Она не могла отвести взгляд. И даже когда Филипп ругался за пропущенное движение, внутренне она улыбалась – Халид ее видел. Все эти километры путешествия, разлука с Ааязом, все это того стоило. Но мгновение закончилось – Халид отвел глаза и продолжил идти по фойе. Обри оставалось только смотреть ему вслед. Сказка закончилась навсегда. Не осталось никаких надежд и никакого шанса. Вся эта неделя, все эти мечты, которые она подавляла, закончились ужасным разочарованием. Ей хотелось позвать его, выкрикнуть его имя, сказать о своей любви, и она бы сделала это, если бы он повернулся. Но нет.

Он просто ушел. Обри не могла даже заплакать – шоу должно продолжаться, и, в конце концов, ей хорошо заплатили. И она вертелась, кружилась и тянулась в воздухе. Казалось, это будет длиться бесконечно. Но наконец последние гости ушли, и она смогла спуститься вниз по веревочной лестнице. Единственное, что ее поддерживало, – скорая возможность позвонить домой и убедиться, что с Ааязом все в порядке. Ей нужно собраться с духом и удержаться от слез – потом она сможет поплакать вволю.

– Сюда! – Ей показали, куда пройти, но почему-то остальную часть труппы повели в другом направлении. За Обри следовали двое мужчин в костюме и, когда она посторонилась, чтобы их пропустить, подхватили ее под локти.

– Что вы делаете? – Игнорируя ее крик, они бесцеремонно подняли девушку над полом и загрузили в лифт. Он поднял их на самую крышу, где ждал вертолет.

Только теперь Обри поняла, что оказалась в Аль-Захане не по прихоти судьбы или случайности.

– Отпустите! – Ее крики по-прежнему не имели никакого действия и к тому же теперь заглушались ветром и шумом вертолета.

Обри не боялась высоты – как бы иначе ей выступать на трапеции. Ее пугала внезапность и непонятность происходящего. Но еще больше она боялась за сына. Ведь если Халид организовал все это, то уж конечно знает о нем.

– Куда вы меня ведете? – Она снова обратилась к мужчинам, но, не получив ответа, решила экономить силы. Впрочем, о каких силах речь? Обри усмехнулась. Ей нечего противопоставить Халиду.

Они летели над огромной пустыней, но сейчас вместо восхищения девушка ощущала трепет. Она чувствовала себя песчинкой, пешкой в масштабной игре, затеянной Халидом. Полет длился не дольше получаса, но показался ей бесконечным. Даже луны не было, чтобы помочь ей сориентироваться во времени. Наконец в свете вертолетных огней показался огромный белый тент, трепещущий под воздушными потоками. Она увидела лошадей – сперва они показались ей игрушечными, но, когда вертолет спустился ниже, стало ясно, что они настоящие и их очень пугают звуки и свет. Ее все происходящее тоже пугало, но Обри была намерена не показывать этого.

Из вертолета ее провели в огромный палаточный лагерь. Воздух застывал в легких, а небо было темно-синим. Никогда в жизни она не видела столько звезд. В безлунном просторе вертелись вселенные, и даже шум мотора вскоре был заглушен ветрами. Она сделала шаг и вошла в тент, где ее встретила тишина и молчаливая женщина, но спокойнее не стало. Да и охрана продолжала следовать за ней. Воздух стал теплее и ароматнее – ее явно вели к нему.

В центре огромного тента разместился очаг, отблески огня которого мелькали по стенам, там же стояла платформа. Но Обри с трудом удавалось сосредоточиться на окружении, ведь там был Халид – никогда она не видела его настолько властным.

– Опуститесь на колени перед шейхом, – промолвила женщина.

– Однажды я это сделала, и куда меня это привело.

– На колени.

– Нет, пока мне не скажут, зачем я здесь.

– Я разберусь, – вмешался Халид, и женщина вместе с охраной растворились в темноте, оставив их наедине.

– Ты в порядке, Обри?

– Все было хорошо, пока меня не украли. – Она скрывала дрожь.

– Не стоит преувеличивать. А как еще мне было доставить тебя сюда? Это самое сложное задание, с которым мне предстояло справиться.

– «Справиться»?

– Ну ты же не думаешь, что оказалась в Аль-Захане по случайности.

– Сейчас не думаю. Хотя какое-то время я считала, что заслужила это своим упорным трудом. – Почему-то сейчас это казалось самым болезненным. Она гордилась тем, что ее выбрали вопреки не самому лучшему выступлению. Гордилась трудом, который вложила, и деньгами, которые заработает. А для него это было просто чем-то, что нужно уладить. Как же ненавистно об этом думать.

– Но как еще я мог организовать твое появление здесь?

Халид не мог понять, отчего в ее глазах стоят слезы. Он был уверен, что их встреча пройдет иначе – они упадут в объятия друг друга. Но Обри не двигалась с места и смотрела на него с подозрением.

– Я надеялся увидеть тебя на годовщине. – Халид не стал говорить, каким разочарованием стало ее отсутствие.

– Не смогла себе этого позволить. – Обри не знала, как сказать ему о сыне. Она посмотрела на него и поняла, что это объяснение его не устроило. Черт возьми, не будь Ааяза, она бы сделала все, но вырвалась к нему. – Как ты организовал все это? Тетя рассказала мне о прослушиваниях.

– Я говорил с Бренди на годовщине, а после деталями занялась Лейша.

Если шейх хотел уладить что-то с танцовщицей, он это получал. И если он хотел, чтобы данная танцовщица не имела понятия о его участии в этом, это тоже становилось возможным. Правда, он не предвидел отсутствия радости у данной танцовщицы от их встречи.

– Ты скоро женишься?

– Не хочу это обсуждать.

– Как и я. Но мне кажется это важным, Халид.

Он спустился с платформы и подошел ближе.

Обри дрожала от ярости, но он не мог понять причины.

– Мне жаль, если я напугал тебя, но иначе я не мог тебя привезти сюда…

Ее пугал не способ, а то, что теперь она обязана сказать Халиду об их сыне. Она знала, что должна. Весь год секрет раздирал ее изнутри, и сейчас, когда между ними был только воздух, она не смогла бы солгать.

– Нам нужно поговорить. – Как же сложно удержаться от слез.

– Позже.

От прикосновения Халида она вздрогнула так сильно, что кулон на груди подпрыгнул. Год без контакта, год боли и лжи, и теперь ей так хотелось упасть ему в объятия и забыть обо всем. Вместо этого она дрожала от страха, желания и ярости, а он хотел все это проигнорировать и перейти к действиям. Но она не простит себя, если послушается.

– Я имел в виду, сперва тебе нужно поесть.

Она усмехнулась:

– Поесть?

– Ты выступала.

Она не могла принять его дружелюбие, потому что знала – как только правда выйдет наружу, оно может исчезнуть.

– Халид… – Она заткнула уши и приготовилась сказать правду, но слова не шли.

– Это был шок – вот так попасть сюда. Я не хотел тебя пугать, но никто не должен был знать…