никогда не думала, что у неё болит горло; ничего особенного не замечала, только раз как-то у неё опал голос. Она пошла к доктору показать своё горло, который нашел, что если бы не захватили вовремя, то могла быть горловая чахотка. И только через три года ей вылечили совсем горло.

Одна монахиня благословлялась у батюшки поехать в Саратов. Батюшка благословил и прибавил: «Только случится с тобой несчастье, придётся тебе потерпеть». Она поехала, гостила очень хорошо. На возвратном пути она подумала: что же это батюшка сказал потерпеть придётся, а как хорошо погостила. Немного она не доехала до монастыря, как у неё пропал весь багаж.

Одной бедной монахине пришлось недорого купить келью. Она отделала её и поехала со своей радостью к батюшке. Старец сказал ей: «Зачем же ты её отделывала? У твоей келии все столбы гнилые; она скоро завалится». Монахиня начала уверять, что незаметно, а батюшка говорит: «Всё-таки посмотри, а то завалится». Приехав домой, монахиня позвала плотника. Оказалось, что келья едва держится — столбы все подгнили.

Рассказывает монахиня А. Г.: «Сестра моя, религиозная женщина, обладавшая хорошим здоровьем, жила замужем очень счастливо и богато. Она очень любила батюшку и всегда перед рождением детей писала ему, прося его благословения и св. молитв. И в этот раз она писала старцу. Получив от него ответ, она сделалась задумчива и стала готовиться к смерти, говоря, что она непременно умрёт. Все над ней смеялись; муж даже обиделся, — вдруг здоровая, молодая, полная сил женщина собирается умирать, — но она делала свои приготовления, причастилась и через 10 часов после рождения дочери тихо, мирно скончалась в полной памяти. Три дня её не решались хоронить и только по освидетельствовании доктором на 4-й день похоронили. Дочь её и сейчас ещё жива. Очевидно, в письмах старца было ей предупреждение».

А. Ч. передаёт о себе: «В первый раз приехала я с мужем к батюшке. Он мне дал книгу «Царский путь Креста Господня». Я говорю батюшке, что и так мой крест тяжёл; мой муж больной, сама больна, средства маленькие. Батюшка на это промолчал. Вскоре по приезде из Оптиной мужа уволили с места и через четыре года я его повезла в Москву лечить в клинике. Прежде заехали мы к батюшке испросить благословения. Батюшка нас в Оптиной оставил пожить до весны. По окончании этого срока муж мой опять задумал ехать и не знал: какой избрать ему образ жизни. Я пошла к батюшке спросить: как он благословит? Старец серьёзно задумался и говорит: «Бог благословит оставаться и здесь окончить свою жизнь». Я со слезами искренней радости припала к батюшке и благодарила его. Муж мой также был доволен и благодарил батюшку, и уже больше никуда не собирался. Через год он заболел водянкой и был сильный отёк ног. Я испугалась, обратилась к батюшке, просила разрешить ему есть скоромное, так как был пост. Батюшка не разрешил и сказал: «Не бойся, он не умрёт от этой болезни». И он действительно не умер. Но через три года он снова заболел уже другой болезнью. Я к батюшке; он мне говорит: «Ну теперь готовь его к смерти». И через три дня он скончался. Я очень скорбела и просила у батюшки благословения поехать в Воронеж к родным мужа и помолиться у святого Митрофания. Батюшка мне благословил, а как только приду к нему прощаться, так скажет: «Нет, нынешний год не езди». Итак два года повторялось, а на третий год батюшка благословил и сказал: «Поезжай, и кстати, полечись там». По приезде в Воронеж я пошла к доктору. Собрали консилиум и по осмотре нашли у меня серьёзную болезнь; надо непременно делать операцию. Я написала батюшке; он благословил сделать операцию. Меня страшно это пугало. Особенно, когда я увидала все операционные приготовления, то томящий страх овладел мной, но как только я призвала имя старца, прося мысленно его святых молитв, страх прошел; мне стало так легко. Итак повторилось два раза ещё перед самой операцией. За молитвы батюшки операцию сделали благополучно. Была ещё нездорова, но батюшка не благословлял мне больше обращаться к докторам, сказав: «Таков твой крест, неси его благодушно и терпеливо. Тебе теперь доктора не помогут, а если хочешь, то иди на свой страх, а я тебя не благословляю».

Одна особа сообщает. «В 1905 г. в первый раз я приехала в Оптину Пустынь, как бы на дачу погостить и отдохнуть. Старцев я не признавала и не желала к ним обращаться. Раз я вышла в лес на прогулку и встретилась с монахиней М., совершенно мне незнакомой, которая шла в скит. Мы с ней разговорились, и она пригласила меня пойти с ней к батюшке Иосифу. Я резко отказалась, но, наконец, после усиленных просьб уступила её желанию и пошла. Придя в скит и увидя много монахинь, я опять пожалела, зачем я сюда пришла. Я даже не знала, о чём мне говорить со старцем. Не успела я сесть, как ко мне подходит келейник батюшки и спрашивает: «Что, вам к старцу нужно?» Я сама не знаю почему-то сказала: да нужно. Меня тут же позвали к старцу, и я не знала с чего начать. Старец спросил: «Зачем приехала?» Я сказала, что больна и приехала на дачу погостить. Батюшка говорит: «Здесь дач нет, да и денег у тебя нет и делать тебе здесь нечего». Денег у меня, правда, не было. Не зная чем я больна, — он у меня прямо спросил: «Что ты — очень раздражительна?» У меня было сильное нервное расстройство. Вышла я от батюшки очень недовольна тем, что не благословил здесь пожить. Я решила обойти старца и спросилась у архимандрита. Архимандрит разрешил, и я села писать письмо сестре. Не успела я написать несколько строк, как мне кто-то точно в руку толкнул. Я больше писать не могла, сразу явилась мысль, что я ослушалась старца. Пошла в скит просить прощение за непослушание. Батюшка говорит: «Вот не слушаешься, а я тебе говорю — уезжай, а то поздно будет». Через два дня я уехала в Тихонову, а оттуда возвратилась в Т. Там я застала свою знакомую В. Д. сильно больной. У неё были язвы в кишках, и врачи отказывались её лечить. Я дала ей иконочку преподобного Тихона и воды из колодца. Не знаю, как больная молилась, но только на другой день она почувствовала себя лучше. Потом болезнь её совсем прошла, и она просила меня свозить её в Тихонову