра.

Слоан поднялась, надела платье и пошла к двойняшкам. Бо и Бейли были главным в ее жизни. Она должна думать только о них.

Когда Бенджи вырулил на подъездную дорогу к дому Блейка и Саванны, у Слоан внутри все сжалось.

Бенджи, казалось, понял, что она чувствовала, потому что погладил ее по руке.

– Расслабься. Это же Блейк и Саванна. Мы отлично проведем время.

– Конечно, – небрежно ответила Слоан, как будто ее ни капли не волновал предстоящий ланч.

Она взглянула на заднее сиденье, где Бо и Бейли мирно спали в автомобильных креслах. Ей вообще казалось, что движение автомобиля их моментально усыпляет.

Они припарковались и вынесли двойняшек из машины, затем Бенджи вернулся, чтобы забрать портативный манеж.

Они покормили детей и принялись за ланч, приготовленный Блейком, который, как обнаружила Слоан, был кулинарным маньяком. Он приготовил пасту с овощами и лучшие запеченные баклажаны, какие ей доводилось пробовать. К столу подали прекрасное кьянти, которое она, правда, не могла пить, потому что все еще кормила грудью.

Дэвису, маленькому сыну Саванны и Блейка, было почти полтора годика, и он совершенно влюбился в пятимесячных близняшек. Наверное, он радовался, что больше не был единственным ребенком в семье.

Когда дети уснули, взрослые перебрались в холл с панорамными окнами, выходившими с одной стороны на озеро, а с другой – на горы.

Они договорились, что на обратном пути машину поведет Слоан, чтобы Бенджи мог спокойно выпить с Блейком.

Слоан с Саванной устроились на диване перед окном и любовались открывавшимся видом.

– Как тебе полузамужняя жизнь? – спросила Саванна.

Слоан улыбнулась и непроизвольно взглянула на Бенджи, который болтал у бара со своим кузеном. Ее улыбка стала шире.

– Все хорошо. Действительно хорошо.

– Как насчет свадебных колоколов? – Саванна наклонилась к ней и понизила голос.

Слоан поперхнулась имбирным чаем. Она зажала рот рукой и закашлялась, выигрывая время, чтобы обдумать ответ.

– Мне кажется, ни один из нас даже и не думает об этом. Всерьез, – добавила она, вспоминая, как Бенджи сделал ей предложение, когда узнал о ее беременности. – Я знаю, что это не совсем то, что принято на озере Магнолия. Но нас все устраивает.

– О-о… – задумчиво протянула Саванна, откидываясь на спинку дивана.

Слоан хорошо понимала, что Саванна ее провоцирует, но, как мультяшная мышь, она не могла удержаться и не проглотить приманку.

– О’кей, я купилась. Что означает твое многозначительное «О-о…»?

Саванна пожала плечами и пригубила кьянти.

– Возможно, я гляжу на твою ситуацию сквозь призму своего опыта, – признала она. – Но я слышу в твоих словах страх. В тот день в домике у озера я не могла не заметить, как вы относитесь друг к другу, как вы близки. Хотя ты, кажется, была не готова, что сразу после выписки из больницы на тебя напустят такую кучу народу.

Слоан нахмурилась:

– Это было так заметно?

– Надеюсь, не всем, – засмеялась Саванна. – Но я сама недавно родила. Я помню, какой страшной и измученной я себя чувствовала. Мне хотелось только залезть в горячий душ, заползти в свою постель и никого не видеть, кроме Дэвиса и Блейка, конечно. Если бы мне в тот момент устроили торжественную встречу, я бы, наверное, на кусочки рассыпалась. Так что, поверь мне, ты неплохо справилась.

Слоан вздохнула с облегчением. Она и так тяжело переносила, что родители Бенджи не хотят видеть ни ее, ни близнецов. Она не хотела бы сделать ничего, что оттолкнуло бы от нее остальных членов семьи. А Эбботты были так добры к ней. Единственным человеком, который относился к ней с нескрываемым недоверием, был Паркер.

Хотя никто на озере Магнолия не мог бы похвастаться симпатией Паркера.

– А сейчас, мне кажется, вы стали еще ближе друг другу, – продолжала Саванна, кивнув в сторону Бенджи. – Видно, что он обожает тебя и двойняшек.

Слоан вздохнула, чувствуя себя немного спокойнее рядом с Саванной.

– Я привязана к нему. Очень сильно. Тем не менее есть много проблем. Я не знаю, сможет ли он когда-нибудь полностью доверять мне после того, как я скрыла от него свою беременность. Иногда, когда он смотрит на меня, я вижу в его глазах боль и обиду. Он все еще думает, что было бы, если бы он не приехал тогда ко мне в Нэшвилл. – Слоан тяжело вздохнула. – Когда я принимала это решение, у меня было столько доводов, и они все казались настолько вескими. А теперь мне кажется, что я просто была трусливой и эгоистичной. Честно говоря, мне хочется верить, что у нас с Бенджи может быть так же, как у вас с Блейком, но… – Слоан посмотрела на Бенджи, который о чем-то спорил с Блейком. – Я не знаю. Особенно с учетом того, что его семья от него отвернулась. Они даже не вернулись на озеро этим летом, а ведь они всегда проводят лето тут. Мне очень больно и обидно, что они так отреагировали. Особенно Делия. Мы же с детства были лучшими подругами. Я не могу поверить, что она хоть на минуту подумала, что я могу использовать ее брата.

Карие глаза Саванны были полны сочувствия. Она накрыла ладонь Слоан своей.

– Мне очень жаль, что Беннетты так несправедливы к тебе. Ирис, моя свекровь, тоже очень переживает. Она пробовала поговорить с сестрой, но мать Бенджи и слышать ничего не хочет.

– Передай Ирис, что я очень благодарна ей за это. Понимаешь, меня больше всего обижает то, как Делия и Конни поступают с Бенджи. Он не любит говорить об этом, но я вижу, насколько это его ранит. – Слоан покачала головой. – Я ненавижу себя за то, что вбила клин между Бенджи и его семьей. Они всегда были так близки.