Мужчины вновь оказались в коридоре третьего этажа. Локис двинулся первым. У поворота на лестницу Хосе придержал его за руку и, когда Владимир обернулся, многозначительно приложил палец к губам. Взглядом указал наверх. Локис поднял голову. К верхней балке проема была прикреплена миниатюрная видеокамера. Та самая, вид с которой поступал на монитор в комнате воспитателей.

Владимир кивнул в знак того, что он все понял. «Стрелка» на его НРСе тут же перешла в боевое положение, а запасная с тихим, едва различимым на слух щелчком встала на ее место. Атаку подобного вида Локису еще никогда не приходилось проводить в боевых условиях. На учениях – да, и не единожды. Но учения тем и плохи, что в их процессе ты никогда не сталкиваешься лицом к лицу с реальным противником.

По взгляду напарника Владимир понял, что Хосе прежде не видел в работе НРС. Буквально двумя жестами русский спецназовец объяснил принцип стрельбы из «хитрого» оружия. Хосе уважительно покачал головой, а затем его рука уверенно легла на плечо Локиса. Дескать, действуем…

Владимир шагнул из-за косяка, припал на одно колено, вскинул нож на уровне груди и, мгновенно прицелившись в высокую широкоплечую фигуру противника, плавно нажал кнопку. Иранец находился к нему лицом. Он заметил Владимира – не мог не заметить. Однако все действия спецназовца были настолько быстрыми и отлаженными, что оказать сопротивление у террориста не хватило времени. В считаные доли секунды взведенная «стрелка» выскочила из рукоятки ножа, со свистом рассекла погруженное в полумрак пространство над лестничным пролетом и, подобно разъяренной осе, впилась иранцу в шею. Бахман покачнулся и повалился лицом вперед. Альварес перепрыгнул через отставленное колено напарника, кувырнулся на дощатом полу, рыбкой нырнул вперед и своевременно принял на себя безвольно падающее тело, рукой придержав выскользнувший из пальцев Бахмана «узи». Абсолютная тишина здания не была нарушена ни единым посторонним звуком. Третий по счету террорист был нейтрализован так же чисто, как и предыдущие два, не считая потраченного боезапаса НРСа, на который имелись существенные ограничения.

Локис перевел оружие в нейтральный режим и пружинисто поднялся с колена. Альварес сгрузил поверженного террориста на пол.

– Он жив?

– Пока жив. – Владимир повесил нож на пояс рядом с флягой.

– Что значит «пока»?

– «Стрелка» с ядом рассасывается в крови за две минуты. Жертва умрет, если срочно не ввести противоядие.

Локис перевернул Бахмана на спину и рывком расстегнул у него на груди куртку. Задрал вверх черную майку. Весь живот иранца так же, как и нижняя часть груди, был испещрен мелкими застарелыми шрамами. Тело Бахмана слегка подрагивало в конвульсиях, на висках выступил пот. Смуглое от природы лицо сделалось почти меловым. На губах проступили едва заметные следы белой пены. Локис, подобно профессиональному фокуснику, вынул из рукава собственной куртки шприц. Два кубика мутноватой белой жидкости уже были закачаны в цилиндр. Спецназовец снял колпачок с иглы и вогнал ее в нижнюю мышцу пресса на животе Бахмана. Альварес как завороженный наблюдал за действиями напарника со стороны.

– Черт! Никогда прежде не видел подобного оружия. Не говоря уже о том, чтобы самому пользоваться им.

Владимир выдернул шприц. Противоядие было введено. Процесс остановлен. Тело Бахмана перестало сотрясаться в конвульсиях, пена на губах уже не пузырилась, а лицо постепенно начинало приобретать свой естественный цвет. Локис взял руку иранца и проверил насыщенность пульса. Удовлетворенно кивнул.

– Вот теперь он будет жить. И связывать его совершенно необязательно. Пробудет без сознания часов пять-шесть, не меньше.

– Уверен? – усомнился Хосе. – Может, все-таки лучше не будем рисковать и свяжем?

– Нет никакой необходимости. Поверь мне, Хосе. Ты знаешь свою работу, а я знаю свою.

– Ну, ладно, – вынужден был сдаться испанец. – Хорошая штука, – он кивнул на висящий рядом с флягой Владимира НРС-1. – Если она так хороша, чего мы мучились с теми двумя уродами? Вывели бы их из строя таким же способом…

Локис покачал головой.

– Боезапас состоит всего из двух «стрелок». Одну я потратил…

– Ах, черт! Жаль, – посетовал Альварес.

– Жаль. Так где тот распределительный щит, о котором ты говорил?

– Здесь.

Хосе шагнул к стене, поддел острием ножа крышку распределительной коробки и обнажил спрятанные от посторонних глаз провода. Осторожно срезал сначала один, затем второй, остальные четыре испанец трогать не стал.

– Готово? – нетерпеливо бросил в спину испанца Владимир.

– Не совсем. Дай мне еще минуту.

Локис взглянул на наручные часы. Время утекало как песок сквозь пальцы. Казалось, что секундная стрелка не просто бежит по кругу циферблата, перескакивая с одного деления на другое, а несется. Летит. Владимир поспешно подавил охватившее вдруг его состояние нервозности. Чтобы отвлечься от ненужных мыслей, спецназовец осторожно перенес тело Бахмана к основанию лестницы и привалил его спиной к перилам.

Хосе тем временем стянул перчатки, пошарил по карманам своей куртки и выудил тоненькую металлическую пластину размером со спичечный коробок. Вновь приблизился к распределительному щиту.

Со своего места Локис не видел, что именно там делает наемник, но у него, собственно, и не было причин для недоверия. Как он сам выразился минуту назад, каждый из них прекрасно знал свое дело.

Альварес негромко хмыкнул.

– Порядок. Наших друзей внизу ожидает большой сюрприз.

– Отрезал?

– Полностью. У них на сто процентов нет теперь ни выхода в Интернет, ни телефонной связи. Морильо просил полной изоляции террористов от источников информации – он ее получил. Ползем дальше, амиго?

– Ползем – это точно, Хосе, – мрачно бросил Владимир. – Мы потратили на третий этаж гораздо больше времени, нежели я изначально рассчитывал.

– Ничего. Наверстаем. Дальше дело пойдет энергичнее. – Испанец подмигнул Локису правым глазом. Трудно было представить, что именно этот самый человек всего несколько минут назад полностью утратил контроль над своими чувствами, готовый прирезать террориста-извращенца. – Главное, что нам известно, кто и где из них располагается. – Хосе активизировал передатчик. – Альварес на связи. Прием.

– Прием, – моментально, словно только и ждал этой секунды, откликнулся лейтенант Санчес.

– Третий этаж здания полностью очищен, – доложился Альварес. – Приказ изолировать террористов от любых информативных источников выполнен. Спускаемся на второй этаж. Как поняли, лейтенант? Прием.

– Понял вас, сеньор Альварес. Я немедленно информирую полковника Морильо. Продвигайтесь дальше и постарайтесь вновь выйти с нами на связь в самое ближайшее благоприятное для вас время. Возможно, у полковника будут для вас еще какие-нибудь дополнительные инструкции.